После бойни в Канзас-Сити он все время находился в бегах: Сент-Луис, Рино, Сакраменто, Лос-Анджелес и, наконец, Новый Орлеан. Галатас клялся, что не знает, кто были партнеры Миллера. Вместо этого он рассказал агентам то, чем они не очень интересовались: предысторию событий, которые привели к бойне в Канзас-Сити, а значит, и к гуверовской Войне с преступностью.

Все началось весной, когда он купил табачный магазин «Уайт фронт». Ни для кого не было секретом, что магазин служил хозяину только для прикрытия, а на самом деле он занимался разными темными делами и имел большие доходы. Поэтому Галатас все время боялся, что его похитят. В мае к нему явились двое здоровенных мужчин из Чикаго и спросили, не поможет ли он убедить городские власти позволить им заняться продажей в Хот-Спрингсе пива «Блю риббон»? Через пару дней эти люди пришли еще раз и потребовали, чтобы Галатас пошел с ними в отель «Истмен». Он испугался, увидев, что у них есть оружие, и подчинился. Но когда они вместе зашли в гостиничный лифт, Галатас выскочил, побежал обратно в «Уайт фронт» и спрятался. Он решил, что эти люди собрались его похитить. Дня два спустя один из чикагцев снова появился в магазине. С ним был Фрэнк Нэш, которого Галатас раньше встречал, но знал плохо. Галатас подозревал, что Нэш и задумал его похищение. Напуганный, он переговорил со своим приятелем Голландцем Экерсом, шефом полиции Хот-Спрингса. Они решили сдать Нэша федеральным властям. Экерс позвонил в ФБР.[417] Когда Нэша арестовали, Галатас испугался еще больше: теперь «мафия» заподозрит его в том, что он подставил бандита, — и тогда он постарался помочь Фрэнсис Нэш, чтобы отвести от себя эти подозрения.[418]

История была интересная, но она не приближала ФБР к цели — поимке Красавчика Флойда. Гувер приказал усилить давление на Галатаса. В понедельник 24 сентября в Новый Орлеан был отправлен из Нью-Йорка агент Р. Дж. Харви.

Помощник Гувера Эд Тэмм велел Харви «хорошенько поработать» с Галатасом, поскольку тот «трусоват, а с такими людьми всегда можно найти способ справиться».[419] Тэмм дал Харви ясно понять, что к Галатасу надо применить насилие. «Что нам нужно, — писал Тэмм Гуверу 24 сентября, — так это хороший допрос с применением методов физического воздействия».[420] Для Харви было решено подобрать помощника. Тэмм позвонил в Сент-Луис и сказал, что «нужен физически сильный агент для командировки в Новый Орлеан на несколько дней».[421] Агент Харви прибыл на новое место во вторник. Тем же вечером он и еще двое взялись за Дика Галатаса. На следующее утро Харви писал Гуверу: «Подозреваемого Галатаса привели в кабинет вечером и увели только перед рассветом. Допрос был продолжительным и энергичным».[422]

Два месяца спустя в прошении, поданном в суд адвокатом Галатаса для того, чтобы отказаться от прежних показаний, подследственный объяснил, что на языке ФБР называлось «энергичным допросом». В дневное время его держали пристегнутым наручниками к стулу в квартире Мэйджи. Есть ему давали мало или вообще не давали. Лечь, а тем более заснуть не разрешали. По ночам его возили в отделение ФБР. На первом допросе ему сказали: «Ты расскажешь нам все, что мы хотим знать… У тебя нет никаких прав, и ты не получишь адвоката, пока мы не закончим… Мы выбьем из тебя информацию любым способом». Затем последовали угрозы: «Надо тебя прикончить… Тебя пристрелят на улице, а мы просто-напросто скажем, что ты пытался бежать». Через несколько дней Галатаса перевезли в Чикаго и поместили на девятнадцатом этаже. Тут угрозы стали серьезнее: «Я буду использовать все необходимые методы, чтобы заставить тебя говорить… Если тебя найдут мертвым на улице, как уже находили других, то никто даже не начнет расследование, все подумают, что тебя убили бандиты». Наконец, по словам Галатаса, фэбээровцы начали его бить. Били кулаками по лицу, вырывали волосы, били по голове так, что он терял сознание. Били резиновыми шлангами и ногами. В конце концов вошел агент, стоявший за дверью, и сказал: «Все, хватит!»

На суде никто не обратил особого внимания на эти заявления Галатаса. Однако он говорил правду. По словам секретарши Пёрвиса Дорис Роджерс, в первые месяцы Войны с преступностью агенты редко применяли насилие к арестованным. Но в середине 1934 года давление на фэбээровцев сверху усилилось, и тогда они действительно стали избивать некоторых подозреваемых во время допросов в конференц-зале. В статье, напечатанной в 1935 году в «Чикаго трибюн», Роджерс писала: «Агенты слышали о „допросах третьей степени“^{86} и попытались применить их в своей практике, не очень понимая, как это делается. Эти попытки были и глупыми, и бесполезными. Они хватали непричастных к преступлению и били их, не получая при этом нужной информации. Однако случаи физического воздействия были единичны. Более опытные агенты быстро поставили этих энтузиастов на место».[423]

В результате «энергичных допросов» ФБР получило от Галатаса и его жены некоторые показания, но с каждым допросом они становились все более пространными и не проливали света на то, какую роль играл в преступлении Красавчик Флойд. Реакция на те же методы ведения следствия со стороны Вай Матиас, которую в это время допрашивали в Детройте, оказалась совершенно иной. В течение одиннадцати дней ее держали в потайной квартире, и агенты, сменяя друг друга, бранили ее и запугивали. Наконец 30 сентября ее привезли в Чикаго, чтобы взять показания. Она подтвердила буквально каждую деталь в истории, рассказанной фэбээровцам Ла Капрой. Вай Матиас узнала по фотографиям Флойда и Ричетти и сказала, что этих людей Миллер привез в их дом после бойни в Канзас-Сити. У Флойда было ранено левое плечо. Он и Ричетти пробыли в доме всего несколько часов, затем уехали, и она их больше никогда не видела.

Это было все, чего добивался Гувер. 10 октября он выступил перед толпой журналистов и объявил о поимке Дика Галатаса. Он также сказал, что у бюро есть версия происшедшего в Канзас-Сити, и назвал имена убийц — Верна Миллера, Красавчика Флойда и Адама Ричетти. На следующий день эту новость напечатали крупным шрифтом на первых страницах газеты Оклахомы, Канзаса и Миссури — штатов, где Флойда хорошо знали. Шрифт был гораздо мельче в газетах на востоке страны, где о Флойде писали как об «известном на юго-западе преступнике». Широкая известность, несомненно, пришла к Флойду посмертно: при жизни о его подвигах знали немногие, — и его слава была несравнима со славой Диллинджера.

В некоей гостинице, находившейся в бедном районе города Буффало (штат Нью-Йорк), человек, известный соседям как Джордж Сэндерс, прочел утренние газеты и нахмурился. Соседи замечали, что мистер Сэндерс большой домосед и весь прошлый год почти не выходил из дому. Он отложил в сторону газеты, посмотрел на свою подругу и вздохнул. «Ты не хочешь поехать домой?» — спросил Красавчик Флойд.

ФБР сосредоточило все свое внимание на Флойде, а тем временем Малыш Нельсон все еще оставался в невадской пустыне, занимаясь починкой машин и постреливая в калифорнийских зайцев. Расставшись в пригороде Чикаго с Джоном Чейзом, Нельсон вместе с женой Хелен и Фацо Негри вернулись в Рино. Целую неделю они ездили по Неваде в поисках кемпинга, где можно было бы выждать время. Нельсону не нравилось то одно, то другое: в хороших местах было слишком много народу, а в менее многолюдных не имелось электричества и водопровода. Однажды Нельсон на скорости 80 миль в час попал колесом в яму и повредил машину, вечером 21 сентября он добрался до Рино, чтобы починить ее у знакомого механика по имени Фрэнк Кочрэн.