А ростом она маленькая. Я стою на коленях, даже можно сказать, сижу на них, и все равно мы смотрим друг другу почти глаза в глаза.

— Зачем он здесь?

Хороший вопрос. Просто отличный. Но лучше бы вы оба сначала представились, ты и твой…

Ого.

О-го-го.

Мужчина, стоящий слева от меня, выглядел не менее внушительно, чем женщина. Только у него мышечная масса была гораздо удачнее распределена под многослойным чернобурым костюмом.

Высокий: я ему под мышкой пройду не сгибаясь. Бритоголовый, с симметричными татуировками по обоим вискам. Широкоплечий, иначе у него на загривке не смог бы вольготно расположиться то ли гигантский кальмар, то ли осьминог, свешивая щупальца во все стороны.

А еще громила — равнодушный.

Видал я такое выражение лица несколько раз. Когда Фаня телохранителей себе набирал. Вернее, когда кандидаты в охрану оценивали своего возможного работодателя. Что характерно, уходили такие люди до окончания собеседования. Задолго и не утруждая себя объяснениями. Но останавливать их никто не рисковал.

— Это ведь весь твой трофей, Рихе?

— Да, моя королева.

Женщина-колобок перекатилась на пару метров влево, подрагивая цветками, покрывающими ее с ног до головы.

Сначала я думал, что это ткань с таким рисунком, набивная, как говорится, но теперь можно было разглядеть лепестки, стебельки и листочки, трепещущие в воздухе. Прямо клумба ходячая, а не человек. Или вообще не чело…

У меня ведь под ногами не паркет. Да, что-то напоминающее дерево, но не подогнанные друг к другу плашки, а тысячи тонких прутиков или корешков, сплетенных в упругий ковер. И на плечах у лысого мужика действительно сидит какое-то животное, время от времени шевелящее щупальцами. А прическа визгливой бабы вовсе не украшена мелкими бело-лиловыми цветочками: они и есть то, что покрывает всю голову и плавно переходит в…

Это не сон.

Это объективная реальность. Данная в ощущениях. Спутанных, растерянных, разрозненных, но несомненно моих.

Я тогда сидел и смотрел на звезды, мерцавшие в проеме причудливо вырезанного окна. И мне было не то чтобы хорошо, но и не плохо. В руке у меня была фляжка с самогоном сколько-то там кратной перегонки, что тоже вносило свою лепту в умиротворенное состояние духа. А потом явились зеленые человеч…

Они точно были зелеными. Правда, слишком крупными для галлюцинаций. И бесцеремонными. Подхватили, потащили куда-то. А дальше — провал. Полный. Темень и пустота, подозрительно похожие на те, что посещали меня еще в первом совместном путешествии с блондином. Но в тот раз пробуждение было если не особо приятным, то вполне приемлемым. Теперь же…

— Что в нем такого ценного, Рихе?

Когда она говорит, ее щеки, свисающие вниз, отвратительно колышутся. Да еще и в раздрай с цветами, от чего, если присматриваться, голова начинает кружиться. Моя, конечно, а не ее.

— Мне показалось…

— Кажется — креститься надо.

Мужик с осьминогом неопределенно кивнул, но продолжил:

— Мне показалось подозрительным, что на законсервированной базе кто-то оставался. Процедура консервации как раз и проводится для того, чтобы исключить необходимость присутствия кого-то из членов экипажа.

— Хочешь сказать, все это неспроста?

— Именно так, моя королева.

Толстуха покатилась обратно, распространяя в воздухе приторный цветочный аромат.

— Еще причины есть?

— Его одежда.

— А что с ней? — Глазки-бусинки уставились куда-то в область моей груди или чуть ниже.

— Комплектация. Каждый предмет относится к разным сферам применения. Они просто не должны были собраться вместе.

Наблюдательный, гад. И похоже, неплохо осведомлен. Я вот до сих пор не выучил, для какого рода войск предназначена модель моих штанов, а для какого — фуфайки.

— И тот отсек, где он находился в момент обнаружения, не вписывается в общую систему.

— Уж не хочешь ли ты сказать…

— Часовня.

Женщина-колобок сузила глаза, хотя раньше это казалось мне совершено невозможным. Как говорится, куда ж дальше-то?

— И еще — поведение.

А я разве что-то ухитрился натворить? Вроде бы был тише воды и ниже травы. Пока не вырубился.

— Он нанес урон?

— Ни малейшего, моя королева. Напротив, не оказал ни одной попытки сопротивления.

— Да, это странно, — согласилась толстуха.

Странно? Я что, должен был брыкаться, пинаться и кусаться? Только не после литра Жорикового напитка. Наверное, и на ноги самостоятельно встать бы не смог, так что кроме благодарности к тем, кто подхватил меня под руки, в тот момент ничего не испытывал.

— Все перечисленное свидетельствует о достижении некой определенной цели, моя королева.

— Пожалуй, на сегодня мы простим тебя, Рихе. Но только после того, как эта самая цель станет ясна.

Интересно, как далеко я нахожусь от базы? И вообще где я? Убранство местных апартаментов слишком уж разнится с тамошними интерьерами. По крайней мере, оранжереи в моих владениях не было. Или мне просто не хватило времени ее отыскать.

Елки-палки, лес густой. Причем натурально: за спиной толстухи перспектива просматривается метров на пять, не больше, а потом напрочь теряется в занавесях лиан. Наверное, среди них удобно прятаться, и если выбрать момент и рвануть туда…

Вот ведь дурость лезет в голову! Это же не джунгли, и они не простираются бесконечно во все стороны. Ковер под ногами подрагивает, но вовсе не от ветра, а в ритме, подозрительно похожем на машинный. А еще он тихонько гудит. Скорее всего я нахожусь на каком-то очередном летальном… в смысле, летательном аппарате, о котором не знаю ровным счетом ни хрена. Если на изучение основных чертежей базы мне понадобилась уйма времени, то здесь ловить точно нечего. То есть бежать некуда.

— Интересно, он будет хорошим мальчиком или плохим? Второе доставит нам куда больше удовольствия.

Никогда бы не подумал, что колобок способен хищно ухмыляться. Похоже, сказки все врали насчет этого куска теста.

— Боюсь, моя королева, действовать придется иначе.

— С чего вдруг?

— В его организме отсутствует второй контур.

Толстуха перевела взгляд с меня на своего подручного. Долгий и недобрый.

— Я обнаружил это уже после захвата. На обратном пути, когда менять курс было поздно.

Забавно, но он вовсе не оправдывается. Бесстрастно поясняет свои действия, не более того. И даже если «их величества» начнут метать молнии, по челу лысого воина вряд ли пробежит хоть одна тучка.

— Ты понимаешь, о чем говоришь, Рихе?

— Нет, моя королева. Моей компетенции недостаточно для принятия решения на сей счет.

А теперь, похоже, насмешничает. Так, чуточку. Но это могу заметить только я, потому что сейчас он смотрит не на женщину, а на меня. Глаза в глаза.

А органы зрения у мужика, кстати, обыкновенные. Зрачки, радужки, белки — все как у людей. Вот с осьминогом разобраться куда сложнее. Но чем-то эта тварь определенно мигает. Когда не шевелится.

— Изъят?

— Крайне маловероятно. При изъятии остались бы следы, а их… Не найдено. Ни естественного, ни искусственного.

Женщина-колобок качнулась из стороны в сторону:

— Мы терпеливы, Рихе?

— Несказанно, моя королева.

— Нам думается, ты об этом забываешь.

Мужчина опустил подбородок. Видимо, обозначая таким образом покорность и смирение, которых нет и в помине.

— Разве в сорняке есть иной прок, чем быть пущенным на удобрения?

— Вы правы, моя королева. Однако…

— Однако? — Толстуха подошла ближе и уставилась на своего подручного снизу вверх.

— Возможно, весь расчет построен именно на бесполезности.

— Расчет чего?

— Задуманного плана.

Помолчала. Качнулась назад и снова вперед. Как ванька-встанька.

— Ты слишком сложно думаешь, Рихе. Нами была указана цель. А что корсар наших величеств должен делать с целью?

— Ловить и хватать.

Женщина удовлетворенно кивнула. Наверное, потому что авторство незамысловатого девиза принадлежало лично ей.