Грэм не подчинился приказу и даже не поднял головы: он решил, что кто-то шутит. «Руки!» — повторил Мэкли. — «Пройдите к следующему окошку, пожалуйста», — сказал Грэм, не отрываясь от банкнот. Бандитам показалось, что он им грубит. Мэкли без единого слова поднял свой пистолет и выстрелил. Пуля задела правую руку Грэма и засела у него в бедре. Кассир откинулся назад. Из раны хлестала кровь, он был ошарашен, но каким-то образом сумел сохранить присутствие духа и нажать кнопку тревоги. Снаружи, на Мейн-стрит, раздались звонки сигнализации. Диллинджер обернулся и прислушался. Прислушались и прохожие на улице. В помещении полицейского управления раздались два звонка.
Диллинджер и Пирпонт устремились к кассам и приказали всем кассирам — их было восемь или девять человек — лечь на пол. Диллинджер заставил президента банка Гровера Вейланда открыть дверь хранилища. Затем он вошел туда и принялся сгребать в мешок пачки денег. Пирпонт не спускал глаз с входной двери. Все, кто видел его в тот день, — и перепуганные кассиры, и посетители банка, — впоследствии говорили, что этот здоровенный красавец явно был главарем.
В управлении полиции на помощь не спешили: из этого банка уже много раз поступал ложный сигнал тревоги и офицер Честер Боярд решил, что и на этот раз сигнализация сработала зря. Тем не менее он взял с собой двух человек, сел в полицейскую машину и подъехал к банку. Боярд первым вошел в помещение и тут же услышал команду: «Руки вверх!» Прежде чем он успел как-либо среагировать, один из бандитов (позднее выяснилось, что это был Расселл Кларк) направил ему дуло автомата прямо в лицо. Следующим в банке появился сержант Вилбур Хансен. Он был вооружен автоматом, но держал его не наготове, а опущенным вниз. Завидев его, Пирпонт крикнул: «Коп с автоматом!»[137]
Мэкли, остававшийся в операционном зале, тут же повернулся и выстрелил. Пуля задела правую руку Хансена, не повредив кости. Он упал лицом вперед. Тут же тяжело осела на пол и одна из женщин: с ней случился обморок. Упал горшок с цветами. Мэкли подошел к Боярду и попытался вытащить у него из кобуры пистолет, однако та не поддавалась. Бандиту понадобилось несколько секунд, чтобы расстегнуть замок и забрать оружие. Третий полицейский, услышав выстрелы, не стал заходить в банк, а бросился за подмогой.
В зале рассеивался пороховой дым. Снаружи стала собираться толпа. Подбежал менеджер из обувного магазина Гольдберга, находившегося в четырех домах от банка. Он заглянул в дверь, но Боярд, поймав его взгляд, помотал головой. Менеджер подошел к окну и стал смотреть внутрь. Мэкли, заметив это, тут же дал очередь из автомата. Осколки стекла полетели на улицу. Любопытный пустился бежать.
Тем временем Диллинджер выгреб все деньги из хранилища и посмотрел в окно, выходящее на задний двор. Прыгать из него было опасно — слишком высоко. «Будем выбираться, как пришли!» — крикнул Диллинджер.
Он махнул пистолетом, приказывая Гроверу Вейланду идти вперед, а потом велел выходить трем кассиршам, прятавшимся за стойкой. Вейланд замешкался, и Пирпонт ударил его так, что у того очки полетели на пол. Вейланд зло посмотрел на бандита и сказал: «А если бы у тебя не было этой пушки, ты был бы такой же храбрый?»[138]
В этот момент в банк вбежал полисмен. «Заходи, гостем будешь», — ухмыльнулся Диллинджер. Тот не сразу все понял. «Что здесь происходит?» — спросил было полисмен, но тут же увидел Боярда и смолк.[139]
Каждый из пяти грабителей выбрал себе одного или двух заложников, и банда двинулась на улицу. У входа к тому времени собралось уже столько народу, что им пришлось буквально пробиваться через толпу зевак. Некоторые из них, увидев Боярда, решили, что полиции удалось арестовать бандитов. Они пытались рассмотреть грабителей и придвигались все ближе и ближе. «Назад! Сдайте назад!» — кричали из первых рядов. Люди поняли, в чем дело, и толпа стала редеть.
Тут из-за угла дома, находившегося примерно в двадцати ярдах, неожиданно вышли двое полицейских. «Мэк!» — крикнул Пирпонт. Мэкли обернулся и дал автоматную очередь. Полицейские кинулись искать укрытия в шляпном магазине Вайли.
Люди продолжали толпиться на тротуаре, а бандиты, прикрываясь заложниками, осторожно продвигались к парковке на берегу озера, где их ждала машина. Нескольким заложникам удалось смешаться с толпой, одного из зевак по ходу дела захватили в заложники. Царил полный хаос. Когда банда добралась до парковки, Пирпонт заметил, что двое полицейских снова появились в близлежащем переулке. «Там опять эти ребята с пушками! — крикнул он Мэкли. — А ну-ка, сделай их!» Мэкли дал очередь, и полицейские бросились к черному входу магазина одежды. Пули выбивали фонтанчики пыли и асфальтовой крошки прямо у них под ногами.
Бандиты подошли к машине, и Диллинджер сел за руль. Пирпонт сказал Вейланду: «Залезайте, мистер президент, поедете с нами». Затем он посмотрел на кассиршу Анну Патцке и добавил: «И вот эта, в красном платье, тоже поедет». Этих заложников поставили на подножку автомобиля со стороны водителя. Боярду приказали встать с другой стороны.
Диллинджер нажал на газ, машина проскочила мимо двоих полицейских. Вейланд махал рукой, показывая им, что стрелять нельзя. Гамильтон указывал путь для отхода по заранее начерченному «мерзавчику». Бандиты промчались по центральным улицам, направляясь на запад. Диллинджер дважды проехал на красный свет, но затем был вынужден остановиться, потому что машина попала в пробку. Тогда бандиты приказали Боярду убираться, а двоих оставшихся заложников, чтобы не привлекать внимания, втащили с подножек внутрь машины.
Пробка рассосалась очень быстро, и уже через несколько минут машина бандитов выбралась за город. Мимо мелькали желтые поля Висконсина. Бандиты останавливались дважды: первый раз — чтобы заменить номерные знаки, а второй раз — чтобы долить в бак бензина из заранее приготовленной канистры. Миссис Патцке пожаловалась на холод, и Пирпонт отдал ей свое пальто. Вейланду он дал свою шляпу. Нервное напряжение разрядилось. Диллинджер был в прекрасном настроении. Они выбирались по проселочным дорогам, проехали несколько ферм и обогнали старика на тракторе. «Привет, Джо!» — окликнул его Диллинджер и помахал рукой. Наконец они остановились на лесной поляне. Здесь заложников привязали к дереву. Пирпонт сдернул свою шляпу с головы президента банка, и на этом они расстались.
К вечеру банда добралась до Милуоки, где их ждала Мэри Киндер. Диллинджер подкалывал Пирпонта, вспоминая, как тот одолжил свое новое пальто миссис Патцке. Добыча составила примерно по 5000 долларов на каждого.
Полиция и вооруженные граждане до поздней ночи колесили по всему югу Висконсина, тщетно пытаясь выйти на след грабителей. В Расин съезжались репортеры и полицейские чины отовсюду — от Милуоки до Индианаполиса. Приехал и один из сотрудников Мэтта Лича, и благодаря ему вскоре стало ясно: ограбление совершила банда Диллинджера. Когда репортеры спросили Гровера Вейланда, каким ему показался Диллинджер, тот ответил, что бандит выглядел весьма веселым и общительным. Он рассказал, что, когда их везли в машине, один из грабителей (это был Мэкли) выругался и Диллинджер велел ему прекратить браниться, поскольку с ними находится дама.
Эти черты — вежливость и учтивость в мелочах — стали «визитной карточкой» Диллинджера. Как и большинство известных бандитов того времени, Диллинджер жадно выискивал в газетах все, что о нем писали, и потому можно предположить, что он совершал все эти любезности не от хорошего воспитания: он начинал понимать, каким он выглядит в глазах публики. Он знал, что народ склонен поэтизировать отважных налетчиков, и был не прочь, чтобы ему поклонялись. Так и получилось. Если Красавчик Флойд сумел вызвать народные симпатии на земле пыльных бурь — в Оклахоме, то для жителей Среднего Запада Диллинджер скоро стал возмездием за грехи тем, кто думал только о своем обогащении и привел страну к Великой депрессии. В газеты Индианы стали приходить письма в поддержку Диллинджера. «Почему законники объявляют Джона Диллинджера в розыск за ограбление банков? — писал один из таких поклонников бандита. — Чем он хуже банкиров и политиков, которые ограбили народ? Диллинджер, по крайней мере, не грабил бедняков. Он грабил только тех, кто сам разбогател на грабеже народа. Я за Джонни».
