Агенты ФБР заняли посты в обоих особняках Бремеров.

Вернер Хэнни, начальник отделения бюро в Сент-Поле, сделал отводы для подслушивания разговоров на восемнадцати телефонных линиях — в офисах и в домах Бремеров. Хэнни так закрутился с делами, что забыл отослать очередной отчет о ходе расследования в Вашингтон, хотя Гувер неоднократно давал ему указания делать это регулярно.

«Похоже, мне придется полагаться на газетную информацию в важнейших делах, которые расследуются подчиненными мне структурами, — писал Гувер Хэнни, после того как прочитал в „Вашингтон пост“ о том, что в машине Бремера оказалась кровь. — И это несмотря на ясные, определенные и неоднократно повторенные инструкции. Мне непонятно, почему вы ими пренебрегаете и не ставите меня в известность обо всем, особенно при расследовании столь важного дела». Гнев Гувера, подогретый еще и давлением со стороны Белого дома, достиг пика на выходных, когда Хэнни не отправил ему какую-то бумагу. «Позвонить и сказать ему, что я требую документ немедленно и чтобы он прекратил уклоняться и мешкать», — приказал Гувер помощникам.

Бремерам поступало множество писем и телефонных звонков. Большинство из них выражали сочувствие и поддержку, но были и послания от различных психопатов. В пятницу пришла открытка, в которой сообщалось, что Эдвард Бремер убит и похоронен вблизи города Анока (Миннесота).

Рано утром в субботу, около шести часов, раздался какой-то грохот в доме доктора Нипперта, семейного врача Бремеров. Доктор еще лежал в постели. Он решил, что разбилась тарелка, и не торопился вставать. Через час, когда он уже брился в ванной, зазвонил телефон. «Пройдите в прихожую, — сказал незнакомый голос. — Посмотрите, что там лежит».

Нипперт спустился вниз и обнаружил бутылку, которую кинули в прихожую его дома, разбив одно из стекол двери. Под дверью лежало три письма. Одно из них, написанное Эдвардом Бремером, было адресовано доктору и содержало просьбу доставить два письма отцу. Доктор Нипперт поехал в особняк Бремеров и заперся с Адольфом в библиотеке. Агенту ФБР Эдварду Ноутстину, сидевшему в прихожей, никто не объяснил, в чем дело. Когда Ноутстин сам спросил, что происходит, ему ответили, что старому Бремеру стало плохо с сердцем. Однако через полтора часа, когда старик вышел из библиотеки, вид у него был совершенно здоровый. Ноутстин заметил в поведении Адольфа Бремера озабоченность, которая отличалась от беспокойства за судьбу сына. Поговорив с членами семьи Бремер, он понял, что больше всего старика беспокоил размер выкупа. В последнее время он несколько раз неудачно вкладывал деньги, и теперь у него недоставало наличных. Один из родственников объяснил Ноутстину: если выплатить все 200 тысяч сразу, то Бремерам придется продавать свою компанию. Как впоследствии выяснит ФБР, Адольф Бремер подозревал, что похищение было устроено президентом одного из местных банков с целью взять под свой контроль принадлежащий Бремерам Первый Коммерческий банк.

По всей видимости, старый Бремер думал в первую очередь о размере выкупа и тогда, когда отправлялся к губернатору Миннесоты Флойду Олсону, — это было уже во второй половине дня. В полученной утром записке похитители приказывали налепить на окно в офисе Мэйджи четыре синих рекламных плаката «Национальной стрелковой ассоциации» с изображением орла. Это должно было означать, что выкуп готов. Бремер честно рассказал Олсону о состоянии своих финансов, и губернатор посоветовал налепить оторванные до половины плакаты, давая понять, что семья хочет поторговаться относительно размера выкупа.

На следующий день с Адольфом Бремером встретился заместитель директора ФБР Гарольд Натан. Во время встречи присутствовали финансовые советники Бремера — два нью-йоркских банкира. Бремер спросил Натана, как он думает, примут ли похитители сумму 50 тысяч долларов? Эту цифру банкиры посчитали «максимально возможной». Натан, который по-прежнему ничего не знал о записках, доставленных доктором Ниппертом, сказал, что в аналогичных случаях в прошлом переговоры не приводили к снижению суммы выкупа. Он пообещал, что бюро не станет предпринимать активных действий до тех пор, пока деньги не будут выплачены. Однако, после того как Эдвард окажется на свободе, он надеется на полноценное сотрудничество всех членов семьи Бремер с властями.

В воскресенье утром в особняк Бремеров была подброшена еще одна записка. Ее оставил возле офиса служащий местной угольной компании.

Записка привела Адольфа Бремера в растерянность. Самим отыскать похитителей? А как? Он был в страшном гневе на полицию. В газеты постоянно просачивалась информация, которая злила похитителей, и он подозревал, что источником является кто-то из полицейских. Бремер решил поговорить с ФБР начистоту. Он попросил Натана приехать. Тот прибыл в особняк в три часа. Бремер увел его в свою библиотеку, отделанную красным деревом, и там отдал все записки, полученные от похитителей. Натан обернул их в целлофан, отнес в офис бюро в центре города, а оттуда отправил авиапочтой в Вашингтон.

Через полчаса Натану принесли вечерний выпуск «Сент-Пол дейли ньюс»: к своему изумлению, он увидел, что большая статья о деле Бремера содержит массу подробностей о записках похитителей. Натан позвонил шефу полиции Дэхиллу и попросил зайти к нему в гостиничный номер. «У вас происходят утечки, — сказал Натан, — и очень неприятные». Дэхилл ответил, что у него есть подозреваемый: сыщик Том Браун. Более того, Дэхилл пошел даже дальше. «Я уверен, — сказал он Натану, — что Том Браун замешан и в похищении Хэмма, и в похищении Бремера».[160]

В доме на окраине Чикаго, где прятали похищенного, росло напряжение. В отличие от сдержанного Уильяма Хэмма, Эд Бремер оказался нытиком: то ему было холодно, то у него болела голова, то колено. Карпису все это изрядно надоело. Бремер сидел напротив забитого досками окна, с заклеенными очками на носу. История с Хэммом длилась всего четыре дня, а здесь дело затягивалось, и Карпис не мог понять почему. Как-то он спросил об этом Бремера.

— Ну, чтобы ответить, мне прежде всего надо знать, сколько денег вы запросили, — ответил тот.

— Я не о том спрашиваю, — сказал Карпис. — Я спрашиваю: могут ли быть проблемы с доставкой денег? Что ты думаешь?

— Это зависит от суммы.

— Черт побери, твоя семья — самая богатая на всем северо-западе страны, а ты мне тут говоришь «зависит от суммы»! Сколько у тебя денег в банке?

— Иногда бывает одновременно двадцать пять — тридцать тысяч сразу, — ответил Бремер. — В самые удачные месяцы.

— Похоже, надо было тебя выпустить. Ты бы тогда сходил и принес нам эти деньги.

Бремера очень волновали такие разговоры с Карписом. Он предлагал различные планы, как добыть деньги. Однажды, к изумлению Карписа, предложил похитить крупного чиновника на железной дороге в Сент-Поле. Пытаясь втереться в доверие к похитителям, Бремер охотно рассказывал о своих связях в преступном мире. В частности, о том, как отмывал ценные бумаги, похищенные Харви Бейли. Однажды спросил, знает ли Карпис Гарри Сойера и его партнера Джека Пейфера? Карпис ответил, что не знает.

— Ну так познакомься, — сказал Бремер. — Эти люди заправляют всем в Сент-Поле, и если ты с ними познакомишься, то поймешь и кто я такой. Просто спроси у них про меня. Спроси, сколько раз я отмывал для них грязные бумаги. Я свой парень. Если бы вы, ребята, вместо того чтобы меня похищать, просто пришли ко мне за советом, Я вам подсказал бы кое-кого, и вы получили бы гораздо больше денег.