– Я знаю, что тебе подарить.
– Что? – полюбопытствовала я.
– Не скажу, – завредничал он.
– Учти, если это будет нечто из ряда вон, не возьму. Уж не обижайся.
– Конечно, это будет необычный подарок. Но ты его примешь. Более того, ты с ним не расстанешься!
– Откуда такая уверенность? – Его тон меня насторожил.
– Это то, что тебе просто необходимо. В вашем мире таких подарков не водится, а у нас – довольно распространенная вещь. Я таких, правда, сам не делал, но, думаю, справлюсь.
Да уж, заинтриговал по самое не хочу.
– Ну скажи! – Я попыталась придать взгляду максимальную умильность, на какую только способна. М-да. Разжалобить короля – задачка не из простых. Он усмехнулся и сменил тему:
– Слушай, а что за великий праздник, к которому повально все готовятся? Только об этом и речь. Город украшается. На центральной площади возвели что-то очень красивое. Изо льда.
– Новый год скоро. Главный праздник в стране. Все его любят.
– Новый год? Это народный или государственный праздник?
– Народный, государственный, всемирный! Везде встречают Новый год. Ну, может, не совсем везде, но в половине стран точно. Как можно его не отмечать? Это же повальное веселье. Карнавалы. Дед Мороз – единственное чудо, в которое верят все дети. Подарки утром под елкой. Когда родители еще спят, а ты крадешься в пижаме к своему валенку, поставленному с вечера, и ждешь чуда. Ох, как я люблю Новый год! – начала я рассказывать взахлеб.
– Подарки под елкой? Подожди. Что-то я не улавливаю. Дерево – дома? Или это на улице? Как же тогда в пижаме? И оставлять на ночь обувь… не пропадет?
– Дома, Дэн, – засмеялась я. – Ставят елку, наряжают стеклянными игрушками, гирляндами, мишурой, дождиком. Все это сверкает и переливается. Для детей настоящее волшебство и сказка. Да и взрослые все становятся немножко детьми.
– Ты меня опять удивила. Приносить домой дерево и украшать его – совсем не вяжется с вашей цивилизацией. Из какого это культа?
– Понятия не имею. Какая разница? Это так здорово!
– У тебя прямо глаза горят. Ты очень любишь этот праздник, да?
– Очень! Давай поставим елку?
– Здесь?
– Ну да. Хоть маленькую. Я в прошлом году без елки справляла. Совсем не то настроение. А в этом году к тому же необычный Новый год. – Я хлопнула себя по лбу. – Дэн, слушай, ты же в историческое событие попал!
– Вот обрадовала! Мне дома таких событий хватает. Что ни сделаешь – все событие общекоролевского масштаба. Его величество король нанес визит графу N, запишем в скрижали истории, – скрипучим голосом произнес он. Явно кого-то спародировал. Я прыснула и торжественно заявила:
– Бьюсь об заклад, таких событий на твоем веку еще не было!
– Очень интересно, расскажи.
– А ты сам догадайся. Год у нас какой?
– Двухтысячный вроде, – машинально отозвался Дэн. – О-о! Кажется, понимаю. Смена тысячелетия? Действительно, выдающееся событие. А от чего идет отсчет?
– От Рождества Христова. У меня день рождения как раз на Рождество, только не наше, православное, а католическое – двадцать пятого декабря.
– Христианство, одна из мировых религий. За эту тему я еще не брался, – задумчиво протянул Дэн. – А ведь у вас множество христианских храмов. Надо бы заняться. Места для культовых сооружений часто выбирают необычные. Хотя… в городе у вас пусто, это точно, но внутри побывать не помешает. Ох, сколько мест нужно посетить! Не хватает ни рук, ни ног. И главное – в помощь никого не возьмешь.
– Почему? Я бы могла…
– И толку? Ты что, почувствуешь магию?
– Ой, верно, – смутилась я. – Не подумала. А знаешь, что я вспомнила? В церквях часто хранятся священные реликвии, которым сотни лет. Это не может быть как-то связано с магией?
– Запросто. В культах разных народов я встречал мощные артефакты, которые часто несут серьезную религиозную нагрузку.
– А у нас в городе хранятся мощи одного святого. Говорят, они нетленны вот уже больше двухсот лет.
– Интересная информация. Нетленность останков – серьезный признак. Где эти мощи находятся? Возможно ли на них взглянуть?
– В монастыре. Старом, почти ровеснике города. Поэтому он находится в черте города, так что можно съездить в любой день. Правда, я не знаю, что там и как. Честно говоря, в церкви не была ни разу, я некрещеная. – Мне отчего-то стало неудобно. Как вроде его могло задеть мое безбожие. А потом я вспомнила, что ему ни до христианства, ни до других наших религий нет никакого дела. – Мы в прошлом году рефераты писали про памятники города, я взяла тему про этот монастырь.
Весь остаток вечера я рассказывала про историю монастыря и епископа, который после смерти был канонизирован, а его мощи по сей день оставались нетленными. Дэн внимательно слушал, переспрашивал некоторые детали из жизни святителя, а в конце объявил, что мы непременно съездим в этот монастырь, как будет время.
Среди недели я выловила Лешку, который месяц назад торжественно сообщил всей группе, что в нашем корпусе появился Интернет (к которому мне как заочнице доступа все равно не было), и попросила устроить мне и Данилу пару сеансов общения со всемирной сетью. Чтобы Лешка сильно не удивлялся тому, что мы будем искать с его помощью (сама-то я с этим делом на «вы», в нашей школе Интернета не было), сказала, что это нужно для исследования по теме Данила. А что, по-моему, вполне логично. Раз он работает над шаманскими обрядами, значит, интерес к магии вполне легитимен, и Места Силы покатят в тему. Лешка обещал, что будет мне доступ к сети, он сообщит, когда можно будет поработать. Радуясь, что хоть чем-то могу помочь, я сообщила об этом Дэну. Особого энтузиазма он не проявил, пожал плечами и сказал, что, если я считаю, что там можно получить какую-то информацию, конечно, надо попытаться.
Эпопея с золотом была в разгаре. Меня Дэн теперь близко не подпускал к этому делу, говорил, что больно уж мутные личности занимаются скупкой золота и мне там делать нечего. Он попросил лишь мои серьги, чтобы рассмотреть клеймо и взять его за образец.
– Сложно, очень сложно, – покачал он головой. – Ювелирным делом я никогда особо не интересовался. Такая изящная была комбинация. Чего проще – изобразить прямоугольной формы слиток. А оказалось… – Дэн досадливо взмахнул рукой. – Едва ли не самая сложная сделка с золотом, которая у вас вообще возможна. Я логики не понимаю. Слитки монополизировало государство. Зачем, спрашивается, они нужны, если их в обращение не выпускают? Какая-то странная финансовая система у вас, разобраться бы в ней, но времени и так не хватает.
Монеты золотые только коллекционеры и собирают, остаются ювелирные украшения. Так ведь попробуй сделать что-то. Ювелирное дело у вас все-таки на высоком уровне. Мало того, еще и пробы странные какие-то. Вот ты говоришь, что это клеймо – обозначение пробы. Пятьсот восемьдесят три доли из тысячи. Что за издевательство над здравым смыслом? А половину сделать нельзя было? Еще с примесями возиться.
Что-то вертелось у меня в голове насчет происхождения проб, но я так и не вспомнила, а потому вынесла другое предложение:
– А ты не возись, какое есть золото, из такого и делай.
– Выдавать чистое золото за сплав? Это получится фальшивомонетчик наоборот. Я буду продавать свое золото за половину стоимости. Меня не устраивает такой курс. Да и глаз у них наметан. Ювелиры сразу определят, что дело нечисто – оно же по цвету отличается.
– Ну тогда иллюзии наводи, – рискнула я посоветовать.
– Да? Чтобы потом они начали развеиваться и у сотни людей оказалась сотня моих портретов? А если учесть, что за контингент занимается скупкой золота, немалая их часть может оказаться в руках милиции. Да даже если я просто обращу их в куски золота, а поверх наведу иллюзию. В любом случае эффект будет потрясающий. Как думаешь, сколько времени им понадобится, чтобы поймать с поличным продавца таких интересных украшений? И крупными партиями не продашь. Большие деньги всегда несут большие проблемы. Просто кусками тоже не продашь – опять же нездоровый интерес гарантирован. Мне только вашего криминала и не хватает для полного счастья. Я теперь понимаю, что с твоим знакомым коллекционером мне нереально повезло. Хотя еще неизвестно, не аукнется ли моя беспечность.
