Джонс служил начальником отделения ФБР в Сан-Антонио с 1921 года. Он оказался первым из тех «ковбоев» (их было человек двенадцать), которых Гувер привлек для обучения своих «студентиков» и которым поручал самые важные дела. Джонс был детищем старого техасского Фронтира. Ему исполнился 51 год, это был крепкий круглолицый мужчина с редеющими светлыми волосами, он носил очки в проволочной оправе и предпочитал огромные «стетсоновские» ковбойские шляпы.
Джонс родился в Сан-Анджело в 1882 году и был потомственным полицейским: его предки служили в Западном Техасе. Отец Джонса погиб в стычке с индейцами в самом конце XIX века. Будучи начальником отделения ФБР в Эль-Пасо во время Первой мировой войны, Джонс немало сделал для того, чтобы прекратить поставки оружия Панчо Вилье{31} и другим мексиканским революционерам. Затем его перевели в Сан-Антонио, и к 1930-м годам он считался одним из лучших сотрудников ФБР.
Переговорив с Гувером, Джонс вылетел из Сан-Антонио и прибыл в аэропорт Канзас-Сити в ночь с субботы на воскресенье, в 2 часа 30 минут (через семнадцать часов после бойни). Он немедленно собрал совещание с участием Веттерли и его людей. В десять утра, взяв с собой двоих сотрудников ФБР, Джонс отправился на встречу с новым шефом полиции Канзас-Сити Юджином Реппертом. Этот человек был одной из пешек Пендергаста, и после бойни он больше всего беспокоился о том, чтобы свалить ответственность на других.
Репперт объявил репортерам, что арест Нэша был операцией ФБР. «Это вы втравили нас во все эти неприятности», — заявил Репперт Джонсу.[22] Джонс сказал, что бюро готово во всем помогать полицейскому расследованию. На это Репперт ответил: «Это федеральное дело, и полиция тут ни при чем».
Впоследствии Джонс говорил, что ничего более странного из уст шефа полиции ему никогда не приходилось слышать: двое полицейских убиты, а босс не собирается заниматься расследованием.
ФБР оставалось только гадать о причинах и рассчитывать на собственные силы. Некоторые из людей Гувера сомневались в том, что им удастся справиться со столь сложным делом, хотя вслух об этом никто не говорил. До сих пор ФБР не приходилось оказываться в подобной ситуации. Гус Джонс спрашивал себя: а что будут делать безоружные агенты, если им доведется столкнуться с вооруженными до зубов убийцами? Когда Гувер прислал телеграмму, требуя задействовать все ресурсы для поимки бандитов, Джонс телеграфировал в ответ: «Как мы будем их ловить? С игрушечными ружьями?» После этого негласный запрет на ношение оружия в ФБР был отменен. Клайд Толсон, один из главных помощников Гувера, прислал из Вашингтона в Канзас-Сити два автомата.
Вернувшись в офис ФБР, Джонс собрал всех обсудить версии происшедшего. Некоторые агенты считали, что это была бандитская разборка и пули предназначались Фрэнку Нэшу. Но по мнению Джонса, это была неудачная попытка спасти Нэша. Сразу наметилось несколько подозреваемых. Две наиболее вероятные версии, впрочем, уже обсуждались городскими газетами. Одна из них состояла в том, что убийство — дело рук Красавчика Флойда. Шериф Киллингзуэрт дал несколько интервью газетчикам, и о прибытии Флойда в Канзас-Сити говорили повсюду. Проблема, однако, заключалась в том, что из нескольких десятков свидетелей только один опознал Флойда. Это была та самая дама из справочного бюро — Лотти Вест. Миссис Вест утверждала, что, придя в то утро на работу, она увидела Флойда, сидевшего за ее столом. Эта история получила широкую огласку, но ни один из агентов не принял ее всерьез.
Другая версия основывалась на слухах, будто именно Нэш устроил побег для Харви Бейли и еще десяти заключенных из тюрьмы штата Канзас 31 мая того же года. По мнению Джонса, группа Бейли попыталась спасти Нэша, но по каким-то причинам это закончилось его убийством. Версия Джонса получила развитие после того, как несколько свидетелей опознали на фотографиях Бейли и подтвердили, что этот человек был в числе стрелявших. Наиболее подробные показания дал бизнесмен Сэмюел Линк. Он рассказал, что в то утро поставил свою машину рядом с седаном «рео», а когда выходил из машины, то из седана тоже вышел человек, похожий на Бейли, и случайно сбил ему, Линку, шляпу. Потом Линк видел, как этот человек и еще один бандит открыли огонь по машине ФБР. Самое подкупающее в этих показаниях было то, что Линк в 1926 году служил помощником шерифа в Канзас-Сити и однажды видел Бейли на улице. Он опознал и второго убийцу, указав на фотографию одного из тех, с кем Бейли вместе бежал из тюрьмы: кровавого оклахомского бандита по имени Вилбур Андерхилл, которого газеты называли «ужасом трех штатов».
Самые ценные показания должны были, конечно, дать трое выживших агентов — Веттерли, Лэки и Фрэнк Смит. Однако тут следователей ждало разочарование. Лэки, еще остававшийся в больнице, показал, что видел двоих стрелявших, но опознать их не может: стекла машины были слишком грязными, поэтому он плохо разглядел стрелявших. Смит успел заметить только одного человека, но опознать его не в состоянии, потому что, как только началась стрельба, он нагнулся, спрятал голову и ничего уже не видел. Только Веттерли смог указать на конкретного человека: он утверждал, что узнал в одном из автоматчиков Боба Брэди по прозвищу Большой, грабителя банков из Оклахомы, который тоже бежал из тюрьмы вместе с Бейли. К вечеру воскресенья Джонс решил направить усилия агентов на поиски Бейли и других беглецов. Были подготовлены плакаты с фотографиями и надписями «Разыскивается преступник».
Через тридцать шесть часов после убийства офису ФБР в Оклахома-Сити удалось получить список телефонных звонков, поступавших из Хот-Спрингса на ферму Дэфи Фармера, находящуюся к югу от Джоплина. Логично было предположить, что некто из Хот-Спрингса просил Фармера спасти Нэша. Теперь требовалось узнать, кому в Канзас-Сити звонил Фармер. Номера исходящих звонков можно было получить в Сент-Луисе. Очень странно, но Рид Веттерли, вместо того чтобы просто позвонить в Сент-Луис, решил послать туда письмо. Список номеров пришел только через четыре дня, и этого времени Верну Миллеру и другим участникам убийства хватило, чтобы надежно спрятаться.
Вечером в субботу, через пятнадцать часов поле бойни, Билли Данн, посредник в деле Хэмма, выехал из Сент-Пола. В его «форде» были сняты все дверцы — очередная идея Джорджа Циглера: в автомобиле со снятыми дверцами нельзя поместить засаду. В машине находилась сумка со 100 тысячами долларов.
Поездке Данна предшествовали три записки, полученные им от похитителей Хэмма. Первую из них доставили в аптеку неподалеку от дома Хэмма:
Ты такой чертовськи умный, что допрыгаешься до того, что мы и тебя убьем, и его. Мы хотим, чтобы ты сам привез деньги; если ты устроишь патставу, то мы будем иметь удовольствие всадить тебе пулю в голову.
Вечером в субботу пришла вторая записка. Она была подброшена в машину одного из сотрудников пивоварни, и в ней содержались инструкции, как доставить выкуп. Данна предупреждали о том, что он должен приехать один:
Ты привлек ищеек к этому делу, теперь давай избавляйся от этих ублюдков.
Начальник отделения ФБР в Сент-Поле Вернер Хэнни все-таки подумывал о том, чтобы устроить ловушку похитителям в момент передачи выкупа. Купленный бандитами полицейский Том Браун сообщил об этом Баркерам, и Данн получил во второй половине того же дня еще одну записку:
Кончай трепаца с полицией, держись подальше от копов.
Поздно вечером Данн выехал на шоссе № 61 и направился к северу. Когда он миновал городок Уайт-Бэр-Лейк, было уже совсем темно. Неподалеку от Пайн-Сити, расположенного на полпути к Дулуту, его обогнала машина, ехавшая на скорости более 70 миль в час. За ней пронеслась еще одна. Увидев, что обе машины остановились у обочины, Данн притормозил. Машины дали ему проехать, а затем снова тронулись и обогнали его. Через несколько минут Данн увидел впереди огни фар. Они мигнули пять раз. Это был условный сигнал. Данн остановил машину и выбросил на дорогу сумку с деньгами.
