Романовский. Чего? А… Во, во, оно самое…
Дзержинский (протягивая папиросу). Курите.
Романовский (берет папиросу). Благодарствую.
Входят Сеня, Белов, Голубев со стаканом чая.
Сеня. Вызывали?
Следователь. Да. Он при задержании оказал сопротивление?
Романовский. Ни боже мой!..
Сеня. Не сумел бы… Когда оглянулся, понял, что поздно.
Белов. Феликс Эдмундович, Ярославль на проводе.
Дзержинский. Ярославль? Хм… (Следователю.) Тогда нам, Алексей Семенович, придется пройти вместе. Это же ваш район… Здесь останется товарищ Голубев…
Голубев. Пей чай, контра несчастная…
Романовский. Да, браток, что ты ругаешься? Я такой же пролетарий, как и ты. Германскую всю прошел…
Голубев. Знаем мы этих пролетариев, язви тебя в душу! Ты мне не тыкай, а то как бы тебе свинца в кишки запустить не пришлось… «Пролетарий»!.. К нам пролетарий не попадает, а есть ты форменный паразит на теле рабочего класса, подлежащий уничтожению. Точка.
Романовский. Да что я тебе сделал?
Голубев. А я нюхом чувствую… Понял? На то и есть нюх пролетарский, чтобы за версту контру угадывать… Ладно, ты меня на грех не толкай, нельзя у нас грубости… Пей чай, паразит-зараза, набивай свое брюхо… Самим есть нечего, а им с хлебом подавай…
Романовский. Скажите, а кто это сидел у окна? Это… Дзержинский?
Голубев. Закройся, кому сказал? Безмолвствую я…
Романовский замолкает и закуривает. Ему неудобно сидеть, и он закидывает ногу на ногу. Сидит развалясь. Внезапно открывается дверь, входят Дзержинский и следователь. Дзержинский резко останавливается, смотрит на ногу Романовского. Под взглядом Дзержинского Романовский медленно опускает ногу и принимает прежнюю позу.
Дзержинский. Нет, нет, сидите, пожалуйста, так, как вы привыкли и как вам удобно… (Помолчав.) Потомственный пролетарий?
Белов (в дверях). Экстренная телеграмма!
Дзержинский (прочитав телеграмму). Товарищ Голубев, уведите задержанного.
Голубев и Романовский уходят.
Час тому назад предательским выстрелом из-за угла убит председатель Петроградской ЦК Урицкий…
Слушаю… Да, это я, Владимир Ильич… Получил только что… Хорошо, выезжаю немедленно… (Опускает трубку. Белову.) Сейчас же свяжитесь с Николаевским вокзалом, узнайте, есть ли поезда в ближайшее время… Я уеду даже на товарном.
(Следователю.) Мне кажется, что этот Сторожев совсем не тот, за которого он себя выдает. Вы обратили внимание на то, как он сидел? Допрос кончайте здесь и отнеситесь к этому делу с максимальным вниманием, с максимальным!
Следователь. Хорошо, Феликс Эдмундович… (Уходит.)
Дзержинский берет черный тонкий портфель без ручки, фуражку, надевает шинель. Входят Голубев, Сеня и мальчики. Мальчики преобразились.
Дзержинский. Оделись? Очень хорошо! (Подходит к шкафу, достает красивый мягкий шарф, тот самый, что мы видели в начале картины, обматывает его вокруг Петиного горла.) Он широкий… Вот так разрежьте: два получится… Ну, товарищи, я надеюсь на вас… Приеду, обязательно приду в гости… Ваш адрес?
Сеня. Сокольники, дача Каминской, мы там рядышком живем…
Дзержинский. Хорошо. До свидания. Очень спешу.
Петя (протягивая Дзержинскому сверток). Нож это. Три ножичка и шило. Такой сейчас нигде не достанешь…
Дзержинский. Спасибо… (Отходит к столу.)
Голубев (Сене). Ребят в дежурке оставь, а сам к врачу сходи. Я в десять сменюсь, домой их отведу…
Сеня. Хорошо… (Уходит вместе с мальчиками.)
Белов (в дверях). Машина внизу, поезд товарный через тридцать минут.
Дзержинский. Сейчас иду. Товарищ Белов, вы проводите меня. А вы, Василий Иванович, поможете Алексею Семеновичу…
Голубев. Так точно.
Дзержинский и Белов уходят.
Работка… Маета одна… Опять спать не будет…
Следователь (в дверях). Товарищ Голубев, приведите задержанного.
Голубев. Слушаюсь… (Уходит, возвращается с Романовским.) Если потребуется чего, позвоните… (Уходит, закрывает дверь.)
Следователь. Как же это вы, Сторожев? Потомственный пролетарий, а расселись здесь так, как будто вы не в ВЧК, а в своем кабинете у камина?! В издательство за книжками зашли? Плохие книжки читаете! Путаете культурную речь с фабричной, манеры офицера — с повадками рабочего. Плохой вы разведчик! Так будете давать показания?
Романовский. Да что вы, товарищ начальник? Рабочий я.
Следователь. Кончайте эту комедию. Нам все известно. Хотите убедиться? Пожалуйста. Ваша фамилия… Романовский, не правда ли? Отпираться бесполезно… Молчите? Хорошо, сообщу вам еще ряд фактов. В издательстве «Революционная мысль» вы должны были встретиться с Ярцевым! Сядьте! Так будете давать показания? Ярцев арестован нами вчера, как агент правоэсеровского центра. Где ваш сообщник Малинин? Отвечайте!
Романовский (потрясен, наконец приходит в себя). Никакого Ярцева я не знаю… Малинина тоже… А фамилия моя Сторожев, Матвей Сторожев.
Следователь. Хотите, чтоб я устроил вам очную ставку? Могу доставить удовольствие. Нам известно все. Задание — продовольственные склады, не правда ли?
Романовский. Да не путайте вы меня, начальник! Никого я не знаю…
Следователь. Ну что ж, времени у меня возиться с вами нет. Придется кончать. Как злейший враг революции будете расстреляны. Вызываю стрелков. (Собирается подписать документ.) Еще не поздно.
Романовский. Ничего я не знаю… Фамилия моя Сторожев…
Следователь. Ну что ж… У меня нет оснований не верить документам, не верить вам. Вот пропуск, вы свободны.
Романовский (не веря). Что?
Следователь. Ваши приметы не совпадают с приметами Романовского.
Романовский (снова напустив на себя вид рабочего). Спасибо вам, товарищ начальник… Я знал, что вы разберетесь… По глазам видел, хорошие они у вас.
Следователь. По глазам?
Да? Его нет, он уехал. Кто говорит? Следователь оперативного отдела… Ярцев! Хорошо, я передам… (Потрясенному Романовскому.) Здравствуйте, Евгений Михайлович. Простите, что заставил вас понервничать… Мы ведь с вами незнакомы? А я должен верить в каждого члена нашей группы так же, как в себя. Законное желание, не правда ли?
Романовский. Да… Таких проверок я еще не проходил…
Ярцев. Что делать? Такая уж у нас с вами работа… Все-таки вы неосторожны. Попались очень глупо…
Романовский. Просто этот парень почувствовал во мне чужого… Даже не знаю почему… Я не дал никаких поводов…
Ярцев. Никаких? Наверное, чем-то вы себя выдали, как только что с ногой… Дзержинский ведь заметил… На старую квартиру не ходите. Я дам вам другую. Запоминайте. Сокольники, дача Каминской. Спросите меня. Вот вам мандат на вселение. Будете жить легально, отметитесь там у них, получите карточки. Малинин уже там…
Романовский. Сокольники, дача Каминской, спросить вас. Так, понятно… А как дела со взрывчаткой?
Ярцев. Все в порядке… Мы имеем почти шесть тонн… Склады должны взлететь на воздух четвертого сентября…
Романовский. Квартира в Воротынском переулке провалена…
Ярцев. Я знаю. Но основная масса взрывчатки в надежном месте. Труднее всего было с капсюлями-детонаторами. Сегодня они будут доставлены на дачу. Каминская и Малинин уже их ждут.
