После всего через что она прошла по его вене, Элен понимала, что должна хотеть наказать его, но ей не хотелось. Вместо этого она сомкнула руки вокруг его шеи, а он вздрогнув, начал водить руками вверх и вниз по ее спине, и она знала, что больше нисколько не сердится.

Смотря в его глаза, она увидела, что странный мрак клубясь проникает туда, пытаясь потушить свечение, которое она всегда находила в них. Но прежде, чем она смогла придумать, как спросить его, что он подразумевал под "последствиями", Лукас сменил тему разговора и отстранился от нее.

“У меня была долгая переписка с Орионом сегодня,” сказал он, открывая дверь с "вдовьей дорожки", которая вела вниз в дом и придерживая ее открытой для Элен. “У него возникло чувство, что ты не все рассказываешь нам о том, что происходит в Подземном мире. Он попросил, чтобы я помог. Он очень заботится о тебе.”

“Я знаю это.” Элен повела его вниз в дом к ее холодной спальне. “Но он неправ. Я ничего не скрываю ни от кого. Просто, я думаю, что помочь мне невозможно, так, зачем вникать в детали?

Я не сплю, Лукас. А что Орион думает, что ты, или кто­либо еще может исправить это?”

Лукас в задумчивости, резко сел на край кровати Элен, сбросил куртку и скинул ботинки. Он настолько правильно смотрелся в ее комнате, как будто принадлежал ей. Все инстинкты Элен кричали, что Лукас действительно принадлежал ее спальне, несмотря на то, что они оба знали, что он не должен быть здесь.

"Я спустился в Подземный мир в ту ночь. Сначала чтобы увидеть, чем я могу помочь тебе—не вмешиваясь, конечно. А потом, несколько часов просто наблюдал за вами. По целому ряду причин," Лукас наконец, признался, и выложил все свои карты на стол. "Так или иначе я был неаккуратен. Орион увидел меня там и догадался, как я сделал это. Он связался со мной сегодня, чтобы сказать мне, почему ты умираешь, и вместе мы поняли, что у меня возможно есть одна вещь, которая поможет тебе выздороветь. Так что я думаю, я нашел способ, помочь тебе в конце концов." Он положил ноги на ее кровать и откинулся на подушки.

Элен замерла. Ей захотелось смотреть на него всю ночь, столь красивого, лежащего в ее кровати, но тут до нее стало доходить, что он только что сказал ей.

"Ты спускался в Подземный мир? Когда? Как?" спросила она, стараясь не пищать.

“В субботу вечером. Арес увидел меня, скрывающегося в могильнике и разговаривал со мной. Я был ‘маленьким божком.’ Помнишь? Потом я отвлек Цербера, когда она погнался за тобой”.

"Йодлер?" не веря, спросила Элен. "Подожди, она ­ она?"

"Да", сказал он усмехнувшись. “Я был йодлер, и Цербер ­ волчица. Теперь иди в душ. Я побуду здесь.”

"Но. . ."

"Поспеши," призвал он. "Мне и так пришлось ждать до тех пор, пока ты общалась с нашей семьей, чтобы рассказать тебе это, и я больше не могу видеть тебя такой больной."

Элен убежала в ванную и почти вымыла рот с мылом и почистила лицо зубной пастой, она ужасно дрожала. Она разделась, вычистилась, расчесалась, быстро забралась в чистую пижаму и прибежала обратно в спальню.

Он все еще был там, как и обещал, и последние мучительные сомнения Элен испарились.

Неестественное разделение закончилось, и они не собираются больше начинать кричать друг на друга или отталкивать друг друга.

"Ох, прекрасно. У меня нет галлюцинаций", сказала она, только наполовину шутя. "И я не сплю."

“Но ты должна спать," мягко сказал он через комнату, и посмотрел на нее. Элен покачала головой.

“Наверное должна,” сказала она,. “Но даже если это убьет меня, бодрствовать и видеть тебя в моей постели лучше, чем какой­либо сон.”

“Ты не должна говорить подобные вещи," напомнил он ей.

Он на секунду прикрыл глаза. А когда он открыл их, то решительно улыбнулся и поднял край одеяла. Элен подбежала и счастливая нырнула под него. Она больше не заботилась правильно это или неправильно. Она умирает, рассуждала она; по крайней мере, может ведь она умереть счастливой?

Элен перевернулась на спину и призывно подняла к нему руки, но он взял ее лицо в свои ладони и заставил ее лечь обратно в кровать. Он завис над ней, поверх одеяла, закрепив его для безопасности между ними.

"Это обол", сказал он, держа в руках небольшую золотую монету. "Мы Сционы кладем их под язык наших погибших близких, прежде чем сжигаем их тела на костре. Обол это деньги мертвых, используются для платы Хирону, перевозчику, для того чтобы оставить теневые земли, пересечь реку Стикс, и войти в Подземный мир. Но этот обол особенный, и очень редкий. Он не был сделан для Перевозчика. Это для другого жителя теневых земель".

Лукас поднял монету для того, чтобы Элен смогла хорошо ее рассмотреть. С одной стороны, были звезды, а с другой стороны был цветок.

"Это мак?" Спросил Элен, пытаясь вспомнить, где она видела эту маленькую золотую монету раньше. В ее мыслях мелькнул газетный заголовок. "Ты украл ее из Гетти! Лукас, ты ворвался в музей!"

“Это одна из причин, почему я не могу сообщить своей семье, что я здесь, пробую это. Но ты знаешь мою настоящую причину... кузина,” сказал Лукас.

Он вдруг наклонился и коснулся губами ее щеки, но не поцеловал ее. Это было больше похоже, как будто он вдыхал ее аромат. Чувствовать его теплые губы так близко к своей коже, заставило ее задрожать.

Элен точно знала, почему он должен был скрывать это от своей семьи. Воровство было ничем по сравнению с безнравственностью того, что они делали. Элен понимала, что должна чувствовать отвращение, от того, что лежит в постели с кем­то, кто был так тесно связан с нею, но казалось, для тела это ничего не значило, и оно по­прежнему хотело Лукаса. С Мэттом она чувствовала себя как с братом, с Орионом чувствовала себя по новому и странно и настолько напряженно, что было немного опасно, но с Лукасом она чувствовала себя хорошо. Если другие мужчины были зданиями, то Лукас был ее домом.

Как она могла все так запутать? Она мягко оттолкнула его, чтобы заставить откинуться назад и посмотреть на нее. Она все еще нуждалась в ответах, но совершенно не могла думать пока его лицо было так близко к ней.

"Лукас, зачем ты украл их?"

"Этот обол не для Хирона. Этот был выкован для Морфея, бога сновидений. Это перенесет твое тело вниз в земли снов, когда ты заснешь".

"Земля сновидений и земля мертвых находятся в непосредственной близости друг от друга," сказала Элен, наконец поняв, почему он это сделал. "Ты украл их, что последовать за мной вниз, не так ли?"

Он кивнул и провел пальцами по ее лицу. "Есть старая легенда, которая говорит, что если дать Морфею мак обола, он может позволить посетить земли сновидений в своем теле. Я подумал, если я предложу ему сделку, он смог бы позволить мне пересечь его земли и пройти в Подземный мир. Я не знал, сработает ли это, но разве у меня был выбор? Когда я увидел тебя в субботу утром в коридоре. . ."

"Ты выпрыгнул из окна," напомнил ему Элен. Улыбка появилась на ее лице, когда она поняла, что сама то же самое проделала с Ариадной.

"И пошел воровать монетки", сказал он, улыбаясь ей сверху. "Я понял, что ты больна, я понял, что отталкивание тебя не помогло, и я не смог больше сидеть сложа руки и смотреть. Мне было нужно спуститься в Подземный мир и выяснить, почему. Орион заметил меня там, когда я следил за вами и понял, кто я такой. А потом он каким­то образом выяснил, как я смог попасть в Подземный мир."

"Каким­то образом?" спросила Элен.

"Он решил, что раз я сын Аполлона, то у меня должно быть все хорошо с музыкой. В не котором роде, это не плохое предположение", неохотно признался Лукас.

“У тебя действительно очень красивый голос,” сказала Элен. Она хотела, чтобы Лукас продолжал говорить, для того чтобы слышать его голос и чувствовать его лежащего рядом с нею в ее постели. “Но почему музыка?”