Арнольд согласился. Он добрался до офиса адвоката и узнал, что сделка никак не двигается. Вернувшись в Клебурн, он передал это Кэтрин. Та стала думать, что делать дальше. Сейерс был техасский адвокат, он не знал пригородов Оклахома-Сити, где собирались судить ее мать. Кэтрин спросила Арнольда, нет ли у него какого-нибудь знакомого юриста в Оклахоме, которого можно нанять для этого дела. Арнольд ответил, что знает одного в Иниде.
На следующее утро Кэтрин подвезла Арнольда до окраины Форт-Уэрта. Она дала ему 300 долларов и записку, адресованную Сейерсу, с просьбой выдать бывшему фермеру ту машину, которую она ранее оставляла. Арнольд должен был доехать до Инида, нанять нового адвоката для ее матери, а потом отправиться на юг, в Сан-Антонио, и там получить от нее на почте письмо «до востребования» с новыми инструкциями.
Но на этот раз все пошло не по плану. Сейерса Арнольд не застал. Однако нельзя сказать, что он от этого сильно расстроился. Наоборот, он был просто счастлив: после месяца блужданий по Техасу, когда ему приходилось выпрашивать пропитание и бриться в туалетах на бензозаправках, он оказался в большом городе совершенно свободным человеком, да еще и с карманами, набитыми деньгами. Арнольд сел в такси на автобусной станции и спросил шофера, где тут можно промочить горло. Таксист привез его в бар, и бывший фермер заказал себе пиво. Выпив, он почувствовал себя еще лучше и спросил у бармена, нельзя ли тут подыскать какую-нибудь подружку. Бармен позвонил куда-то по телефону, и очень скоро явилась девица, назвавшаяся именем Мэй. Арнольду она так понравилась, что он купил целый ящик пива. Этот ящик он взял с собой на квартиру Мэй, где почувствовал себя как дома. Немного погодя он набрался так, что спросил у Мэй, нет ли у нее подружки. Вскоре подошла и подружка по имени Хильда.[94] Арнольд провел с этими леди и ящиком пива незабываемый вечер.
На следующий день он все-таки добрался до Сейерса. Тот приехал на встречу на «шевроле», который оставляла ему Кэтрин. Арнольд взял машину, посадил в нее двух своих девиц и отправился в Инид. Там он, как и договаривались, нанял нового адвоката для матери Кэтрин. После этого Арнольд и обе его дамы перебрались в Оклахома-Сити, где остановились в лучшем отеле — «Скирвин» — и устроили там гулянку.[95] На следующее утро в гостиницу подъехали еще несколько адвокатов, которых Кэтрин также наняла для защиты матери.
В тот же день, 9 сентября, Гус Джонс получил донесение, что адвокаты встречаются с человеком, посланным Кэтрин Келли, в отеле «Скирвин». За Лютером Арнольдом установили слежку. Разумеется, возникли большие сомнения в том, что этот забулдыга причастен к делу Автомата Келли. По-видимому, эти сомнения сказались и на качестве наблюдения: утром 11 сентября агенты с изумлением обнаружили, что объект исчез. Правда, в гостинице остались две девицы, но прекрасный шанс выйти на супругов Келли был уже потерян самым глупым образом.
В то время, когда фэбээровцы разыскивали Автомата Келли, Джон Диллинджер получил плохое известие. Оказалось, что оружие, которое он перекинул через тюремную ограду в Мичиган-Сити, нашла и забрала охрана. Он решил попытать счастья еще раз, но для этого ему требовались деньги.
В полдень в среду 6 сентября Диллинджер и его партнер Гарри Коупленд вошли в помещение Государственного банка на Массачусетс-авеню в центре Индианаполиса. На Диллинджере было его неизменное соломенное канотье, легкомысленно сдвинутое набок. Не говоря ни слова, он ловко взобрался на семифутовое ограждение, отделявшее кассиров от зала для посетителей, и с высоты прицелился в помощника менеджера Ллойда Рейнхарта.
«Это ограбление!» — объявил Диллинджер. Рейнхарт был занят разговором по телефону, смотрел в бумаги и не отреагировал на эту реплику, приняв ее за глупую шутку. «А ну брось этот долбаный телефон!» — прикрикнул Диллинджер.
Рейнхарт поднял глаза, увидел наставленное на него дуло пистолета и понял, что это не шутка. И он, и кассир подняли руки, а Диллинджер спрыгнул и принялся выгребать деньги из касс и складывать их в белый мешок. Коупленд, чье лицо прикрывал платок, внимательно следил за происходящим. «Быстрей, быстрей!» — поторапливал он Диллинджера.
Прошло всего несколько минут, и оба грабителя выскочили из банка и запрыгнули в ожидавшую их машину. Позднее они посчитали свою добычу: в мешке оказалось 24 тысячи долларов. В криминальной истории штата Индиана это ограбление было вторым по масштабу.
Никто до сих пор точно не знает, каким образом Диллинджеру удалось во второй раз передать оружие в тюрьму Мичиган-Сити. Один из планировавших побег заключенных впоследствии показал, что револьверы доставили в ящике с нитками, предназначенными для тюремной швейной мастерской. По другой версии, Диллинджер снова перебросил оружие через ограду тюрьмы. Как бы там ни было, но пистолеты наконец-то попали в руки его друзей.
Сделав то, что он считал своим долгом, Диллинджер решил пару дней отдохнуть. Он сел в свою новую машину — скоростной «эссекс-терраплейн» — и отправился в Дейтон, чтобы повидать девушку, за которой ухаживал все лето, — Мэри Лонгнейкер. Он не знал, что за ее квартирой непрерывно наблюдают двое полицейских.
Расставшись с Лютером Арнольдом, Кэтрин Келли отвезла его жену и дочь на ранчо своего дядюшки в Западном Техасе. Это был рискованный шаг: агенты ФБР уже несколько недель кружили в этом районе. Но это оставалось единственное место, где у Кэтрин имелся шанс узнать что-нибудь о своем блудном муже. Когда она приехала, Кэсс Коулман сказал ей, что не видел ее мужа уже две недели. Кэтрин пробыла у дяди не более 30 минут — ровно столько потребовалось ей для того, чтобы покидать несколько нужных вещей в пикап и нацарапать Келли записку. Она попросила Коулмана в случае, если муж появится, тут же написать ей до востребования в Сан-Антонио.
Через четыре дня, в субботу 9 сентября, Келли наконец-то появился. До этого он десять дней проболтался в Мемфисе, опорожняя бутылки с джином. Он боялся, что за фермой Коулмана следят, и потому пошел не к нему, а без предупреждения заявился на кухню к его соседу, перепугав при этом жену фермера. Одни только его волосы могли теперь напутать кого угодно: Келли покрасился в светло-желтый цвет. Кроме того, он набрал не менее десяти фунтов веса и выглядел, как распухшая канарейка. Соседка, которая слышала разговоры о преступлениях Келли, немедленно поехала к Кэссу Коулману и в гневе потребовала, чтобы он сплавил своего родственника куда подальше. Но Коулман вместо этого тут же отправил телеграмму Кэтрин: «Мамочке лучше».
Кэтрин получила эту телеграмму через два дня. Она подъехала к почте в Сан-Антонио вместе с женой Арнольда и попросила ее забрать почту. «Мама хотела сама распечатать телеграмму, — рассказывала позднее Джералина Арнольд, — но не стала этого делать и вернулась в машину, где сидела Кэтрин. А та просто выхватила телеграмму из маминых рук и сказала, что это не ей». Прочитав послание Коулмана, Кэтрин тут же отправилась к нему на ферму, прихватив с собой Джералину. Флосси Мэй она не взяла.
Супруги не виделись три недели, но их воссоединение, состоявшееся тем же вечером, едва ли можно назвать трогательным. Как вспоминала Джералина, Кэтрин «подошла к нему [Келли] и объявила: „Не знаю, что с тобой сделать — поцеловать или убить“.»[96] Кэсс Коулман впоследствии рассказывал агентам ФБР: «Кэтрин, как только приехала, сказала Джорджу, что он чертов идиот и что только такой кретин, как он, мог додуматься отправиться в Миссисипи, где она не могла его найти, в то время как ей были нужны деньги, и он знал об этом. И она добавила, что Келли погнался туда за какой-то бабой. А Джордж ответил, что просто спасался и не мог найти ее. На это Кэтрин назвала его чертовым лжецом, а Джордж в свою очередь обозвал ее чертовой лгуньей».
