А потом, когда все перемирились, начались танцы. Мне так захотелось веселиться, что удержать меня оказалось не под силу даже девчонкам, которые еще побаивались в незнакомой обстановке шумной таверны. А на балу никогда не чурались танцев.

Ну ничего. Я потащила танцевать притихшего Вадика.

Уж от кадрили не отказался никто.

А потом девчонки меня уговорили, всучив котэ, откуда он взялся в средненькой таверне – тайна, покрытая магией. И я начала петь какую-то волшебную песенку, услышанную мною на одном из отцовских приемов. Слава богам, что, когда владеешь магией, научиться владеть инструментом пара пустяков, а то сестры годами мучаются. Ученицы придворной магички тут же станцевали один из дриадских танцев, в которых я, надо признать, не сильна. Все вместе вышло очень достойно и заслужило живейших аплодисментов.

Я же не удержалась и схохмила:

– Если не пройдем экзамены, примкнем к труппе бродячего цирка. Хороший гонорар нам обеспечен. Вадик, ты в доле?

– Еще бы. Я у вас буду этим, как его? Администратором.

– Ты у нас будешь, – обрадовала я, – немощным стариком, подаяния собирающим. Вон голова у тебя и так что седая, а морщин мы тебе наколдуем.

Такая перспектива магу-недоучке не понравилась, и он начал перечислять, что умеет делать. А мы – чему научила нас магиана. Конечно, боевой магии, заклятиям на крови и знаниям в некромантии можно было позавидовать, но и мы не лыком шиты. База бытовых превращений у нас оказалась куда существенней. А еще целый арсенал знаний по алхимии, в основном – ядам и противоядиям.

Здесь мы были должны признать, что готовили нас к разным сторонам жизни. Его к боевой магии и уничтожению нечисти. А нас к дворцовым интригам и целительству.

– Тьфу, – в итоге сказал Вадик, – аристократки.

– Ну ничего, – хитро глянула Ирида. – После сегодняшнего выступления Лилит два года натаскивания на отражение всех и всего нам гарантировано.

– Везет, – вздохнула я.

– Думаешь, тебя она не будет учить боевым заклинаниям?

– Не в этом дело. Консуэла меня сегодня к ректору потащила. Заставила рассказать про духа и то, как ожил Филипп. Ректор послушал и набросил мне еще полгода обучения.

Девчонки охнули. И было с чего. Теперь моя практика идет вурдалаку под хвост. Вот и получается, что все надежды зря.

– Не грусти, девочка, – тут же начали подбадривать меня асуры. – Это всего какие-то шесть месяцев. Разве не все равно при той затяжной жизни, к которой ты готовишь себя. А вот с силой тебе действительно лучше лишнее время потренироваться. Не дай боги вновь выпустишь своего «ястребка», а рядом никого не окажется, даже дельного мага, чтобы поддержать тебя.

– Ну я же осторожно.

– Ты опять это сделала, – как всегда все понял Данте. Меня это уже даже раздражать начало.

– На дуэли. Но это был лишь дух, чтобы увидеть ауру настоящей Шалы.

– Глупенькая, – совсем не злобно, а несвойственно тепло, что заставило меня изумиться, – сказал асур и приподнял мое лицо за подбородок так, чтобы я посмотрела в его большие темные глаза. В них же утонуть можно! – Когда же ты поймешь, тонкие материи оттого так и называются, что их легко разрушить, излишне заигравшись. И если от простого колдовства ты максимум потеряешь жизнь, то тут на кону твоя бессмертная душа. Думай, чем рискуешь. Не хочешь же ты тысячелетия провести в виде той занятной птички, что называешь ястребком. Ну хватит плакать. Ты чего опять испугалась-то?

Только сейчас я заметила, что по моим щекам текут слезы. И смахнула их ладошкой.

А сидевший рядом Бальтазар принялся вытирать мне лицо своим платком, с неодобрением косясь на друга.

– Ну вот, довел девчонку, – тяжко вздохнул Аскар.

– Я лишь хотел предупредить.

Заквиэль покачал головой, типа «горбатого могила исправит».

А я рассмеялась.

На меня с удивлением воззрилась вся наша компания.

– Просто мне пришло в голову, – пояснила я, – какие шалости можно устроить, воплощаясь в птицу. Если уж в качестве бесплотного духа мне удавалось поднимать ветра и слегка прикасаться к людям и вещам, то что может воплощенный? Да и ауру я так вижу гораздо яснее. Ваши крылья и рога я разглядела только тогда. И вот еще загадка, может, вы мне ответите. Кто позвал меня назад? Этого я так и не поняла.

Демоны дружно переглянулись и пожали плечами. Ну да, эти и под пыткой не сознаются.

– Слушай, – вмешался Вадик, – а почему ты мне представилась сегодня как Таня. Это что, прикол такой?

– Тебе тоже? – рассмеялись чертяги. – Нам она тоже так себя назвала.

– Тебе еще повезло, парень. Нас она целый день морочила, – разулыбался Аскар.

– Мы даже подраться успели, ведь не поверите, – хмыкнул Зак.

– Ага, а еще похитить бедную, беззащитную принцессу и злостно напоить, – поддакнула я. – У-у, совратители малолетних!

Демоны даже обалдели от моей наглости.

– Это которую беззащитную-то, – не остался в долгу Бальтазар, – ту, которая взорвала крышу со складом фейерверков и тремя архимагами?

– Или ту, – добавил вредный Данте, – которая среди ночи обругала благочестивого призрака хуже портового грузчика?

– Да! – закричал Аскар. – И ведь после того как отравить волшебными яблочками нас не удалось, пыталась веткой зашибить.

Я весьма неподобающе принцессе хрюкнула и медленно сползла под стол. Туда, где уже лежали, давясь от смеха, Ирида и Глаша. Они уже слышали историю моего знакомства с демонами и даже видели мой урожай.

– Век тех яблок не забуду, – послышался голос сверху. Явно Бальтазара.

– Хотите, – предложила я, вылезая, – я вам в дорогу еще наколдую.

– Нет уж, уволь. Нас же на границе остановят. Решат, что это оружие массового поражения.

– Кстати, раз уж я об этом вспомнила. Вы когда собираетесь покинуть Вольск? Или решили здесь поселиться?

– Ты нас выгоняешь? – приподнял бровь Зак. Хотя было видно, что вопрос его расстроил.

– Нет. Я буду только рада, если вы задержитесь подольше. В кои-то веки от кого-то в замке шарахаются больше, чем от меня. Раньше такие «нежные» слова я слышала только в свой адрес. Разумеется, когда думали, что не слышу. Ну так что, остаетесь? – с надеждой в самых невинных глазах, на какие только способна девица с моими талантами, уставилась я на них.

– Как бы ни хотели, но нет, девочка. Мы скоро уедем. Закончим свои дела и отправимся домой.

– А когда вы их закончите?

– Сами не знаем.

– Понимаешь, малышка, у нас к твоему отцу дело очень деликатного свойства, – внимательно посмотрел на меня Бали. – Ты все узнаешь в свое время, а пока не спрашивай нас, пожалуйста.

– Хорошо. Но… надеюсь, ничего опасного, – вдруг испугалась я, ощущая внутренний трепет. Как предчувствие чего-то ужасающего.

– Ничего. Тебе ничего не угрожает, – посмотрел на меня Данте. А его глазам я почему-то неизменно верила.

Ну конечно, закончилось все как в прошлый раз.

То есть концовки я не помню.

По словам девчонок, мы еще немного потанцевали. Затем меня заставили еще спеть, но на этот раз я исполнила что-то весьма неприличное, подслушанное у слуг. Хулиганить я умела. Потом мы снова пили за удачную сдачу экзаменов и за победу. Наверняка было что-то еще, но я, как слабый элемент, уснула.

Наутро выглядели мы, прямо сказать, помятыми. Ну не привыкли мы, домашние девочки, развлекаться и пить полночи.

Наспех, до прихода магианы, пробормотав заклинание от похмелья, я встала.

Все еще пошатываясь, оглядела себя.

Хм, что-то не помню, чтобы раздевалась. А на мне сейчас только длинная давешняя рубашка. Ну и как это понимать?

Еще не рассвело, когда мы, зевая, сели в карету.

Ученицы магички выглядели ужасно. Но хуже всех пришлось Люсинде. Та вообще еле на ногах стояла, так, словно не спала как минимум дня три. И вид у нее был… упыри и те краше.

Нас привезли к большому зданию. Здесь всем найдется место.