— Коммандер?

Способность удивляться свойственна всем разумным существам, если они добрались до той ступени развития, на которой приходит понимание очень простой истины: пусть ты знаешь многое, но еще большее тебе только предстоит узнать. Если повезет.

Айден не сомневался в мудрости предков. Правда, относил ее именно на счет чего-то незнакомого и неизведанного, тогда как область хорошо и давно изученную…

Этого просто не могло быть. Происходящего. Случившегося и случающегося в эти самые мгновения.

— Тактический модуль базы «Эйдж-Ара» просит разрешения на стыковку. Для оказания помощи.

Наверное, оператор связи был ошарашен не меньше своего командира, но голосом этого не выдал. Зато в инфополе по всему кораблю сейчас молниями метались многочисленные копии одного-единственного вопроса, ответ на который Айдену хотелось получить, наверное, больше всех членов экипажа вместе взятых.

— Разрешаю.

Он не догадывался, а знал. Почти точно. И все же некая смутная деталь маячила на границе сознания, не желая принимать четкую форму.

— Я сам встречу их в шлюзе.

Ему хотелось бежать. Хотелось как можно скорее увидеть… Но что-то советовало не торопиться. Что-то подсказывало: силы еще понадобятся, и душевные не меньше физических.

— Стыковка завершена.

Значит, осталось ждать совсем недолго. Через мгновение створки разъедутся в стороны.

— Адъютант Кален и вверенный ей экипаж прибыли для…

Айден редко позволял себе театральные жесты, но сейчас все вышло само собой. Он стоял спиной к дверям шлюза лишь потому, что знал, кто из них появится. И знал, что вошедшей потребуется не более пары секунд, чтобы оценить обстановку. А вот потом можно повернуться и сказать:

— Добро пожаловать на борт.

Если для брата минимум эмоций, отражающихся вовне, стал непреодолимым недостатком, то сестра занималась чистым подражанием. Правда, достигла в этом значительных успехов: лицо Айзе осталось деловито спокойным. Зато инфополе ближнего радиуса буквально взорвалось. Здесь было все: и удивление, и восторг, и запоздалый страх, и гордость, и…

Это могло продолжаться еще очень долго, но от чувств мало толку там, где нужны точные данные.

— Что вы здесь делаете?

Бесстрастный вопрос помог выдернуть адъютанта из коммуникационной реальности, однако только усугубил ситуацию, потому что в ответ прозвучало:

— Выполняю приказ.

Айден чуть было не спросил: «Чей?», но тут части головоломки наконец-то начали складываться в нужном порядке.

Приказать мог только один человек. Тот, кого лорд Кер-Кален лично наделил такими полномочиями. Конечно, это было несколько несвоевременно, неожиданно и, наверное, излишне легкомысленно, но…

— Он отдавал себе отчет в том, что делает?

— Он — комендант.

Слово резануло слух. Не потому, что выглядело неуместным, а совсем наоборот. Если Айзе, относившаяся к капризу брата, мягко говоря, скептически, назвала должность, а не употребила для уточнения вопроса пару-тройку уничижительных эпитетов, значит, что-то произошло. Между и вообще.

— Так отдавал или нет?

— Полагаю, вполне.

И снова слишком осторожно! Почему? С чего вдруг? Так обычно говорят о действиях того, кого не положено обсуждать. Не по рангу.

— Надеюсь, вы все ему объяснили прежде, чем приказ был отдан?

А, отвела-таки взгляд. На мгновение, но попалась.

— Адъютант?

— Информация была предоставлена.

— В полном объеме?

— В необходимом и достаточном.

Конечно, она не обязана любить странную игрушку своего брата. Вольна испытывать любые чувства по этому поводу. Но умышленно вредить? Нет, только не Айзе.

— Адъютант, вы сделали опасное заявление. Если будет установлено обратное вашим словам…

— Я понимаю всю степень ответственности.

Уверена в себе, а это значит многое. Слишком многое, чтобы успокоиться.

— Айзе, он не мог быть готов.

— Позволь мне судить. Хотя бы на этот раз.

Она права. Как бы мало ни прошло времени, все оно прошло в их общем пространстве, замкнутом и сконцентрированном.

— Ты же хотел научить его командовать?

Этому не учат. Особенно того, кто уже умеет принимать на себя груз решений. Требовалось лишь очертить границы и расставить приоритеты. Но Айден планировал заняться этим намного позже, когда новое окружение станет для Тааса хоть немного понятнее и привычнее. И, честно говоря, собирался ограничить полномочия последнего куда более скромными пределами.

— Он справился.

Да, несомненно. Подтверждение находится прямо перед глазами. Если бы не один нюанс.

— Насколько я помню, база не укомплектована персоналом в должной мере?

— Так точно.

— Даже для обслуживания модуля, верно?

— Так точно.

— И если вы смогли его запустить, это означает, что база…

— В настоящее время не функционирует.

Айден сощурился, и это было не самым удачным внешним выражением обуревающих его чувств, скорее наоборот, потому что внутри у лорда Кер-Кален все дребезжало и сталкивалось.

Объяснений поступку Тааса может найтись много, от вызывающих гордость до клеймящих позором, но где-то среди них есть еще одно, очень неприятное. И очень опасное.

Он мог искренне считать, что бесполезен. Что его существование — ничтожно, а потому нет ни риска, ни страха, только отчаянное желание коснуться чего-то важного и стоящего.

Айден сам никогда не испытывал ничего подобного, но несколько раз наблюдал, как такие нелепые заблуждения гнут, ломают и калечат людей, на самом деле заслуживающих уважения, но не получивших его в нужное время и в нужном месте. Казалось бы, что значит день, час, даже минута опоздания? А ведь иногда одного мига хватает, чтобы мир рухнул.

И если именно сейчас задержаться больше необходимого…

— Стартовая готовность, отсчет пошел!

Ясная голова? Обычно подразумевают: чистая. Возможно, даже пустая. Но только если речь не идет о двухполюсном коммуникаторе. Вот там под ясностью понимается особое построение мыслей. Прямое, ровное и упорядоченное настолько, насколько ты в силах подчинять своей воле собственный разум.

Только кажется, что все происходящее в голове послушно ее хозяину. А в действительности клочки информации, почерпнутой извне и синтезированной внутри, снуют в недрах черепной коробки из стороны в сторону, закручиваясь вихрями. И чтобы распрямить если не каждый, то хотя бы большинство, требуется немало сил. Духовных, как их обычно называют.

Айден давно научился направлять свои мысли в нужное русло, но в этот раз все шло наперекосяк, с самого начала. И ничего удивительного не было в том, что привычная, с детства оттренированная процедура заняла вдвое больше времени против обычного. Но в конце концов беспорядочные вопросы и бесполезные ответы все же выстроились взлетной полосой, по которой в невидимую и неведомую даль промчался…

Слепок взаимных воспоминаний. Его поймает только тот, кто принимал в них участие. И если согласится на разговор, то отправит в полет уже свою посылку, устанавливая контакт.

Но первым не заговорит, нет. Субординация не позволит.

— Слышишь меня?

Ответить постарается тоже только в самом крайнем случае. После того как убедится в безграничном терпении вызывающего.

— Да, милорд.

— Твой отдых откладывается.

— Снова? Я даже не успел еще к нему приступить.

— Тем лучше. Значит, ты готов?

— Ко всему, чего пожелает милорд.

Многократно отраженное, потерянное и восстановленное эхо сигнала не могло передавать интонации в их оригинальном виде, но Айден достаточно хорошо знал своего собеседника. И не обманывался насчет показной покорности последней фразы.

— Есть поручение.

— Того рода, на который добровольных исполнителей не находится?

Собственно, что-либо другое лорд Кер-Кален никому и не поручал лично. Как и любой лорд Империи. За повседневными делами следят вассалы и подчиненные, досконально знающие свои обязанности. От сюзерена требуется присутствие, одобрение, ободрение — по мере необходимости. И общая стратегия действий. А мелкие тактические ходы свита распределяет внутри себя совершенно самостоятельно.