— Мужчины в семье Стоунов всегда дарили эту брошь своей избраннице, когда делали предложение. Как бы вместо кольца. Это означало, что тебя просят стать женой.

Неожиданно Вирджиния рассердилась. Она отстегнула брошку и, оглянувшись, вдруг увидела Митча, стоявшего на ступенях крыльца. Вирджиния со злостью набросилась на него:

— Объясни-ка мне, что все это значит!

Митч посмотрел на брошь в ее руке и кинул недобрый взгляд на Жаклин.

— Это подарок, — скупо объяснил он.

— Да! Но теперь я знаю, что это гораздо больше, чем просто подарок!

— Эта проклятая вещица — обыкновенный подарок, и я преподнес ее тебе, не думая, что ты начнешь придавать этому кусочку золота такое же значение, как вся моя семья, — не теряя спокойствия, ответил Митч.

— Но ты же знал, что она означает! — Вирджиния вложила брошь в его руку. — Получается, что ты дал мне слово, а теперь ведешь себя как трусливый кролик!

К этому времени все Стоуны и Дорис уже вышли из дома.

— Я просто вообразил себе, что таким образом утру нос мистеру Келли с его цепочкой, — попытался оправдаться Митч.

— Я устала слышать твои упреки насчет Брюса Келли, — чуть не задохнулась от злости Вирджиния. — На самом деле ты просто стараешься оправдаться перед самим собой за то, что хочешь оставить меня! Ты боишься правды!

— О какой правде вы говорите, мисс Холден? — с наигранной вежливостью осведомился Митч.

— О той, что мы любим друг друга, — во всеуслышание заявила Вирджиния.

Все оцепенели. Внезапно напряженную тишину нарушил топот лошадей. Мгновение спустя они ворвались во двор.

— Вовремя вы оказались здесь, — приветствовала Дорис двух всадников. — Мы уже боялись, что произойдет кровопролитие.

Брюс Келли приподнял шляпу и соскочил с лошади. Другой всадник тоже спешился и сразу направился к Митчу.

— Мистер Стоун, это наш мэр Саймон Форест, — представил спутника Келли. — Он хочет поговорить с вами.

Мэр снял шляпу, обнажив седую голову, и откашлялся.

— Судебный исполнитель Стоун? Мне поручено предложить вам престижную должность шерифа нашего графства, — торжественно произнес он.

Все оживились и начали перешептываться. Сердце Вирджинии с надеждой забилось. Если Митч примет это предложение, то останется здесь, в Логане. Но Митч окинул ее ледяным взглядом.

— Это твоя идея? — сурово спросил он.

— Нет, однако, думаю, это просто замечательно.

— Я не останусь по принуждению, Вирджиния, — сухо оборвал он ее.

Устало покачав головой, она пошла к дому и на пороге бросила через плечо:

— Ты льстишь себе, судебный исполнитель. Больше мне нечего сказать тебе. — И она захлопнула за собой дверь, заставив Митча вздрогнуть.

— Ну, мальчик мой, ты еще больший болван, чем я предполагала, — проворчала Харриет Стоун.

— Джинни тут ни при чем, — объяснила ему Дорис. — Это мы с твоей бабушкой придумали.

Митч провел рукой по волосам. Похоже, ударившись головой о камень, я стал хуже соображать, подумал он.

С улицы снова донесся топот. Подскакав к дому, верховой прокричал:

— Мэр Форест! Шериф Харви объявился в городе и стреляет во всякого, кто попадется ему на глаза!

Стоун соскочил с лошади недалеко от центра города. Здесь слышались выстрелы. Он только надеялся, что у жителей Логана хватило здравого смысла попрятаться по домам. Медленно продвигаясь по улице, Стоун миновал оружейный магазин, парикмахерскую и тут увидел Мика Харви. Бывший шериф нетвердо стоял на ногах посреди улицы и палил по окнам.

— Харви! — окликнул его Стоун, укрывшись за столбом.

Оборачиваясь на голос, Харви покачнулся и с трудом проговорил:

— К-кто здесь?

Стоун уже подошел совсем близко. Он выглянул из-за столба и насмешливо спросил:

— У тебя какие-то проблемы с этими окнами?

Харви уставился на него, тщательно пытаясь сообразить, с кем говорит.

— Кто… кто это? — переспросил он.

— Судебный исполнитель Стоун, — ответил Митч.

— Ха! — выкрикнул Харви. — Этого не может быть. Стоун мертв.

— Жаль разочаровывать тебя, но у меня много жизней, Харви.

— Стоун?.. Нет… нет, не может быть! Мои двоюродные братья пристрелили этого сукиного сына.

— Неприятно приносить плохие новости, но братьев у тебя больше нет, Мик, — сказал Стоун.

— Значит, я больше не шериф? — вдруг сообразил Харви.

— Не сомневайся.

— Подожди. Так ты что, убил их всех? — дошло до пьяного.

— Прости, что не брал расписок, но уверяю, что мне пришлось приложить к этому руку.

— Тогда я должен убить тебя, — вдруг решил Харви.

Стоун снова укрылся за покосившимся столбом, продолжая наблюдать за бывшим шерифом.

— Послушай, Харви, — снова заговорил он. — Ты пьян. Стоит тебе поднять револьвер, и ты станешь покойником. В этом, конечно, есть свои преимущества. Тебе не придется утром просыпаться с головной болью, спрашивая себя, что же случилось. Ты просто не проснешься.

— Но я… я… — забормотал Харви и, к изумлению Стоуна, заплакал. — У меня больше никого не осталось… никого… — захлебывался он слезами.

— У тебя никого и не было, — сурово произнес Стоун.

— Что ты знаешь о моих братьях? — рыдал Харви. — Пока они не помогли мне, я был никем.

— Ты никем и остался, — усмехнулся Стоун.

— Они были моей семьей! Человек не может жить без родных и близких… — Харви опустился в грязь, раскачиваясь из стороны в сторону. Стоуна охватило отвращение. Какое жалкое зрелище! И этот человек охранял закон! Теперь он не стоил и медного гроша. Митч подошел и приподнял Харви.

— Расслабься! Вскоре пообщаешься вволю там, где тебе место. Пошли!

Вирджиния сидела в комнате, закрывшись от всех и чувствуя себя совершенно опустошенной. Она тихо плакала, не в силах осознать, что, хотя у Митча была возможность остаться с ней, он предпочел другое, и теперь уж точно ушел из ее жизни навсегда.

Внезапно кто-то тихонько постучал в окно. Вирджиния приподняла занавеску и увидела Митча. Мурашки пробежали у нее по спине. Она утерла заплаканные глаза, открыла окно и уселась на подоконник, так и не сумев заставить себя поднять глаза на мужчину, которого так любила.

— Ты поймал Харви? — поинтересовалась она, чтобы как-то снять нараставшее напряжение.

— Да, конечно, — ответил он коротко.

Снова наступила тишина. Митч молча вглядывался в нее. Наконец Вирджиния не выдержала.

— Ты хотел мне что-то сказать? — спросила она, думая, что уж лучше бы он поскорее попрощался и ушел, и одновременно страшась этого.

— Я хотел извиниться. Дорис и бабушка сказали, что не ты просила мэра Фореста предложить мне должность шерифа. Ты же знаешь, когда я чувствую себя загнанным в угол, то ломлюсь головой в открытую дверь.

— Ты прощен, — прошептала Вирджиния, боясь, что голос выдаст ее чувства. — И это все?

— Посмотри мне в глаза, Джинни, — тихо произнес Митч.

— Лучше бы ты поскорей уехал отсюда, — еле сдерживая рыдания, проговорила она.

— Всю жизнь я убегал от людей, не желал быть связанным. Правда состоит в том, что я убегал от жизни. И я устал от этого. Я устал быть трусом, — откровенно признался Стоун.

— Ты не трус, Митч Стоун! — возразила Вирджиния, поднимая на него глаза.

— О нет! Даже ты отвергла меня. Когда я умираю, то я герой, но стоит мне выжить, и я уже проклятый лицемер.

— Ты же знаешь, что это не так… — пролепетала Вирджиния.

Митч улыбнулся, и глаза его зажглись знакомым огнем. Он склонился к ней и прошептал на ухо:

— Можно мне войти?

— Может, не стоит… — все еще колебалась она.

Но Митч уже перемахнул через подоконник и оказался в комнате. Вирджиния быстро отступила к двери.

— Добро пожаловать… Но… я… я действительно не понимаю… — бормотала она.

— Не убегай от меня, Джинни. Все равно, где бы ты ни оказалась, я непременно буду рядом.

— Я не могу… я не могу… Ты при всех отказался от меня. Я не могу… — всхлипывала Вирджиния, даже не стараясь сдержать слезы. Он сжал в ладонях ее лицо.