— Которые уже давно испортились за те три с половиной недели, что пролежали на складе.

— И правда. Что же это такое получается? — Анжела вдруг помрачнела и, тяжело вздохнув, присела на край кровати. — Я приезжаю из большого далекого города и, вместо того чтобы самой всех одаривать гостинцами, получаю подарки.

— Ты сама лучше всяких подарков, — Полина нежно обняла подругу.

— Ну, ты, предположим, и сама в столицах бывала, все видела, все пробовала. А мама, папа?.. Я ведь даже им ничего не везу… — Анжела готова была заплакать. — Что же делать-то? Как я к ним приду?

— Ну, этому горю мы вмиг поможем. Ты пока сиди, смотри остальные гостинцы, а я пробегусь по здешним магазинам, выберу что-нибудь подходящее. Пермь город большой и, кстати говоря, очень красивый (завтра проведу тебе небольшую экскурсию) — сюда и из Москвы, и из Питера много чего привозят.

Полина ушла, а Анжела еще долго ахала над подарками, примеряла кофточки, пробовала косметику и с детским восторгом разворачивала шуршащие конфетные фантики. К шести пришла прибрать и принести полдник неутомимая Елизавета Ивановна, которую Анжела тут же принялась угощать сластями.

— Ты словно маленькая девочка в праздник, — смеясь, покачала головой старушка.

Анжела смутилась, но нисколько не огорчилась такому сравнению — она и в самом деле чувствовала себя такой счастливой, какой бывала в детстве на Новый год или на день рождения.

— Ах, как же я могла забыть! — Анжела даже руками всплеснула и стала торопливо надевать пальто и ботинки, в то же время рассовывая по карманам конфеты.

— Да ты куда, ведь темно уже? — удивилась нянечка.

— К Любочке. Пойду отнесу ей гостинцев. Вот она обрадуется! — и Анжела бегом помчалась через темный парк к дальнему корпусу.

К восьми вернулась Полина, которой разрешили пробыть у Анжелы до десяти.

— Я купила Елене Сергеевне новгородских берестяных шкатулок, — очаровательные вещицы, а Анатолию Петровичу — историческую книжку про современный Петербург с отличными фотографиями, ну и прихватила еще пару бутылочек какой-то новой «Балтики», — подмигнула Полина.

— Что бы я без тебя делала… — Анжела благодарно прижалась щекой к плечу подруги.

Весь вечер Полина рассказывала Анжеле про житье-бытье ее родителей, с которыми не теряла связи, про свою на удивленье спокойную жизнь, про то, что вообще творится в городе. Все, что касалось Анжелы и ее приключений, они пока обходили молчанием. В десять вечера, пообещав приехать к выписке — к девяти утра, Полина ушла. Анжела аккуратно собрала вещи и легла спать. К ее удивлению, несмотря на возбуждение от такого количества новостей и событий, случившихся всего за один день, она довольно быстро заснула и прекрасно проспала до семи часов. Позавтракав, переодевшись и попрощавшись с доброй Елизаветой Ивановной и Игорем Николаевичем, Анжела побежала поцеловать в мокрый нос веселого Тузика, отнесла еще сластей Любочке, которая радостно сообщила ей, что она завтра тоже отсюда уедет, только не домой, а в санаторий, куда с ней отправится и мама и где будет много детей ее возраста. Это известие обрадовало Анжелу, очень переживавшую, что девочке без нее станет скучно и одиноко. Розы, которые все равно бы завяли в поезде, Анжела вместе с коробочкой миндального печенья отнесла Людмиле Юрьевне, со слезами на глазах прощавшейся со своей внимательной слушательницей. Ровно в девять Анжела взяла справку о выписке и обняла уже ждавшую ее в вестибюле Полину.

Мир за больничными дверьми сиял пушистым снегом, ярким солнцем и огнями рекламы.

— Сейчас мы закинем твои вещи ко мне в гостиницу и пойдем куда-нибудь пить кофе, — распорядилась Полина, таща с любопытством оглядывающуюся в незнакомом городе Анжелу к остановке автобуса. — Здесь несметное количество уютных и недорогих кафешек. Да пойдем же скорее, у нас целый день впереди — успеешь налюбоваться! Вон наш идет!

Девушки побежали к остановке и успели заскочить в уже закрывающий двери автобус. Всю дорогу Анжела смотрела в окно и просила Полину рассказывать ей про то, мимо чего они едут.

— Ты ужасно нетерпелива, — рассмеялась подруга. — Подожди немного, я попью кофе, проснусь по-настоящему и все тебе расскажу. Я ведь обещала экскурсию. А рано утром, ты же знаешь, я не очень хорошо соображаю, в отличие от таких жаворонков, как ты.

Кафе, куда они зашли, действительно оказалось очень уютным. Анжела с наслаждением пила горячий кофе, вкус которого уже почти забыла за последний месяц, и даже позволила себе целых два пирожных.

— Возьми еще! — смеялась Полина. — Ты так похудела, что теперь целый месяц можешь себе ни в чем не отказывать.

— Не говори глупостей! — в шутку сердилась Анжела. — Ты прекрасно знаешь, что лишние килограммы набираются за несколько дней, а не за месяц. К тому же мне очень нравится, как я похудела. Остаться такой, конечно, не получится, — вздохнула она, зная, что при нормальной обычной жизни непременно поправится, — но толстеть до неприличных размеров на радостях от вновь обретенной возможности лакомиться пирожными я не собираюсь.

— Тогда допивай кофе и пойдем. Нам предстоит довольно много пройти, потому что по-настоящему оценить город можно только ходя пешком, а не глядя на улицы сквозь запыленные окна городского транспорта или даже такси.

Девушки расплатились и вышли из маленького тихого кафе на шумный оживленный проспект. Энергичная деятельная Полина уже успела отлично изучить город, по крайней мере, основные его магистрали со всеми крупными магазинами и клубами и достопримечательности, и теперь уверенно вела подругу по продуманному еще накануне маршруту. Анжела же не переставала всему удивляться и радоваться, словно никогда не бывала в большом городе и впервые видела широкую набережную, яркую рекламу, большие магазины и красивые дома.

— Да что с тобой?! — удивилась Полина. — Что ты уставилась на этот сквер? В нем же нет ничего интересного! Лучше посмотри вперед, мы как раз подходим к дому начала девятнадцатого века, построенному по проекту Свиязева — главного архитектора города.

Анжела увидела нарядное ярко-красное здание с портиком, колоннами, палисадником и массивными воротами. Дом очень понравился Анжеле какой-то своей домашностью. Потом Полина повела ее к кафедральному собору Спасо-Преображенского монастыря и дому архиерея. У девушки даже дух захватило от открывшегося ей зрелища. Они стояли в самом центре города на вершине горы Слудки. За спиной возвышалась шестидесятисемиметровая колокольня, а далеко внизу, под ногами блестела ровной полосой припорошенного свежим снегом льда Кама. И это тоже привело Анжелу в восторг — все было так радостно, так вольно. Анжела полной грудью вдыхала свежий морозный воздух и готова была стоять на этой горе до вечера, но неугомонная Полина торопила ее смотреть Театр оперы и балета, известный своими танцорами и хореографами. Анжела с тем большим сожалением покинула Слудку, что театр совершенно разочаровал ее — он был выстроен в том же стиле, что и столичные, и так же, как они, дышал унынием и скукой. Полина не понимала, что Анжела невольно сравнивает города. Девушки посмотрели еще несколько небольших старинных церквей и решили, что, пожалуй, пора уже возвращаться в гостиницу и собираться в дорогу, если они хотят еще успеть пообедать перед отъездом.

Как ни странно, вещи были в основном Полинины, у Анжелы же была только маленькая дамская сумочка да большая сумка с подарками. Увидев разбросанные по всей комнате вещи подруги, Анжела приготовилась к долгим суматошным сборам, но Полина, умевшая за минуту навести ужасный беспорядок где угодно, умела так же оперативно и без суеты все собрать, так что подготовка к отъезду заняла у девушек не больше получаса. До поезда оставалось еще два с половиной часа, и подруги, как и собирались, отправились в главный ресторан города «Камский».

Прогулка по городу завершила то, что начали прогулки по больничному парку, — окончательно стерла с Анжелиной души пыль, и Анжела чувствовала себя легкой и свободной как никогда. Ей казалось, что она никогда не ела с таким аппетитом и таких вкусных блюд. Девушки заказали себе обычные десерты и привычное красное полусухое вино, а вот первое и второе выбрали из национальной кухни коми.