На лице короля появилась улыбка.

– Почему ты решила, что пирожные предназначались тебе? Может, сладкое – моя слабость?

– Что?! Ты шутишь? Не заметила в тебе любви к сладостям.

– Значит, я хорошо скрываю этот порок. – Я изумленно уставилась на него. Дэн сладкоежка?! – Или ты считаешь, что у меня не может быть пороков? – Наклонив голову, он наблюдал за моей реакцией.

Я растерянно пожала плечами:

– Не знаю. Может, наверное. У каждого есть недостатки.

– Хорошо, что ты это понимаешь. А теперь удались, пожалуйста, в комнату! – Я встала на месте. – Терпеть не могу, когда кто-то смотрит, как я ем. – Меня резанула жгучая обида. Опять! Он опять меня прогоняет! Что я такого сделала?

Я плюхнулась на шикарную кровать, чувствуя себя несчастнейшим человеком. И тут увидела на столике рядом с кроватью высокий стакан матового стекла с зеленоватой жидкостью, к которому была прислонена записка «Маша, пей отвар!». Раньше я его как-то не заметила. Ну и черт с ним. Скинула платье и осталась в ночнушке, передернув плечами. Чего уж мне теперь стесняться, после того как он ворочал меня голой, пока я была в горячечном бреду. Закуталась в одеяло – что-то меня опять слегка морозит – и отвернулась от дверей. Минут через десять услышала, что Дэн прошел в прихожую и чем-то там зашуршал. Потом вернулся на кухню и, наконец, зашел в комнату. Я крепко закрыла глаза – пусть думает, что сплю.

– Почему не пила лекарство? – Я промолчала. – Маша, не притворяйся, я знаю, что ты не спишь. – Пришлось открыть глаза. Прямо перед моим лицом находилась рука Дэна со стаканом гадкой на вид жидкости. – Пей. – Перевела взгляд выше: вот смотрит!

– А если не хочу?

Он вздохнул и присел на край постели:

– Ты обиделась? Извини, резковато вышло. Это была претензия не конкретно к тебе. Просто есть у нас одна традиция – публичный обед короля. На него в качестве зрителей допускаются все желающие из благородного сословия. Вот и представь себе, что король в гордом одиночестве вынужден вкушать блюда под внимательными взглядами сотен глаз. Как это терпел отец, ума не приложу. Я ведь видел эти обеды в его исполнении: он невозмутимо ел, совершенно не обращая внимания на присутствующих и их перешептывания и комментарии. Лично мне хватило пары таких представлений с моим участием, чтобы навсегда отказаться от обедов и ужинов в пользу очень ранних завтраков, желательно в постель, и чтобы рядом не было ни одной живой души. А когда советники мягко намекнули мне, что не стоит ломать вековые традиции, я предложил им по очереди занимать королевское кресло за обеденным столом на потеху публике. Думается, зеваки не прочь будут понаблюдать и за обедом министра или канцлера. Почему-то желающих не нашлось.

После такого признания короля от сердца у меня отлегло:

– Я читала о подобном. В нашем мире тоже была такая традиция. Это ужасно, я бы ложку до рта не донесла, наверное, на твоем месте. Извини, больше никогда не буду тебе мешать.

– Выпей отвар. – Я села, и Дэн подал мне стакан, покосившись при этом на мои голые плечи с тонкими бретельками. Наверное, в этот момент у нас промелькнула одна и та же мысль: ну и зачем нужна эта полупрозрачная тряпочка, если в любой момент опять придется снимать ее по состоянию здоровья? – Я купил бруснику, если расскажешь, как приготовить морс, будет тебе любимый напиток. Действительно, стоящая ягода, столько всего содержит.

Пока я маленькими глотками пила траву, добросовестно исполняя долг больной, плечи покрылись гусиной кожей. Брр! Отдав стакан, я поскорее нырнула под пуховое одеяло, укрывшись до самого носа.

– О-о! Опять морозит? – Я кивнула, пытаясь не дрожать. – Ну говорил же я тебе! – досадливо воскликнул Дэн. – Что за болезнь такая? Вроде все сделал, магические повреждения исправил, алкогольную интоксикацию вычистил, очаги воспаления залечил, вот ведь… зараза! – Он лихорадочно скинул через голову свитер, закатал рукава рубашки. Достал из шкафа еще одно одеяло, накинул его на меня и принялся подтыкать края: – Тепло? – Я кивнула и спрятала нос в складках ткани, а Дэн приложил ладонь к моему лбу, щеке: – Но как у тебя поднимается температура! Просто феномен!

– У меня всегда так. Мама тоже была в ужасе, если я болела. – Я постаралась не стучать зубами, когда говорила это.

– Расскажи про морс, пока сознание не путается, – велел Дэн. Похоже, он не сомневается, что у меня опять будет бред. Я объяснила, что все просто – ягоды, вода, сахар. Кипятишь – и готово. Дэн ушел на кухню, а я подтянула руки и коленки к груди, стараясь улечься покомпактнее. Голова стала наливаться тяжестью и болью.

Дэн вернулся со стаканом рубиновой жидкости, внимательно всмотрелся в мое лицо:

– Попробуешь, что получилось?

Я вяло кивнула. Пить не хотелось абсолютно, но не хотелось и обижать его. Осторожно глотнула – горячо ведь, наверное, – и улыбнулась: все было именно так, как и должно быть – сахара в меру и совсем не горячо.

– Просто здорово! Настоящий таежный морс. Такой, как я люблю.

Дэн поставил стакан на столик и решительно протянул ладони к моей голове:

– Я остановлю процесс. Хотя это неправильно. Если поднимается температура, значит, организм борется. Но мне необходимо уйти, чтобы пополнить силы. А оставить тебя одну с высокой температурой я не рискну – уже видел, до какой степени она может подняться.

Пальцы осторожно коснулись моих висков и начали массировать их медленными круговыми движениями. Я почувствовала, что меня перестало трясти, а руки и ноги потеплели. Мышцы расслабились, и меня потянуло в сон.

– Что бы ты хотела сейчас больше всего?

– Лето. Хочу лето.

– Лето? – немного удивленно переспросил Дэн. – Это хорошее желание. Будет тебе лето.

Засыпая, я видела, как он с утомленным видом отстранился от меня, посмотрел долгим взглядом и ушел.

Ощущение полета. Перекресток. Мне туда, где лето. Путеводная нить указывает дорогу. Почему сюда? Я не хочу. Хочу вон туда, там есть что-то близкое, знакомое. Отпускаю нить и лечу в другую сторону. Хм, закрыто. Обидно, там за дверью мне будет хорошо, я же знаю. А если попробовать сквозь стену? Это же сон, а я уже ходила во сне сквозь стены. Это непросто, но если сильно захотеть…

Чудесный, чудесный сон! Я попала в настоящую волшебную страну, где было лето, зеленая трава под босыми ногами и много цветов. Пели птицы, и журчал ручей. На мне было длинное белое платье из какой-то легкой ткани, волосы распущены по плечам. Я вдыхала ароматный воздух, напоенный запахами зелени и цветов. Потом по звуку нашла прозрачный ручей, в котором плескались серебристые рыбки. Я опустила в воду руку, но рыбки не расплылись, а собрались в стайку и провожали мои движения любопытными, как мне показалось, взглядами. «Как будто дрессированные», – подумала я, зачерпнула воды и выпила ее. Мм, какая вкусная! Чуть сладковатая, похожа на березовый сок. Я дошла до ближайшего дерева и обнаружила, что на нем висят крупные спелые персики, источающие головокружительный аромат. Ух ты! Я сорвала ближайший и впилась зубами в нежный, покрытый пушком бок. Восхитительно!

Набегавшись по цветущему лугу и нарвав охапку разных цветов, названия которых даже не знала, встала на коленки и стала плести венок. Вышло очень красиво. Я надела венок себе на голову, опустилась в траву и так лежала, глядя в ярко-синее небо. А когда закрыла глаза, что-то стало щекотать лицо. Я попыталась убрать надоедливую травинку, но мне это никак не удавалось. Тогда я открыла глаза. Увиденная картина изумила меня – надо мной сидел озорно улыбающийся Дэн и щекотал меня сорванной пушистой метелкой на длинном стебельке. Его юное лицо, не искаженное маской короля, было просто прекрасным, и я открыто, не смущаясь, любовалась им. Одет он был в белую рубашку и темно-синие бриджи. И, как и я, босой.

– Привет, – просто сказал он.

– Привет, – отозвалась я.

– Тебе очень идет этот наряд. – Он отвел волосы с моего лица. – И венок тебе к лицу.