18000 плюс 36500 получится 54500. 54500 долларов по самым приблизительным, неточным и, скорее всего, заниженным расчетам, ей необходимо заплатить за общение с Димкой. За свое личное спокойствие и счастье.

54500 поделить на 12 месяцев, – Аня снова прильнула к калькулятору, – 4542 доллара следует откуда-то брать каждый месяц.

У Ани затряслись руки. А ведь это она посчитала без еды и одежды, без оплаты транспорта и коммунальных услуг!

Ко всему прочему, она не учла, что пока еще ей не удавалось говорить с Димкой по одной минуте.

Конечно, есть счет в банке, но он не резиновый, первое время можно брать деньги у родителей. А что дальше?

Устраиваться на работу? Но она уже сегодня попробовала выходить на улицу и еще помнила, до чего это тяжко.

Да и кем она теперь может устроиться?

В прошлой жизни, той, до аварии, Аня работала журналисткой на радио в разделе «Новости», было весело бегать с диктофоном по всему городу, знакомиться с разными людьми. Ей нравилась ее работа, и то, что она не привязана к пыльному офису, что может планировать день по своему усмотрению, что посещает выставки и театры и оказывается в местах, заявиться в которые ей самой нипочем не пришло бы в голову.

Подменяя заболевшую сотрудницу, она несколько раз была в милиции и в одном детективном агентстве, заплатившем радиостанции за рекламу на ее волнах. Несколько раз посещала известных спортсменов и как-то была у старого-престарого, похожего на патриарха, писателя, с длинными серебряными волосами и тростью с головой рыси. В глазах у рыси посверкивали красноватые прозрачные камешки, которые вспыхивали, когда писатель сердился или говорил о чем-то с возбуждением.

Тогда сидящей в стареньком удобном кресле с ручками в виде грифонов Ане казалось, что рысь понимает каждое слово своего хозяина, разделяя его ярость, обиду, восторгаясь вместе со старым писателем, когда он вспоминал ушедших Бог весть когда друзей или ниспровергая современных халтурщиков.

Закончив интервью, Аня жалела только о том, что радиослушатели не увидят раскрасневшегося лица «патриарха» и того, как сверкает глазами рысь на его трости.

Теперь, наверное, она бы не смогла так. Не смогла лететь куда-то через весь город, самоотверженно бродить по рынку в поисках самых свежих фруктов, самого вкусненького кусочка мяса, чтобы дома, стащив с себя уличную одежду и облачившись в простенькие брючки и футболку, весело стряпать что-то на кухне.

Мысли о кулинарии навели на простой вывод: «Надо есть. Есть придется, хотя бы для того, чтобы были силы доползти до телефонной будки, есть надо, чтобы работать и добывать деньги».

«Есть надо», – подумала Аня, лениво доползая до комнаты и плюхаясь на кровать. – «Кому надо?» Ей давно уже ничего не надо. Есть реально не хотелось. Просто лежать и смотреть на черные монеты, пока они не обратились в мираж, не растаяли подобно магическим предметам из детских снов, которые она тщетно пыталась остановить, задержать в реальности, и которые уходили, как песок сквозь пальцы, оставляя разочарование и досаду.

«Будет особенно паскудно, если завтра исчезнут и монеты, и деньги», – Аня положила черные кругляши на подушку рядом с собой, ничего не происходило, погладила кончиком указательного пальца ближнюю. Странно, на ощупь она была как бы бархатная. Монета не выглядела как монета, по размеру больше всего походила на старую двушку и, судя по весу и плотности, явно была сделана из металла, но когда Аня пыталась потрясти монеты в ладонях, они не звенели, а как-то приглушенно шуршали, точно шептались между собой.

«Интересно, если купить тур на тот свет, добраться до Димки и отказаться возвращаться? Что, если попросить у тамошних хозяев политического убежища? Удастся ли тогда остаться с Димкой, или нет?

По тому, что она уже узнала от мужа и Ираиды Александровны, можно было составить некоторое представление о том свете. Во-первых, то место, где теперь живет Дмитрий, очень похоже на наш обычный мир. Дима ходит на ту же работу, живет в той же квартире. Вся разница – отсутствие тех, кого любишь.

Наверное, если бы Дима не знал, что он умер, если бы не знал, не понимал разницы, продолжая ходить на работу, посещать кинотеатры, смотреть спортивную программу по телеку, если бы не знал, догадаться было бы очень сложно. Про нее же, про нее он мог думать, что она ушла от него. Сбежала с каким-нибудь мужиком, живет теперь у мамы. Мог бы думать, что она плохая, но он знал, что умер, и что она пытается связаться с ним. Или ей это так показалось.

Интересно, а мог ли он точно так же связаться с ней? Ведь он, в отличие от нее, продолжает ходить на работу, а на работе ему должны что-то платить. Или нет? Быть может, его работа оплачивается тем, что он продолжает привычную жизнь, или тем, что сохраняет память, или тем, что она в принципе может дозвониться до него… все это необходимо уточнить, выяснить. Нужно наладить эту связь таким образом, чтобы по возможности исключить неожиданности. Ее с Димкой связь не должна была зависеть от Вадима или какого-нибудь другого поставщика монет. То, что подобных торговцев много, было понятно. Возможность связаться с загробным миром не может принадлежать какому-нибудь одному городу, даже если это мистический Санкт-Петербург. Явно, что задействована международная сеть. Огромная организация со своими учеными, менеджерами, рядовыми продавцами. Кто-то додумался устраивать туры, кто-то искал потенциальную клиентуру, обхаживал убитых горем родственников покойников, с другой стороны, без сомнения, шла работа с самими усопшими.

Сеть со своими представителями в загробном мире?

В Ане проснулась журналистка, новые мысли прогнали усталость и сон. Что у нее есть сейчас? Вадим, который сегодня появился, завтра исчезнет. Нужно найти еще людей, узнать, где они собираются, нужно иметь дополнительные источники монет, места встреч, явки, пароли.

Телефонная будка во дворе – вещь вообще ненадежная. Старая, ржавая, давно не работающая, определенно, днем к ней лучше не подходить: народ у нас бдительный, чего доброго, еще милицию вызовут. А ей это надо?

С другой стороны, ночью местные бандиты, насильники и грабители должны ей спасибо сказать за то, что по доброй воле забралась в закрытую со всех сторон железную коробку. Делай с ней там, что хочешь. То есть, ночью будка была не менее опасна, чем днем. Следовательно, необходимо поставить аналогичный аппарат дома.

Цена вопроса ее в данном случае не интересовала, личная безопасность и возможность звонить в любое время ценились дороже.

Далее следовало выяснить, чем сам Димка может посодействовать в этом вопросе. Мужик все-таки, не должен оставаться в стороне. Хотя бы помочь собрать информацию. Информация – это все, или, во всяком случае, очень много.

Дима сказал, что есть туры, следовательно, есть и туроператоры, завтра же нужно узнать побольше об этом.

Днем она все-таки попыталась проникнуть в соседний дворик, наблюдая на расстоянии ржавую будку. Но подойти так и не решилась. Перетасовывая в кармане черные монеты с изображением черепа и костей, она минут тридцать стояла в тени каких-то раскидистых кустов, изучая обстановку, но так и не дождалась, когда двор опустеет.

На лавочках у подъездов сидели, нахохлившись, словно озябшие птицы, вечные старушки с клюками и старомодными сумочками. Войти в давно не работающую будку на глазах у всех этих аборигенов Ане не хотелось, поэтому, завернув в ближайший магазинчик и купив там бутылку минералки, она еще раз заглянула во дворик, отметив, что положение отнюдь не улучшилось, одних старушек сменили другие, на детскую площадку пришли подростки с пивом. Все эти люди казались вполне безобидными и по-своему милыми, но при виде их в душе Ани назревало беспокойство. Присмотревшись получше и даже сделав круг по двору, якобы ища какую-то квартиру, она наблюдала за с виду такими спокойными и незлобивыми людьми, отмечая, что все они так или иначе, в свою очередь, посматривают на нее. Впрочем, это было неудивительно: чужая женщина ходит по двору, глазеет на окна – мало ли что. Куда больше настораживало, другое: все они нет-нет да и бросали взгляд на проржавелую будку, словно сторожили ее.