Обстановка сильного похолодания в мустьерскую эпоху зафиксирована и в Сочинском Причерноморье. В период образования верхнего мустьерского слоя в Ахштырской пещере (абсолютная высота 300–320 м) местность вокруг нее была покрыта темнохвойными лесами, произрастающими в настоящее время на высотах от 1200 до 1900 м (Гричук В.П., Губонина З.П. и др., 1970; Векилова Е.А., Гричук В.П. и др., 1978). Спорово-пыльцевой анализ мустьерских отложений Кепшинской, Воронцовской и Навалишенской пещер доставил в общем аналогичные свидетельства (Клапчук М.Н., 1970; Любин В.П., Бурчак-Абрамович Н.И., Клапчук М.Н., 1971). Значительный масштаб снижения поясных границ отмечают и первые пыльцевые показатели мустьерских отложений прикубанских пещер (Любин В.П., Аутлев П.У., Гричук В.П. и др., 1973).
Возвращаясь к вопросу о хронологии раннего палеолита Кавказа, отметим, что абсолютный возраст мустьерских слоев кавказских пещер устанавливается полученными за последнее время радиоуглеродными датировками: более 47800 и 49000 (Grn-7665) — для верхнего и нижнего пределов мустьерского слоя 4 пещеры Ереван I; 44150±2400/1850 (Grn-6079) — для мустье пещеры Кударо I (слой 3а); 35680±480 (Grn-6031) — для позднего мустье Воронцовской пещеры близ Хосты. Датировки эти помещают мустьерские памятники Кавказа, как отмечалось, в рамки вюрмского оледенения.
Абсолютный (радиологический) возраст более древних (довюрмских) палеолитических стоянок Кавказа пока не установлен. Определение же их относительного возраста опирается на приведенные данные естественных дисциплин. Так, ашельские напластования пещеры Кударо I по своим палинологическим, прежде всего, характеристикам являются межледниковыми: формирование ашельского слоя 56, по Г.М. Левковской, происходило в условиях климатического оптимума межледниковья, а базального слоя 5в — в его начальную ксеротермическую фазу; при этом имеется в виду последнее (рисс-вюрмское) межледниковье. Нельзя, однако, полностью исключить возможность более древней даты кударского ашеля (Любин В.П., Ренгартен Н.В. и др., 1978; Маруашвили Л.И., 1975; Любин В.П., 1980в). Еще сложнее обстоит дело с датировкой ашельских и более древних напластований Азыхской пещеры. Всестороннее изучение материалов этой пещеры пока не закончено. Первоначально, на основании фаунистических находок в VI слое (остатки представителей тираспольского фаунистического комплекса), было высказано осторожное предположение о миндель-рисском возрасте этого слоя (Алиев С.Д., 1969; Гусейнов М.М., Рустамов Д.Н., Гаджиев Д.В., 1976). Результаты палеомагнитных исследований (граница между палеомагнитными эпохами Брюнеса и Матуяма установлена в подошве рассматриваемого слоя) допускают как будто более древнюю датировку VI слоя: гюнц-миндельское межледниковье (Величко А.А., Праслов Н.Д., 1978) или — в соответствии с каспийской схемой — время образования верхнебакинских отложений (Гаджиев Д.В. и др., 1979). Датировка эта нуждается, конечно, в дополнительном серьезном обосновании.
Раннепалеолитические памятники Кавказа. В древнем палеолите, как известно, выделяют четыре археологические эпохи: древнейшую, олдувайскую (дошелльскую), отвечающую самому началу истории человечества; раннеашельскую, или аббевильскую (шелльскую); ашельскую и мустьерскую. Эти эпохи в основном сопоставляют со следующими подразделениями плейстоцена: олдувай — с виллафранком, аббевиль — с минделем, ашель — с миндель-риссом, риссом, и рисс-вюрмом, мустье — с первой половиной вюрма. Виллафранк (дунайское и гюнцское оледенения) принято относить к эоплейстоцену, гюнц-миндель и миндель — к нижнему плейстоцену, миндель-рисс и рисс — к среднему плейстоцену, рисс-вюрм и вюрм — к верхнему плейстоцену.
Эоплейстоцен. Вопрос о появлении человека на Кавказе в эоплейстоцене остается не вполне ясным. В литературе, однако, в настоящее время отмечают два памятника, осторожно помещаемых в рамки эоплейстоцена: Азых (слои VII–X) и карьер Цимбал на Тамани.
В 1974–1979 гг. в Азыхе, как говорилось, на глубине 10–14 м от дневной поверхности пола пещеры, в толще придонных слоев (VII–X), датированной апшероном (гюнцем), были найдены гальки со следами искусственной (?) оббивки, которые напоминали архаичные олдувайские орудия (Гусейнов М.М., 1975; Гаджиев Д.В. и др., 1979). В этой же толще встречены мелкие обломки костей, не поддающиеся пока определению. Есть основания ожидать в будущем, как предполагает Д.В. Гаджиев (Гаджиев Д.В. и др., 1979), находки в этой толще элементов фауны таманского фаунистического комплекса. Азыхская пещера находится в юго-восточной части Малого Кавказа, в Тугской котловине (долина р. Куру-чай, бассейн р. Аракс), на относительной высоте около 400 м. Основной сквозной 200-метровый ход ее тянется с севера на юг в виде анфилады из пяти залов и двух устьевых галерей — северной и южной. К настоящему времени раскопаны: современная 25-метровая южная галерея, примыкающий к ней зал (30×8 м) и (не полностью) привходная площадка, пещерные отложения на которой находятся в 15-метровом «скальном желобе» — в остаточной базальной части древней устьевой части пещеры (рис. 13, 4).
Слои с галечными находками встречены лишь в небольшом раскопе перед современным входом в пещеру. Гальки эти образовались не из местных известняков, а из кремня, кремнистых и кварцевых пород, кварцита, базальта, порфирита, верхнеюрских туфов и других пород, широко представленных в русловом аллювии окрестных горных рек Куручай и Кенделенчай. В пещеру их принесли, как предполагают, древнейшие ее обитатели (Гусейнов М.М., 1975, 1977).
М.М. Гусейнов (1975) выделяет в галечном материале четыре группы находок: 1) целые речные гальки округлой формы; 2) плитчатые формы; 3) куски тех и других; 4) предметы со следами намеренной обработки. В составе последних: немногочисленные гальки и куски галек и плиток со следами искусственных снятий и единичные более четко выраженные формы типа чопперов, чоппингов и отщепов.
Коллекции галек VII–X слоев известны в настоящее время лишь по кратким предварительным публикациями и демонстрациям отдельных предметов. Мнения специалистов в отношении этих находок разошлись, и они не получили пока должного признания.
В карьере Цимбал, в речных отложениях которого залегают остатки млекопитающих таманского комплекса (гюнц-миндель), найдено два каменных предмета (отщеп и дисковидное изделие; Формозов А.А., 1965) и искусственно (по Н.К. Верещагину) расщепленные кости. Ряд обстоятельств, однако, не дает оснований для каких-либо выводов о геологическом возрасте найденных кремней: костеносная толща в какой-то мере разновозрастна (Верещагин Н.К., 1975б), кремни найдены на поверхности, и связи их с таманской фауной и искусственно (?) расщепленными костями не установлена (Иванова И.К., 1969, 1972; Любин В.П., 1969а).
Нижний плейстоцен (гюнц-миндель и миндель)[8]. К нижнему плейстоцену, сопоставляемому с раннеашельской (аббевильской, шелльской) археологической эпохи, относят в кавказской области такие памятники, как Азых (слой VI) (Гусейнов М.М., 1975, 1977), Игнатенков куток на Кубани (Замятнин С.Н., 1961; Формозов А.А., 1960, 1962, 1965) и Сатани-дар в Армении (Паничкина М.З., 1950; Борисковский П.И., 1979).
Более достоверным, как кажется, является Азых, имеющий литолого-стратиграфическое и биостратиграфическое обоснование. Слой VI Азыхской пещеры вскрыт на участке 125 кв. м и имеет мощность около 1,5 м. В ней найдено 1226 каменных предметов (речные гальки и изделия из них). Состав их: речные гальки (12,5 %), отходы производства (58,0 %), отщепы и орудия (29,5 %). Речные гальки (размерами от 5×10 до 5×4 см) представляют собой сырьевой запас или вспомогательные орудия (некоторые носят следы ударов — отбойники). Вторая группа находок — отходы производства, к сожалению, не охарактеризована автором находок. Третья насчитывает 362 изделия: отщепы (139), бифасы (6), чопперы и чоппинги (24), орудия на отщепах. Техника расщепления галечного сырья клектонская. Бифасы невыразительных форм, аббевильского облика. Сколы-заготовки для орудий массивные, с гладкими и скошенными ударными площадками, нередко краевые и полукраевые. В составе орудий на отщепах: остроконечники, скребла (68), зубчато-выемчатые изделия (48) и др. (Гусейнов М.М., 1975) (рис. 14).
