Несколько "фоккеров" атакуют Гильшера сзади. Со всех сторон — снизу, сверху, сбоку — к его самолету летят трассирующие пули. Мотор "ньюпора" вырывается из рамы, складываются крылья. Горящим факелом аэроплан Гильшера падает вниз. Прапорщику Янченко удастся выйти из боя и посадить изрешеченный самолет на свой аэродром.

В приказе № 195 от 7 июля 1917 года по 7-му отряду истребителей говорилось:

"Сего числа командир отряда военный летчик корнет Гильшер вылетел для преследования эскадрильи противника из восьми самолетов, направлявшихся на Тарнополь. Вступив в бой, несмотря на значительный перевес противника, доблестный командир отряда был сбит, будучи атакован несколькими неприятельскими самолетами сразу. В лице корнета Гильшера отряд теряет второго командира, свято, идейно и геройски исполнившего свой долг перед отечеством. Вступивший в должность командира отряда поручик Макаенок…"

Многие победы знаменуют собой боевую работу авиагруппы Крутеня. Кажется, он незримо присутствует на аэродроме, и жизнь идет по заведенному им распорядку. В приказе № 63 от 21 июня 1917 года появляется телеграмма: "Главком приказал сердечно благодарить летчиков и наблюдателей за их энергичную и полезную самоотверженную работу в период артиллерийской подготовки и первые дни боев".

Евграф Николаевич Крутень. Его имя стоит рядом с именем Нестерова. Крутень сбил в воздушных боях около двадцати немецких самолетов, причем большинство — над территорией противника. За боевые отличия он награжден орденами св. Анны IV степени, св. Владимира IV степени, св. Георгия IV степени, Георгиевским оружием. Но дело не только в ратной активности летчика и его наградах. Он был одним из организаторов истребительной авиации в России, разработал основы тактики воздушного боя, сам применял ее в схватках с врагом и учил этому искусству летчиков. Бесспорна связь его дел с современной советской школой истребительной авиации, что подтверждают многие наши асы Великой Отечественной войны.

А в жизни это был несколько замкнутый, сосредоточенный на своих мыслях человек. Смотришь на портрет и видишь задумчивое, немного грустное, с правильными чертами лицо, с юношески припухшими губами. В глазах вопрос, ожидание чего-то.

Еще одна из немногих сохранившихся фотографий Крутеня. Он сидит на крыле только что сбитого им вражеского самолета. На лице летчика нет выражения торжества победителя. Он не позирует. Взгляд отведен в сторону. Во всем облике капитана ощущается только усталость, какая бывает у человека после тяжелой, изнурительной работы.

Поневоле вспоминается, что однажды, сбив немецкий самолет, Евграф Николаевич обнаружил среди документов летчика фотографию, на которой был снят молодой человек, совсем юноша, с ребенком на руках, и счастливая, улыбающаяся жена. В тот же день Крутень сбросил во вражеском тылу вымпел с фотографией и запиской. Он писал, что сожалеет, лишив ребенка отца, а женщину мужа.

С тех пор пролетело немало лет. Многое забыто из того далекого времени. Но никогда не будут преданы забвению доблесть и мужество верных сынов России. Не забудутся и славные ратные дела первых военных летчиков отечества, среди которых видное место занимает Евграф Николаевич Крутень, воздушный витязь, человек высокого долга, истинный патриот.

То было последнее лето старого мира, уже потрясенного февральской революцией. Близился Октябрь, ставший рубиконом между кондовым прошлым и новым временем. Многие чувствовали приближение грозной бури. И когда она разразилась, каждый должен был выбирать свой путь, решать, с кем ты: с народом или против него. Немало русских военных летчиков встало под знамена Великой Октябрьской социалистической революции, стало преданными бойцами Советской России. Иные скатились в лагерь контрреволюции, воевали в рядах белогвардейцев и интервентов, как например, В. М. Ткачев. Верится, что прославленный русский ас Евграф Николаевич Крутень, настроенный демократически, резко критиковавший косность и бездарность военного руководства империи, доживи он до Октября, был бы с нами в одном строю.

"Был бы с нами в одном строю"… Написал я эту фразу и задумался. А почему, собственно, "был бы"? Ведь Евграф Николаевич Крутень, несмотря на трагический конец, оставался с нами, в нашил рядах. Выпестованные Крутенем летчики геройски сражались с белогвардейцами и интервентами, защищая молодую Советскую республику. Заложенное им в душах воздушных бойцов живет, его традиции не забываются. Одна из них — атаковать врага везде и всюду, презирая смерть.

В конце 1917 года окончательно разваливается старая русская армия. В стан врага бегут реакционные офицеры, в том числе капитан Модрах, принявший командование авиагруппой после гибели Крутеня, монархист Шебалин. Но большевики, возглавляемые Иваном Спатарелем, председателем солдатского комитета, решают спасти свою часть, которая в то время дислоцируется в городе Луцке. Они прекрасно понимают, что новой рабоче-крестьянской армии нужна будет и авиация. Несмотря на многие преграды и трудности, удается спасти самолеты, другое авиационное имущество. Костяк молодых летчиков, наблюдателей, мотористов остается в строю. 2-я авиагруппа переименовывается во 2-й авиационный дивизион истребителей.

Начинается гражданская война. Отряды, входящие в авиадивизион, сражаются на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах, под Тулой, Орлом, Брянском, над Перекопом.

Воздушные бойцы не забывают своего первого командира, славного русского аса Крутеня. И часто в часы передышки слышится:

— Эх, был бы жив Евграф Николаевич…

— Уверен, не бросил бы нас. Крепко он любил родину, народ.

— К нижним чинам всегда с душой.

— И его любили, верили ему.

— А какой летчик был!

Красвоенлеты помнят и применяют в схватках, с врагом тактику воздушного боя, предложенную славным Крутенем. Несмотря на то, что у них в основном старые, изношенные самолеты, они громят белогвардейские авиационные части, поддерживают с воздуха наземные войска наступающей Красной Армии.

Можно ли сомневаться в том, что Крутень, его боевая наука оставались с нами в тяжелые годы гражданской войны?

Май 1920 года. Аэродром Аскания-Нова, где базируется 2-й авиадивизион. Ранним утром высоко в небе над летным полем появляется врангелевский истребитель, делает круги, ведет разведку. Надо пресечь полет врага, который может раскрыть планы красного командования. Командир авиадивизиона Иван Константинович Спатарель приказывает молодому летчику Якову Гуляеву:

— Взлететь немедленно, дать бой!

Гуляев поднимает свой залатанный "ньюпор" с аэродрома, по короткой спирали быстро набирает высоту, зорко следя за маневрами противника. Белогвардейский летчик заходит со стороны солнца и устремляется в атаку. Красвоенлет на минуту теряет его из виду, но тут же вспоминает наставление капитана Крутеня: "Потеряв на сближении противника, резко измени курс". Круто бросает "ньюпор" вниз и влево. Над головой проносится огненная лента пулеметной очереди. Промазал "беляк"! И тогда Яков вводит машину в боевой разворот и устремляет ее в лоб противнику. Кажется, сейчас самолеты столкнутся. Но в последний момент у врангелевца сдают нервы, он отворачивает в сторону, а красвоенлет бьет его из пулемета. Теперь Гуляев в непрерывных атаках, вводит свой самолет в крутые виражи, заходит слева и справа по всем правилам тактики. Подбитый враг, накренившись, ускользает, резко теряет высоту. Догнать его невозможно.

Летчики дивизиона ведут разведку, фотографируют вражескую оборону в районе Перекопа, штурмуют укрепления врангелевцев и завязывают воздушные бои.

В одном из боевых вылетов командир дивизиона Спатарель встречает вражеский "хэвиленд" — черный, с белым хвостом, летящий ниже. "Подойти внезапно и смело атаковать — так учил Крутень!" Спатарель бросает свою машину вниз. Очередь, еще очередь. Вдруг противник закладывает крутой вираж, направляет "хэвиленд" на аэроплан Ивана Константиновича. Самолеты расходятся левыми бортами, и Спатарель видит в вырезе кабины перекошенное злобой лицо старого сослуживца — Шебалина, ярого врага Советской власти, удравшего в октябрьские дни 1917 года из Крутеневской авиагруппы. Красвоенлет рванул свой "ньюпор" вверх-вправо, Шебалин бросил "хэвиленд" вниз, и тоже закладывает крутой вираж. Пулеметные очереди скрещиваются в небе. "Ньюпор" свечой уходит вверх и снова атакует. Истрачены последние патроны. Шебалин спешит уйти на свой аэродром.