Это все случилось вчера. Сегодня Нестор ее не трогал. Не в сексуальном плане, в смысле. Хотя все остальное в их «распорядке дня» осталось неизменным. Почему Лютый решил не прибегать к «своему праву», она точно не знала, хоть и не могла не признать, что даже испытала некоторую долю облегчения. Инга и сегодня еще не отошла от вчерашнего. Морально. Тело ее чувствовало себя прекрасно. Но нечто в том взгляде, которым он наблюдал за ней весь день, наталкивало Ингу на мысль, что и сам Нестор думает и взвешивает то, что произошло накануне.

А может она зря проецировала свои мысли на малопонятный для нее разум наемного убийцы? И стоит поверить известной телевизионной рекламе, что «сорок, не двадцать», и просто понять: его организму нужен отдых? Не мальчик же, взрослый мужчина…

В общем, не то, чтобы Инга рвалась к сексу. Но уже даже привыкла как-то. Какой-никакой, а распорядок дня. И просто хотелось понимать, что происходит. И…

Возможно, стоило просто прекратить думать о таком.

Но о чем думать, когда делать все равно нечего и нельзя ничего? Слушать собачий лай и вой? Наблюдать за тем, как все та же, похожая на волка собака, упорно сидит под калиткой, пытаясь вернуть расположение «хозяина», а Нестор ее не замечает? Даже Инга уже не могла выносить жалкий и прибитый вид животного. Ее сердце дрогнуло, забыв о том, на кого собака пыталась напасть.

Она пробовала поговорить с Нестором об этом. Правда, вид подживающей раны на его руке не позволил сильно настаивать. Честное слово, Инга еще помнила, распахнутую пасть, сомкнувшуюся на этой руке, и это воспоминание было ужасным.

Потому только вздохнула, когда Нестор пресек все ее слабые попытки поговорить о собаке резким ответом:

– Она угрожала моему.

Инга так поняла, что под «моим», Лютый имел в виду не свое здоровье, а саму Ингу. И больше не спорила. Да и не выиграла еще ни одного спора с этим мужчиной, так что смысла не видела, несмотря на нарастающее глухое раздражение от того, что ее мнение и слова не принимались во внимание.

В общем, Инга послушно легла спать. А сейчас проснулась, ощущая тяжелую, ноющую боль внизу живота.

Ой. Ой-йой. Кажется, регулярная половая жизнь внесла свою лепту в нормализацию ее гормонального фона и цикла. Или это «санаторный» режим полного отдыха, что Лютый ей «прописал» и заставлял строго выполнять? В общем, так или иначе, а у нее точно началась менструация. И продолжать лежать – сейчас не вариант. Ни прокладок, ни тампонов, ни каких-либо иных средств гигиены Инга с собой при побеге не брала. Даже в голову не пришло, если честно. Да и Нестор больше в аптеку не ездил, собственно, Инга его и не просила. Так что придется думать, как теперь справляться.

Попытавшись сообразит, что имелось подходящего в доме, она наконец вспомнила про вату и бинт, имеющиеся в аптечке. И про то, как когда-то именно таким «арсеналом» мать и учила ее обходиться.

Осторожно приподняв голову, Инга попыталась тихо и аккуратно встать с постели. Разумеется, глупая и даже абсурдная попытка, если рядом с вами спит наемный убийца.

– Куда?

Сиплый шепот раздался у ее уха одновременно с тем, как сильная рука Нестора обвилась вокруг живота Инги. В данный момент это было не очень приятно. Так что вместо вразумительного ответа и объяснения она только сдавленно ухнула.

Зря.

Стоило Лютому услышать этот ее всхлип, как Инга утратила слабое преимущество тех сантиметров, на которые уже сумела выбраться из кровати. Все та же крепкая рука потянула, беспрепятственно откинув Ингу назад, на подушку, и Нестор навис над ней, видимо, в полной темноте что-то рассматривая в лице Инги.

– Что? – тем же тоном, только уже громче и настойчивей, потребовал он ответа.

– Ничего, – придя в себя от такого «массированного» наступления с его стороны, спокойно ответила Инга. – Все нормально. Мне просто надо в ванную.

И она опять попыталась встать, прикидывая, что горячей воды с вечера не осталось, но Нестор почти всегда оставлял чайник с водой у самой грубы, которую продолжал топить. Потому как не считал возможным для Инги даже руки мыть холодной водой. Так что с этим проблемы не будет.

И действительно, проблемы у Инги возникли вовсе не с водой. А все той же твердой уверенностью Нестора в том, словно бы он имеет полное право контролировать абсолютно все, происходящее с ней. Позволив ей встать, Лютый поднялся следом, не отставая ни на шаг.

– Нестор, я сама справлюсь, – попыталась избавиться Инга от его присутствия и наблюдения, испытывая мучительное смущение.

Ее всегда учили, что мужчине не следует особо углубляться в эту особенность женского организма. И пусть он изучил ее едва ли не «вдоль и поперек», несмотря на то, сколько и каким образом занимался с ней сексом, Инга не могла представить, как сейчас будет делать себе прокладки при Несторе. Или мыться. Или использовать это самодельное средство гигиены.

Ее коробило изнутри так, что даже горло нервно сдавило и Инга начала нервно хрустеть суставами пальцев. Что, само-собой, тут же заметил Лютый.

– Плохо?

Она, кажется, просто почувствовала, как он нахмурился, словно ощутила колебания воздуха, возникшее от движения его мышц и кожи. Очевидно, после ее слов о ванной и из-за нервозности Инги, Нестор приписал ей уже какое-то заболевание.

Она остановилась на середине кухни, у столь памятного и примечательного стола, зачастую, занимавшего центральное место в расписании ее дня. И попыталась подавить свою сумятицу в голове, а так же успокоить его. Возможно, тогда Нестор даст ей хоть какое-то уединение?

– Все хорошо. Я нормально себя чувствую. Мне просто надо в ванную на пару минут. И все.

– Зачем? – его голос едва не вибрировал от странного и совершенно непонятного Инге напряжения. Будто бы Нестор действительно сомневался и даже испытывал серьезное беспокойство. – Что с тобой?

Впервые за последние четыре дня он расширил свои односложные реплики.

Инга поняла, что проще будет ответить, как есть, несмотря на то, что ее продолжало от этого коробить. И стыдливость никуда не делась.

– Месячные. У меня начались месячные, – испытывая раздражение от того, что он вынуждает ее это объяснять, буркнула она.

Она повернулась и зашла в ванную.

– Что тебе надо? – немного расслабившись, похоже, даже спокойно, проговорил Нестор собранным и деловым тоном. И пошел за ней. – Зачем? – Тут же спросил он, увидев, как она достает все из аптечки, ориентируясь только по отсветам луны, попадающим в окно.

– Ради Бога! – Инга не удержалась. Ей действительно хотелось уединения. – У меня ничего нет! Я попытаюсь… – Инга заставила себя замолчать и сделать глубокий вдох, понимая, что из-за своей неловкости и раздражения срывается в истерику. – Сделаю себе прокладку, – гораздо тише проворчала она. – Выйди, пожалуйста! – искренне попросила, испытывая все то же нервное напряжение от его неослабевающего внимания.

– Тебе такого хватит? – не обратив никакого внимания на ее просьбу, спросил Нестор.

И, видимо, в отличие от просьбы, заметив взвинченность и нервозность Инги, обхватил ее шею своей ладонью. Теплой и большой. Твердой. Но его пальцы так неожиданно осторожно начали скользить вверх-вниз по затылку Инги. Словно бы успокаивали. Гладили… Впервые что-то, действительно похожее на поглаживание.

Это ее обескуражило.

– Я не знаю, – честно призналась Инга. – Сто лет ничего подобного не использовала.

– А что?

Это он объяснения ждет? Она обреченно зажмурилась, понимая, что Лютый не остановится, пока не доковыряется до самой сути.

– Тампоны. Обычно я использую тампоны. – Раздражение и внутренний дискомфорт нарастал.

Он молчал около минуты.

– Час. Хватит? За поселком есть заправка. Там круглосуточный магазин. – Выдал вдруг Лютый.

И теперь ей потребовалось несколько секунд, чтобы все «переварить».

– Ты что? Сейчас сколько? Час? Два часа ночи? Я перебьюсь ватой и бинтом. Правда. Не надо, – искренне растерялась Инга, поняв, что Нестор собрался ехать в магазин прямо сейчас.