Осторожный Олень подошёл к одеялу, в которое были завернуты инопланетные пистолеты, и опустился на корточки. Он исподлобья посмотрел на Тревиса.

— Их надо остановить, — жёстко произнёс Тревис.

Однако у него не было ни малейшего представления, как можно остановить надвигавшуюся орду монголов. Ему вдруг припомнился тот слепой фанатизм, с которым они однажды уже атаковали апачей. Тревис невольно содрогнулся.

Их было десять. Они неслись во весь опор под барабанный бой, который эхом разносился по горам. Среди них Тревис заметил и Менлика в его развевающемся балахоне. Что-то выкрикивая, тот мчался вместе с остальными. У монголов было принято, чтобы и женщины участвовали в сражении наравне с мужчинами, поэтому такой смешанный отрад апача нисколько не удивил. Но он боялся только одного — если они выступили под воздействием машины красных, то остановить их можно будет лишь одним способом — полным уничтожением. И ждать дольше становилось небезопасно.

Тревис спрыгнул с выступа рядом с аркой и вышел на открытое место, положив оружие инопланетян на предплечье и приготовившись стрелять, если в том возникнет необходимость. В качестве предметного урока он собирался продемонстрировать на чём-нибудь грозную мощь оружия.

— Дар-у-гар! — раздался боевой клич, который когда-то в древности наводил страх на необозримых просторах Земли. Монголов было мало, всего несколько человек, но клич, эхом прокатившийся по горам, звучал так же грозно, как и в древние времена.

Двое несущихся галопом всадников выставили вперёд пики, намереваясь поддеть на них Тревиса. Он наметил куст впереди них и нажал гашетку. Полыхнуло, куст исчез и мелкое крошево заклубилось, медленно оседая на землю. Лошадь одного из монголов вскинулась на дыбы и отчаянно заржала.

— Менлик! — заорал во всю силу голосовых связок Тревис. — Останови своего воина! Я не хочу его убивать!

Шаман что-то выкрикнул, но всадник уже поравнялся в местом, где стоял куст, глаза его изумлённо уставились на чёрное обугленное пятно. Он резко осадил коня, который захрипел, вскинув голову, остановился на полном скаку и поднялся на дыбы. Тревис понимал, что никакое ружьё, винтовка или пистолет не смогли бы остановить несущегося вскачь монгола, но вот это маленькое пятно сажи, оставшееся от куста, подействовало лучше, чем свист пуль возле уха и раскаты выстрелов.

Один за другим всадники остановились, стараясь держаться подальше от Тревиса сего сильным и таинственным оружием. В их глазах он читал ненависть и настороженность, совсем как у мудрого волка — их тотема — который слишком хорошо оценивает ситуацию и не станет нападать сломя голову, жертвуя собственной шкурой.

Тревис сделал несколько шагов вперёд.

— Менлик, нам надо поговорить.

По всадникам пробежал недовольный шепоток. Но шаман успокоил всех одним жестом, пришпорил коня и подъехал к Тревису, остановившись всего в нескольких шагах. Воин степей и воин пустынь друг против друга.

— Вы выкрали женщину из наших юрт, — бросил Менлик, однако он не спускал взгляда с оружия Тревиса.

— Ты или очень храбр, или слишком глуп, появившись здесь вновь. Кто вдевает ногу в стремя, должен сесть в седло. Кто вынимает меч из ножен, должен быть готов воспользоваться им.

— Я что-то не вижу здесь всей орды, — отозвался Тревис. — И с этой горсткой Менлик собирается выступить против апачей? Но ведь есть ещё другие враги монголам, куда более сильные.

— Похитители женщин — не воины, а трусливые шакалы, против них незачем выступать всей ордой.

Однако Тревису уже надоело всё это препирательство. Времени оставалось слишком мало.

— Слушай же внимательно, шаман. Нет у меня вашей скво, она уже пересекает горы, направляясь на юг, — мотнул он подбородком в сторону перевала, — и ведёт красных в западню.

Поверит ли ему Менлик? Тревис решил не упоминать о том, что об их планах Кайдесса ничего не знала.

— А ты? — задал шаман вопрос, который так надеялся услышать апач.

— Мы, — подчеркнул Тревис, — отправимся сейчас против тех, кто прячется в Небесной Лодке, — и он указал в сторону северных равнин.

Менлик поднял голову и презрительно окинул взглядом апачей.

— И ты вождь армии, которая может противостоять машинам?

— В армии нет необходимости, когда у нас есть это, — Тревис второй раз продемонстрировал мощь своего оружия, превратив в песок выступ скалы. Выражение лица Менлика не изменилось, только глаза изумлённо расширились.

Шаман махнул рукой, и монголы спешились. Тревиса это обрадовало. Менлик согласен вести переговоры. Апач тоже махнул рукой, и Осторожный Олень вместе с Джил-Ли, держа оружие на виду, появились из-за выступа. Татары не могли знать, что эти трое — единственные из племени. На их месте он бы тоже поверил, будто за скалами прячутся остальные.

— Ты хочешь говорить? Тогда говори, — приказал Менлик.

Тревис кратко описал прошлые события и заключил:

— Кайдесса ведёт красных к западне, которую мы устроили им на нашей стороне гор. У неё всего четверо спутников. Сколько теперь красных осталось в колонии?

— По крайней мере двое на вертолёте, и, может быть, восемь на Небесной Лодке. Но нам до них не добраться.

— Да?! — негромко рассмеялся Тревис. — А тебе не кажется, что с помощью этого, — он демонстративно переложил оружие из руки в руку, чтобы привлечь внимание, — мы сможем расколоть скорлупу и добраться до ореха?

Менлик бросил быстрый взгляд влево, на скалу, от которой осталось только чёрное угольное пятно.

— Ты и сам помнишь, что они могут контролировать нас. Стоит нам только оказаться поблизости, и мы угодим в сети раньше, чем доберёмся до их Небесной Лодки.

— Да, конечно, вы рискуете, — задумчиво согласился Тревис, но тут же возразил, — но ведь нас-то это не затрагивает. Если мы доберёмся до их машин и уничтожим их, разве тогда вы не станете свободными?

— Сжечь кустик — это и молния с небес может сделать.

— А может ли молния, — вкрадчиво поинтересовался Осторожный Олень, — превратить скалу в песок?

Менлик упрямо посопел.

— А где доказательство, что ваше оружие способно справиться с их машинами?

— Какое тебе ещё нужно доказательство, шаман? — вспыхнул Джил-Ли. — Что нам теперь, гору снести, чтобы ты поверил? И так времени нет, чтобы заниматься всякими глупостями.

Тревиса вдруг осенило:

— Говорите, там вертолёт? Допустим, мы уничтожим его.

— Это способно поразить флайер в небе? — в словах Менлика послышалось явное недоверие.

Тревис мысленно прикинул: не перегнул ли он палку. Но как бы там ни было, им всё-равно придётся избавляться от вертолёта, прежде чем они смогут выйти на равнину. К тому же это великолепно может доказать способность оружия противостоять технике красных.

— При определённых условиях, — с уверенностью, которой сам он не чувствовал, произнёс Тревис, — это возможно.

— И что же это за условия? — потребовал продолжения Менлик.

— Вертолёт нужно подманить как можно ближе, скажем, вон до той вершины, где можно устроить засаду.

Апачи молча выжидали. Монголы не торопились. Где-то в глубине души Тревис боялся, что его аргументы пропали впустую. Он перевёл встревоженный взгляд на Хулагира, но раскосое лицо монгола было настолько непроницаемо, что прочесть по нему что-либо оказалось просто невозможно.

— И как ты, творец ловушек, собираешься их заманивать? — откровенно вызывающим тоном задал вопрос Менлик.

— Вы знаете красных гораздо лучше, чем мы, — парировал Тревис. — Вот и скажи сам, как их лучше заманить, сын Голубого Волка?

— Ты сказал, что Кайдесса ведёт красных на юг. Но мы знаем об этом только с твоих слов, — ответил Менлик. — Хотя, если ты и лжёшь, то я не вижу здесь никакой выгоды, — недоумённо пожал он плечами. — Но если вы говорите правду, то вертолёт будет кружить над тем местом, где они вошли в холмы.

— А что может заставить пилота залететь чуть дальше в холмы? — поинтересовался апач.