Кремень верхнего слоя резко отличается по качеству от кремня нижнего слоя. Плитчатые заготовки позволяли изготавливать прекрасные двусторонне обработанные формы орудий без первичного расщепления точно так же, как в Чокурче и Заскальненских местонахождениях. Поэтому не случайно отмечается очень малое количество нуклеусов — всего 6 экз. Двусторонне обработанные орудия имеют большой удельный вес в составе инвентаря. По данным Г.А. Бонч-Осмоловского, они составляют 14 %. Но, если добавить сюда орудия с частично двусторонней обработкой, этот процент значительно возрастет.

Среди орудий сравнительно мало типичных мустьерских остроконечников так же, как и во всех крымских памятниках, где встречаются двусторонне обработанные листовидные формы. Г.А. Бонч-Осмоловский указывает большое количество остроконечников. Однако в их число он включает большинство двусторонне обработанных форм и даже асимметричные ножи.

Оценивая в целом инвентарь верхнего слоя Киик-Кобы можно увидеть почти все типы орудий, которые встречены в Чокурче и Заскальненских поселениях. Здесь есть ножи типа бокштайн, угловатые скребла, чокурчинские треугольники и чокурчинские клювовидные орудия. Все это позволяет присоединиться к мнению Г.А. Бонч-Осмоловского и Н.Л. Эрнста и считать Киик-Кобу и Чокурчу однокультурными памятниками. Сюда же входят и Заскальненские местонахождения.

Определенная связь по технике обработки и по формам каменных орудий с Киик-Кобой прослеживается в материалах навеса Староселье, раскопанного А.А. Формозовым в 1952–1956 гг. (Формозов А.А., 1958). Сырьем для изготовления орудий здесь служил несколько иной кремень, чем в Киик-Кобе. Большая часть орудий (рис. 47) изготовлена из черного непрозрачного кремня, который в изобилии имеется в балке Канлы-цере, да и в самой пещере. Гораздо реже встречается серо-голубоватый кремень, известный, по данным А.А. Формозова, в естественных россыпях, примерно в 7 км от Староселья. В небольшом количестве отмечается кремень светло-желтых и табачных тонов.

Толща рыхлых отложений, в которых залегали культурные остатки, в Староселье выдержана по простиранию неравномерно, наибольшая мощность достигает 4 м. А.А. Формозов разделил эту толщу на два горизонта. Однако анализ материалов привел его к выводу об однородности как рыхлых отложений, так и культурных остатков.

Среди орудий из общего числа 734 экз. выделяется 87 двусторонне обработанных. Последние составляют 12 %. Здесь встречены все типы орудий, которые известны в других крымских мустьерских памятниках. С верхним слоем Киик-Кобы и с Чокурчой Староселье сопоставляется по ножам прондницкого типа, по угловатым скреблам и асимметричным формам односторонне обработанных форм. Вместе с тем прослеживаются и определенные различия. В Староселье индустрия более пластинчатая, листовидные наконечники имеют более правильную форму, встречаются своеобразные округлые скребла на отщепах («грошаки»), очень близкие позднепалеолитическим скребкам (рис. 48, 15). Леваллуазская техника расщепления здесь, так же, как и в остальных крымских: мустьерских памятниках, отсутствует, но намечается переход к призматической. На этом основании А.А. Формозов полагает, что Староселье является более поздним памятником в рамках мустьерской эпохи. С этим выводом, по-видимому, нужно согласиться. И тогда легче объяснить причину сходства и различия этого памятника с другими крымскими пещерами.

Обычно выделяемые в особый тип индустрии материалы Шайтан-Кобы (Бонч-Осмоловский Г.А., 1930; Формозов А.А., 1958, 1959; Колосов Ю.Г., 1972; Гладилин В.Н., 1976) не составляют исключения среди крымских мустьерских памятников. Здесь также имеются двусторонне обработанные орудия, в том числе и ножи, близкие заскальненским типам. Правда, последних немного, но надо учитывать характер близко расположенного кремневого сырья. Здесь нет тонких плиток, как в Заскальном. Поэтому возникла необходимость расщепления желваков для получения заготовок. Полученные пластины и отщепы, имеющие режущие края, не нуждались в двусторонней обработке.

К этому же кругу крымских памятников по типам орудий относятся Кабази и Холодная Балка.

Таким образом, на территории Крыма нет мустьерских памятников, резко выделяющихся по технике обработки и по формам каменных орудий на фоне других. Следовательно, нет оснований, по нашему мнению, говорить о разных культурных традициях. Прослеживаемое сходство по отдельным типам орудий указывает на генетическое родство памятников, а та разница в наборе орудий, которая имеет место между разными памятниками, объясняется в некоторых случаях характером использованного сырья (например, Чокурча и Заскальные), а в некоторых случаях хронологическим разрывом (Киик-Коба — Староселье, Шайтан-Коба). По нашему мнению, все мустьерские крымские памятники объединяются в одну археологическую культуру, развивающуюся во времени и пространстве. Наиболее ранние памятники типа нижних слоев Заскальной V и VI относятся к концу микулинского (рисс-вюрмского) времени наиболее поздние типа Староселья и Шайтан-Кобы — к первой половине валдайского (вюрмского) оледенения. Эту культуру можно назвать белогорской по имени г. Белогорска, в окрестностях которого сейчас исследуются богатейшие памятники, доставившие не только остатки материальной культуры, но и палеоантропологические остатки самих творцов этой культуры.

Белогорская мустьерская культура Крыма не являлась замкнутой, изолированной по отношению к соседним южнорусским районам. Во многих памятниках на Русской равнине удается выявить черты сходства с крымскими и в технике изготовления, и в формах специфических каменных орудий. Такое сходство прослеживается, например, в материалах местонахождения у Скалы Орел на Днепре (Смирнов С.В., 1973). Коллекция у Скалы Орел, хотя и невелика по объему — всего 353 экземпляра, содержит выразительные листовидные формы наконечников, многочисленные асимметричные ножи и острия типа заскальненских и даже чокурчинские треугольники и клювовидные орудия.

Значительное сходство крымские мустьерские памятники обнаруживают и с материалами антоновских местонахождений в Донбассе, детально изученных В.Н. Гладилиным (1976). В антоновских местонахождениях, помимо двусторонне обработанных листовидных наконечников (рис. 49, 3), отмечены находки чокурчинских треугольников (рис. 49, 8), ножи прондницкого типа и разнообразные угловатые формы ножей и скребел, характерные для крымских памятников. В.Н. Гладилин справедливо указывает и на большую разницу. Но это вполне объяснимо. Памятники расположены далеко друг от друга, в них использовалось разнокачественное сырье, да, может быть, они еще отличаются и по типу. В Антоновке очень высок процент изделий, связанных с первичным расщеплением, и очень высок процент «бракованных» орудий, т. е. неудавшихся или незаконченных обработкой, что позволяет рассматривать эти два соседних местонахождения не как поселения, а как стоянки-мастерские у выходов сырья. Естественно, что процентное соотношение типов изделий здесь будет иным, чем на поселениях.