Шмыгая носом, присела на кровать. Ноги не держат. Доигралась. Подразнить хотела и чего добилась? Ох, а если он вовсе не вернется? Дура!

Надо бы встать и оценить масштаб разрушений. На слабых ногах я поднялась и принялась собирать разлетевшиеся листы…

Ликвидация последствий «аварии» заняла несколько часов. В зеркало, где неизменно отражалась моя теперь темноволосая, стриженная по моде голова, старалась не смотреть, но взгляд как будто сам притягивался каждый раз, как я проходила мимо. И стрижка теперь казалась уродливой, и цвет неподходящим. Что я наделала? Не исправить. Кляня себя последними словами, я собирала осколки бокала (хрусталь бьется к несчастью, как известно, хотя я в приметы никогда не верила). Черт! Порезалась. Больно-то как! Подставляя под раненый палец ладонь, чтобы не закапать кровью пол, я поднялась и отправилась в ванную промывать ранку. Кровищи! Можно подумать, вену вскрыла. Ой, не люблю я вид крови. Чем бы замотать? Бинта нет, это точно. О, должен быть пластырь. С лета остался. Стертые пятки у меня вечная проблема. Прижав к пальцу полотенце и поморщившись от пульсирующей боли, пошла рыться в недрах сумочки. И главное – кровь, зараза, не сворачивается никак. Отчаявшись найти пластырь одной рукой, вывалила содержимое сумочки на кровать и начала перебирать гору неизвестно почему оказавшихся там предметов. За этим увлекательным занятием меня застал вернувшийся король. Я так и застыла – с окровавленным полотенцем в одной руке и все-таки найденным пластырем в другой.

– Перекрашивайся. Сейчас! – В мою сторону полетела какая-то коробочка. Рефлекторно дернувшись поймать ее одной рукой, уронила на пол. Мрачно глядя на меня, Дэн поднял ее и упорно сунул мне в руки: – Немедленно!

Я продемонстрировала все еще кровоточащий палец:

– Не могу. Порезалась.

– Нужно промыть. – Тон голоса короля был сухим.

– Уже промывала, кровь все не сворачивается.

– Дай сюда! – Дэн потащил меня в ванную, сунул под воду мою руку. Я прикусила губу, чтобы не шипеть от боли. Он отмыл кровь, осмотрел ранку. – Не дергайся, сейчас вытащу.

– Что? – не поняла я.

– У тебя здесь торчит осколок стекла. Прямо в сосуд угодил, потому и кровотечение не прекращается. Ходячее несчастье какое-то.

– Сам такой, – огрызнулась я и не удержалась от вскрика. – Ай! – Палец дернуло болью, которая неожиданно быстро стихла. Дэн наконец освободил мою руку, и я изумленно наблюдала, как прямо у меня на глазах ранка затянулась и покрылась розовой кожицей.

– Скажи спасибо, что стекло в ране не сломалось, а то бы еще пришлось ковыряться, доставать его.

Я сглотнула, представив веселенькую перспективу:

– Спасибо.

– А теперь берешь краску, и чтобы больше я тебя с этим жутким цветом не видел! Хоть немного исправишь то, что натворила. Жаль, отрастить тебе волосы быстро не получится.

– Слушай-ка, а чего это ты вдруг раскомандовался? Мне моя прическа нравится, так что ничего я не буду перекрашивать. Это вредно. Два раза за день покраситься, да я облысею! И неизвестно еще, что в результате смешения двух красок получится.

– Не будешь?! – подозрительно ласково спросил Дэн.

– Нет. Я не враг своему здоровью.

– Я, видимо, враг. Ты же это нарочно сделала? Мне назло?!

– Тебе, значит, можно было стричься, а мне – нет?

– Я сделал это по необходимости! – вскричал он. – Думаешь, я в восторге от своего теперешнего облика? Но ты! Девушка! Как можно добровольно отказаться от своих великолепных, красивейших волос?! Изуродовать себя! Вместо душистых, густых локонов что мы наблюдаем?! Дурно пахнущие! Неестественного цвета! Огрызки! – Дэн чувствительно дернул меня за свисающую прядь. – Вместо привлекательной девушки, прекрасной в своем естестве, я вижу перед собой вульгарную особу, одну из многих, коими заполонен ваш мир! – Он выплевывал слова, скривив лицо в зло-презрительной гримасе. Я стояла, не смея шелохнуться, как провинившаяся ученица перед грозным директором. Никогда не думала, что он может так орать.

Высказав все, что думает обо мне, моем поведении и внешнем виде, король удалился на кухню, оставив меня наедине со своими мыслями. Я вертела в руках коробочку с краской для волос тона «светло-русый» и предавалась невеселым раздумьям. Мало мне предсказания, еще и разругались вдрызг. Промучившись около часа, не выдержала и пошла к нему. Вход на кухню загораживала толстая, основательная дверь. Заперто. Подняла кулак, поколебалась и неуверенно стукнула:

– Дэн, открой, пожалуйста.

Дверь тихо отворилась, и я вошла. Король с мрачным видом сидел перед полыхающим камином. На меня он не посмотрел. Я встала рядом с креслом, нервно сжимая кулаки и царапая ногтями ладони. Сейчас сглотну комок в горле и начну говорить. И еще один. И этот. Боже, как трудно произнести первое слово.

– Зачем пришла? – не поворачивая головы, равнодушно спросил Дэн.

– Я… хотела сказать… – наконец прорвались слова из моего горла.

– Можешь сесть, – величественным жестом указал он на второе кресло.

– Спасибо, ваше величество! – моментально вспыхнула я. – Вы так добры! – И развернулась на выход, но Дэн схватил меня за руку и в один миг оказался рядом:

– Ну почему с тобой всегда так сложно? – заглянул он мне в глаза.

– С тобой тоже нелегко! – выдернула я свою руку и отодвинулась. Еще одного поцелуя, после которого он скажет, что это была досадная случайность, я не переживу. – Стоит мне шагнуть в сторону от твоих представлений о жизни, ты начинаешь брезгливо морщиться и выговаривать. Дошло до того, что я оглядываюсь в твою сторону каждый раз, как собираюсь хоть что-то сделать. Что тебе до моих волос? Ни одного комплимента по этому поводу я от тебя не слышала! Мне в голову не приходило, что кому-то может нравиться этот мышиный цвет! С шестого класса мечтала перекраситься, чтобы не видеть его каждый день в зеркале. Да что там волосы? Весь свой облик ненавижу. Моль бледная – вот как меня называли в школе! Кто ж знал, что у тебя такие экзотические вкусы? Нравится – надо было сказать. А если нет – молчи! И не лезь в мою жизнь. Мне плевать, что сказала гадалка, свою судьбу я буду строить сама! Завтра пойду к визажисту и подберу макияж поярче! – Боже мой, что я говорю? Я ж совсем не это сказать хотела.

– Ты не посмеешь!

– Посмею!

– Не надо, Маша. Я прошу тебя. – Голос Дэна дрогнул и изменился, ни одной королевской нотки в нем не осталось. – Ты мне нравишься такой, какая есть от природы. В этом вся твоя прелесть. Не убивай ее. – Ну давай же, Дэн, скажи мне. Подтверди, что видения гадалки относительно нас с тобой не сон, а реальное будущее. Где они, те чувства, которые должны привести к браку? – Я не могу видеть, как ты растворяешься в ярких красках вашего мира. Их и так здесь слишком много. Что тебе наговорила гадалка? Из-за нее ты себя так ведешь?

Я сникла и опустила глаза. Не то. Не сказал.

– При чем здесь гадалка? – Не хотелось продолжать этот бессмысленный разговор. Все равно не смогу признаться, что она увидела в моем будущем. Я махнула рукой: – Наложи заклинание, пойду учить.

– Я не смогу сосредоточиться, глядя на тебя сейчас. Давай вернем твой природный цвет волос.

– Сказано тебе, нельзя два раза за день покраситься. Это очень вредно. Как ты вообще нашел эту краску?

– Догадался, где искать, – мрачно усмехнулся Дэн. – Не хочешь красить, давай попробуем магически. Я, правда, не уверен в своей победе над вашим красителем, но постараюсь не навредить.

– Валяй!

Мне уже было все равно. Получусь в крапинку, сам будет виноват. Может, тогда умолкнет? Над моей многострадальной головой он колдовал с полчаса. Сначала молча, а потом что-то злобно шипя сквозь зубы.

– В мой адрес выражаешься? Хоть бы переводил, что ли? – флегматично спросила я. От возни с волосами клонило в сон.

– Просто размышляю, что за извращенный ум у вас придумал такой способ издевательства над женщинами. Ты серьезно подпортила здоровье своих волос. Нарушена структура. Вот и попробуй вернуть все обратно.