Беспокойство Где-то капает вода, Я хожу туда-сюда. Маюсь. Поздней ночью не до сна, Голова моя ясна. Каюсь? Перед Богом и тобой, Перед собственной судьбой. Вор я? Твою молодость украл, А свою где потерял? Гол я! Так кому же я такой, Со своей больной душой нужен? И куда ушёл друг мой, Что так долго был со мной дружен? Я уж каяться устал И с коленей своих встал – хватит! Каждый за свои грехи, За никчёмные стихи – платит! Ну, так заплачу и я, Эта жизнь только моя, только! Вот я все долги раздал, Только к Богу опоздал. Горько! Бесчувственная муза
Пьяна бесчувственная муза И не заходит в лузу шар, Глаза слезятся, растёт пузо И в голове сплошной угар. Прошли весёлые денёчки, А за окном погода – мразь, И снова матерные строчки Рука выводит, обозлясь. Мой телефон молчит, паскуда, Зачем теперь мне телефон? Ведёт себя он, как иуда, Он впал в какой-то странный сон. Ну, ладно, с музой разберусь я И шар коронный свой забью. Но что же делать с этой грустью, Что травит душеньку мою? В привокзальном ресторане В синеве табачной и душистой Выл, ломая нервы, саксофон, С пьяною улыбкой эгоиста Суетился тощенький гарсон. В голове обрывки чьих-то фраз Теребили пьяное сознанье, Словно пережил чужой экстаз — Пустота и разочарованье. А мадам дрожащею рукой Всё совала в рот мне сигарету, Заводила разговор пустой, Доедая пятую котлету. Отрыгнув густой котлетный дух Предложила быстренько напиться, Мол, пора, а я подумал вслух: «Вам, мадам, придётся расплатиться». Я скорей допил её коньяк, Доживал губами сигарету И промолвил: «В общем, всё ништяк!» И пошёл к мужскому туалету. Ворона Ворона, наверное, умная птица? В народе считают, что так. Зачем ей тогда на помойках кормиться? Неужто, народ наш дурак? Жила бы в лесу, иль охотилась в поле, И там продолжала свой род, Гнездилась в чащобах на волюшке-воле, Вершила свободный полёт. Пила б из ручья, не из лужицы грязной, Клевала бы мясо и кровь … Но нет, она в мусоре безобразном Находит еду и любовь! Быть может, что в этом вороньем стремленье И скрыта воронья судьба? Возможно, помоечное назначенье Альтернатива труда? Вообще, если пристально так приглядеться — – мы все на помойках живём. И сколько нам в жизни своей не вертеться — Объедки едим под столом! Кладбище Востряково Здесь в марте в небе синева, И день такой морозный, ясный. Здесь тишина, к чему слова? Слова – пусты, ну а порой опасны. Укрыл могилы чистый, белый снег, На нём гвоздики и горят лампадки. Упокоением закончен бег, Теперь все здесь, внутри одной оградки. Я здесь своих родимых навестил, Как уже много лет их навещаю. Повспоминал, конечно погрустил, И помечтал. Я здесь всегда мечтаю … Шмыгнула белка, спряталась в ветвях, Подглядывая своим хитрым глазом И шишку обронила, второпях, Но, правда, подхватила её сразу. Давно пора уйти – не ухожу, Над головою сосны закачались, А я стою и всё гляжу, гляжу … Ну, всё. Пошёл … Я с вами не прощаюсь. Гроза Что-то в предутренне– сером Болью опять застонало, Мяло, кружило, вертело, Стаскивало одеяло. Что-то мерещилось смутно, Веки слипались, дрожа… В моё промозглое утро С неба свалилась гроза. И в непроснувшемся мире, Словно кому-то назло В старой московской квартире Капли омыли окно. Дождь начинал все сильнее, Он уж шумит и ревёт, Валом идёт сквозь аллеи, Мощными струями льёт! Утро! Блаженное утро! Дождик по крышам стучит, Свежеет… и я уж как будто Водой дождевою умыт! Доктор Айболит Я живу как на вулкане, Каждый день – метеорит, То торнадо, то цунами, Где ты, доктор Айболит? Летом снег, зимою слякоть, Мысли спутались клубком. Мне смеяться или плакать? И паук под потолком! В телевизоре бушует И беснуется народ, Завлекает нас фэн-шуем С мордой красною урод. То ребята – демократы, То «ЭСЭРЫ» скачут в пляс, То «Зенитовы» фанаты Нам покажут мастер – класс. Не могу найти покоя И душа моя болит. Даже пробовал спать стоя, Где ты доктор Айболит? Помоги мне доктор милый, А не то с ума сойду, Политически я – хилый, И могу попасть в беду! Перестал смотреть я телек И газеты в руки брать, Утром прыгаю на велик И давай на нём катать. В стороны смотрю украдкой, Везде лыбится народ, За кладбищенской оградкой Тихий бомжик водку пьёт. Подкатил к нему поближе — – тишина и благодать! А зимой куплю я лыжи, Буду ноги развивать. |
