— Что вы уже предприняли? — спросил Росс. — Назначили антибиотики?

Врач печально улыбнулся на проявленные Россом познания в лечении заболевания Мэгги.

— Большую дозу на этот раз. Регулярно берем кровь на анализ. Поверьте мне, мы делаем все возможное.

Войдя в палату, Росс с трудом скрыл потрясение. Мэгги выглядела как никогда плохо. Мертвенно-бледная, она пластом лежала на кровати и дышала кислородом, поступающим к ней по трубке. Глаза казались огромными на осунувшемся лице. На руках и шее он заметил синюшные пятна, которые, как объяснил ему врач, были симптомами сердечной недостаточности.

— Как ты, сестренка? — спросил Росс, подходя к ней и беря ее за руку.

Она слабо улыбнулась.

— Достаточно сносно, как говорит доктор.

Росс сел на край кровати. Его охватили злость на свое бессилие и почти детский ужас от мысли, что сестра может умереть в любой момент.

Теперь он видел, что дела Мэгги действительно плохи. Превращение красивой, хрупкой молодой женщины в постоянную пациентку больницы сулило мрачный конец. Возможно, через год ее не станет. Только сейчас он не хотел думать об этом.

Росс наклонился и поцеловал сестру в щеку. Глаза блеснули на белом как мел лице, когда Мэгги посмотрела на него.

Прогнав прочь печальные мысли, он заговорил с ней, стараясь казаться беспечным:

— Как к тебе здесь относятся?

— Как всегда, великолепно, — сказала она, не отнимая руки. — Даже лучше, чем дома.

Росс понял, что она его обманывает. Мэгги ненавидела больницы! Он сжал ее руку.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Доктор говорит, что скоро тебя можно будет забрать отсюда. Я разговаривал с мамой. Она жалуется, что дома полнейший беспорядок. Ты ей очень нужна.

Мэгги улыбнулась, признательная за его попытку пошутить. Росс чувствовал, что она изучает его, пытается что-то разглядеть за бесстрастным выражением лица.

— Как у тебя дела? — спросила она наконец. — Ты сегодня какой-то другой.

Росс выпрямился, как бы занимая оборонительную позицию.

— Что значит другой?

Мэгги глубоко вдохнула кислород. На минуту ее взгляд стал отсутствующим. Затем она снова посмотрела на брата. В ласковом взгляде мелькнул отсвет старой любви.

— Ты выглядишь так, — сказала она, — словно только что узнал, какой подарок получишь к Рождеству.

Росс улыбнулся. Он вспомнил дни детства, когда он и Мэгги с нетерпением ждали Рождества. Даже тогда она так хорошо его понимала, что всегда знала, что ему больше всего хочется получить в качестве подарка.

И эта проницательность позволяла ей увидеть те изменения, которые произошли в Россе за последние полгода. Скрыть что-либо от нее было просто невозможно.

— Ну, что тебе сказать… Сегодня утром, например, я подписал выгодный контракт, — сказал он. — Вероятно, это меня немного взбодрило.

— Не валяй дурака, — нахмурилась Мэгги. — Я знаю моего брата.

Росс вздохнул. Все правильно, так и должно было случиться: он находится в палате не более пяти минут, а она уже видит его насквозь. Он восхищался тем, насколько хорошо Мэгги его изучила. И был благодарен судьбе, что в его жизни есть человек, который так хорошо его понимает. Он смотрел на сестру и видел, как они похожи друг на друга. В ее жилах течет та же кровь, что и у него, и поэтому она видит, что творится в его сердце.

Но рассказать правду о Лесли он не мог. Пока не мог… Росс невольно улыбнулся, когда имя Лесли прозвучало в его сознании как мелодия любви. Он снова сжал руку Мэгги.

— Это что-то новое, не так ли? — спросила она, внимательно глядя на брата.

Росс отвел взгляд. Горе и радость переполняли его, когда он держал руку сестры и думал о Лесли, первой по-настоящему любимой им женщине. Духовное родство этих двух молодых женщин было настолько велико, что ему казалось, будто, глядя на Мэгги, он видит Лесли.

Сестра прекрасно чувствовала его переживания.

— Рада за тебя, — сказала она и улыбнулась. — Ты заслуживаешь чего-то нового, чего-то хорошего.

Они беседовали еще полчаса. Затем стало ясно, что Мэгги утомилась. Силы больной истощились, и ее потянуло в сон.

— Я, пожалуй, пойду, — мягко произнес Росс, заметив состояние сестры. — На сегодня мы достаточно наговорились. Я приду завтра утром. Хорошо?

Он хотел было встать, но Мэгги схватила его за руку, удерживая подле себя.

— Росс… — строго начала она.

Его поразил ее тон. Так обычно она обращалась к нему, когда хотела поговорить о чем-то серьезном.

— Да, Мэгги, — ответил он. — Что-то еще?

— Счастье приходит не часто, — сказала она, пристально глядя на брата. — Случается, что подобный шанс дается нам лишь раз в жизни. Поэтому стоит за него бороться. Стоит чем-то жертвовать.

— Я знаю.

Мэгги еще крепче ухватилась за его руку, словно испугавшись, что он не понял ее или не пытается понять.

— Тебе уже тридцать, Росс. Пришло время подумать о семье. Ты сделаешь это? Пожалуйста, будь счастлив… ради меня…

Росс почувствовал, что слезы застилают ему глаза. Сестра осознавала, что умирает. Она посмотрела на него с мольбой. Затем рука, удерживающая его, ослабела. Голова Мэгги упала на подушку.

— Да, — прошептал он, наклонившись к ее уху. — Я не подведу тебя. Веришь?

Но Мэгги уже впала в бессознательное состояние и не слышала его.

Глаза его были полны слез, когда он вышел из палаты. Благодарение Господу, в коридоре не оказалось ни сестер, ни больных, которые могли бы заметить это.

Еще час он пробыл в больнице, беседуя с врачом, затем поехал к матери. Дома мать напрасно пыталась заставить его чего-нибудь съесть. Спать он отправился рано.

Мысли в голове путались. Росс думал то о Мэгги, то о Лесли. Их лица стояли перед его глазами, пока он без сна ворочался в постели. Лицо сестры постепенно отдалялось. Лицо Лесли, напротив, приближалось, манило, звало к жизни. Мечтая о Лесли, он боялся оказаться предателем по отношению к сестре, дни которой были уже сочтены. Но чудная, деликатная Мэгги подталкивала его к этой новой жизни, хотя сама медленно отдалялась от него. Никогда Росс не чувствовал себя таким измотанным, таким счастливым и таким отчаявшимся одновременно.

Наконец с мыслью о том, что завтра утром его ждет свидание с сестрой, а через день встреча с любимой женщиной, Росс заснул.

Лондон был покрыт ковром свежевыпавшего снега. Росс въехал на тихую маленькую улицу, на которой жила Лесли. Он остановился около ее дома и выключил зажигание в машине.

Долгий путь по заснеженным улицам был самой легкой частью его задачи. Встреча с Лесли будет куда сложнее.

Дверь ему открыл юноша лет шестнадцати.

— Меня зовут Росс Блейк, — представился Росс. — Я хотел бы поговорить с Лесли.

Выжидательная улыбка на лице подростка сменилась открытой враждебностью.

— Я ее брат, — сообщил он. — И она не желает видеть вас.

— А я приехал именно за этим и добьюсь своего во что бы то ни стало.

— По-видимому, он действительно сделает это, Уитни, — сказала немолодая женщина, входя в прихожую. В руках она держала книгу, которую, очевидно, только что читала.

Она окинула высокого темноволосого мужчину внимательным взглядом. Ее голубые глаза остановились на застывшем от напряжения лице непрошеного гостя. Жесткая линия ее губ дрогнула, и она едва заметно улыбнулась.

— Уитни, — сказала женщина тихо, — почему бы нам не дать возможность этому мужчине попробовать изменить ее решение? Да и нам с тобой уже пора собираться. Лесли в гостиной, — добавила она, указав в сторону комнаты, откуда доносилась веселая рождественская музыка.

Росс кивнул в знак благодарности и вошел в уже знакомую ему маленькую гостиную. Сделав два шага вперед, он остановился. У него перехватило дыхание, сердце глухо застучало в груди.

Лесли стояла на стремянке, вешая мишуру на верхние ветви елки. Она выглядела потрясающе юной и до боли красивой в обтягивающих джинсах и изумрудом свитере, с рассыпавшимися по плечам и спине золотистыми волосами.