«Боже мой! Какая мерзость! И я еще вынуждена пользоваться гостеприимством этих людей! И зачем только вчера появился этот Сергей?! Нет, к нему у меня, конечно, не может быть никаких претензий, он поступил как истинно порядочный человек, но мне было так хорошо на том мостике… И я бы никогда не узнала правды…»

И то, что еще недавно наводило на девушку ужас, теперь стало казаться ей чуть ли не счастьем. Она с удовольствием вспоминала, как стояла, склонившись над темной водой, готовой принять ее. Хотя сейчас река уже не представлялась ей теплой и ласковой, возможность навсегда избавиться от слез и предательства оставалась очень соблазнительной.

Но сейчас нужно было набраться сил, чтобы иметь возможность хотя бы дойти до реки. И Анжела сделала еще одну попытку подняться, оказавшуюся столь же неудачной, как и первая. На глаза навернулись злые слезы, и девушка от досады даже стукнула кулачком по стулу. Вдруг на пороге комнаты возникла высокая фигура Кирилла.

— Наконец-то ты проснулась, — сказал он. — А то я думал, не разбудить ли тебя.

Анжела вспыхнула при появлении этого псевдодруга, но не нашлась, что сказать, и только опустила голову. Да и что она могла ему сказать, находясь в его доме и будучи не в состоянии не то что уйти из него, а даже одеться.

— Надо поесть что-нибудь и выпить сладкого чаю. Я сейчас принесу.

— Спасибо, — с трудом выдавила Анжела и еще ниже опустила голову.

Минут через десять, в которые девушка тщетно пыталась успокоиться и решить, как ей теперь вести себя с Кириллом, он вернулся с чашкой горячего бульона и чаем.

— Сначала лучше только пустой бульон, — сказал он, ставя посуду на стул у кровати. — А потом, если захочешь, уже что-нибудь более плотное.

— Спасибо, — повторила Анжела, так и не подняв головы.

Кирилл, видя, что контакт не налаживается, вышел, а Анжела с жадностью и удовольствием, которых совсем не ожидала от себя, стала маленькими глотками пить бульон, оказавшийся, как и все в этом доме, очень вкусным. Девушке стало даже по-детски досадно, что не к чему придраться, когда в душе так и кипят негодование и жгучая обида. Но ароматный сладкий чай, давший усталому телу расслабиться, немного ее успокоил. Вскоре снова вошел Кирилл и, убрав со стула посуду, подвинул его так, чтобы смотреть Анжеле в лицо, и сел.

«Как доктор около больной», — подумала Анжела и приготовилась слушать.

— Послушай, я понимаю, что тебе неприятно говорить со мной и вообще находиться здесь, но надо как-то это пережить, к тому же осталось не так долго. Володя сегодня же разберется с твоими делами и купит тебе билет домой. Можешь даже постараться понять и простить его, хотя бы для того, чтобы самой было легче жить. Это, разумеется, не сейчас, не сразу, а когда-нибудь потом…

— Спасибо за помощь, — прервала его Анжела. — А зла я и сейчас ни на кого не держу. Мне просто очень больно и тяжело.

— Это, наверное, звучит издевательски, — на этот раз настал черед Кирилла опустить голову, — но я от всего сердца готов помочь тебе, чем могу.

— Ты, то есть вы оба, и так уже сделали все, что могли. Мне ничего от вас не надо. Я уеду сразу же, как только это будет возможно.

— Конечно, я понимаю, но если тебе все-таки что-нибудь понадобится… — Анжела сделала протестующий жест, и Кирилл оборвал фразу. — А теперь тебе лучше всего еще немного поспать, и к вечеру ты совсем поправишься.

— Хорошо. Я так и сделаю.

Кирилл поднялся и, внимательно посмотрев на девушку, вышел, аккуратно закрыв дверь.

«И все-таки я не могу не поддаваться его мягкости и обаянию», — с грустью подумала Анжела, потеплее закутываясь в одеяло. Горячий бульон и сладкий чай сделали свое дело, и уже через несколько минут Анжела, несмотря на горе, заснула крепким здоровым сном.

Разбудил девушку звонок в дверь, за которым последовали быстрые шаги Кирилла, а потом низкий голос Володи:

— Ну, как она?

Анжела вздрогнула и натянула одеяло до самых глаз, чтобы не слышать Володин голос. Это было слишком тяжело для нее. Понимая, что встреча с ним неизбежна, она хотела хотя бы отдалить ее.

— Получше. Поела бульон, выпила чай и теперь спит. Я сказал ей, что ты все уладишь и с работой, и с билетом.

— А она?

— Ничего. Сказала «спасибо» и добавила, что ни на кого зла не держит, что ей просто очень больно и плохо. Я таких потрясающих женщин никогда не встречал и понять, как можно было ее бросить, все-таки не могу.

— Но тебе и в голову не придет оставить ее у себя, ведь так?

— Так. Но я и не заводил с ней романа, не влюблял ее в себя.

— Просто она тебе не подвернулась в нужное время.

— Да, — вздохнул Кирилл, — в этом ты, к сожалению, прав. Но я бы устроил безболезненное расставание.

— Ты вообще гораздо более мягкий и спокойный человек. Но давай закончим этот бессмысленный разговор.

— О'кей. А как дела с работой и билетом?

— Все в порядке, даже отлично. На работе ей сразу же выплатили оставшиеся деньги, а билет я купил на завтра, на утро. По-моему, самое подходящее время. Как она себя чувствует?

— Она пока даже не вставала. Но к утру, думаю, будет совсем здорова. Анжела и сама хочет уехать отсюда как можно быстрее.

— Ну, значит, все не так плохо, как мы боялись. У тебя есть что-нибудь поесть?

Настроение у мужчин явно улучшилось, и они с аппетитом принялись поглощать тушенное в каком-то экзотическом соусе мясо.

С того момента, как пришел Володя (непонятно, зачем он вообще приходил — странная любовь какая-то), Анжела уже не могла спокойно спать, но, чтобы предотвратить встречу с ним, лежала тихо, как мышка, почти с головой накрывшись одеялом, в любой момент готовая притвориться спящей.

Часов в девять вечера в дверь постучали. Девушка вся напряглась, но, услышав голос хозяина дома, успокоилась и сказала, что он может войти, если он один.

— Ты совсем не хочешь видеть Володю? — тихо спросил Кирилл.

Анжела, уже простившая ему его предательство, доверчиво взглянула на него и покачала головой.

— Хорошо. Тогда я скажу ему, чтобы он не пытался тебя увидеть.

— Спасибо.

— Не за что, — вздохнул Кирилл и протянул ей какие-то бумажки.

— Что это?

— Билет на поезд, завтра в одиннадцать утра, и деньги.

— Спасибо, — Анжела сунула в сумочку билет, оставив деньги на стуле. — Сколько он стоит?

— Неважно. Даже не пытайся спорить! Лучше убери деньги, они тебе пригодятся. Ты же собираешься что-то есть в дороге, да и дома надо же как-то жить, пока не вернешься к прежней работе. К тому же тут совсем немного.

Анжела послушно взяла деньги.

— Я вышлю примерно через месяц.

— Глупости. Ни я, ни Володя ничего не возьмем. Лучше скажи, что тебе принести поесть? Есть мясо в соусе и креветочный салат. Но я бы тебе посоветовал лучше какую-нибудь кашу. Ее тоже можно сделать очень вкусно.

— Как скажешь. К тому же ты одинаково изумительно завариваешь чай, жаришь мясо и делаешь торты, — Анжела даже улыбнулась, что необычайно обрадовало Кирилла.

— Хорошо. Тогда рисовая каша с изюмом и корицей. Надеюсь, тебе понравится. И немного красного вина. В качестве лекарства совершенно необходимо хотя бы полстакана, — добавил молодой человек, увидев, как Анжела болезненно поморщилась. — Кстати, — обернулся он уже от двери, — ты, наверное, хочешь пойти умыться или в туалет? Володя сейчас уйдет в мою комнату, и ты сможешь даже поужинать на кухне. Крикни, если тебе еще тяжело идти самой.

Дверь закрылась, и девушка, откинув одеяло, стала натягивать джинсы. К ее огромному облегчению она спокойно встала и без каких-либо особых усилий прошлась по комнате. Осторожно выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, она проскользнула в ванную. Зажурчала и полилась на руки теплая вода, запахло апельсином мыло, и захолодила рот мятная зубная паста.

«Как хорошо! — Анжела с наслаждением окунула лицо в полные воды ладони. — Такое ощущение, словно я не умывалась неделю!»