Коган. Мне кажется, они не очень хотят познакомиться с моим Семой. (Уходит в дом.)
Романовский поглядывает на часы. Он кого-то ждет. Раздаются шаги, появляется Малинин. У него интеллигентный вид, пенсне. Он проходит мимо Романовского, присматривается.
Малинин. Простите, который час?
Романовский. Мои часы стоят.
Малинин. Очень жаль. Мои тоже встали.
Романовский. Придется чинить.
Малинин. Я полагаю, что в Москве найдется приличный мастер…
Романовский. Здравствуйте… мы…
Малинин. Малинин…
Романовский. Теперь Кравцов… Вот ваши новые документы.
Малинин. Простите. (Берет протянутые документы, читает.) Кравцов Анатолий Ларионович… Так, так… Понятно… С кем имею честь?
Романовский. Три дня тому назад был Романовский. Сейчас Матвей Сторожев, везу голодающей семье хлеб. Встретились мы с вами в пути случайно…
Малинин. Попутчики. Одну минуту, я познакомлюсь со своей биографией… (Читает) Родился в 1870 году, девятнадцатого декабря… Значит, сорок восемь лет. Мило… Простите, но какой же я врач?
Романовский. Я тоже не рабочий.
Малинин. Не в этом дело! В конце концов я могу изобразить врача. А если кому-нибудь понадобится помощь? Меня же поймают!
Романовский. Ничего, доктор, не горячитесь… Вот ваш саквояж со всяким медицинским барахлом… Продуктами запаслись? Ближе к Москве чекисты обыскивают поезда. Быть может, придется идти пешком…
Малинин. У меня кое-что есть… В Москве задача — продовольственные склады?
Романовский. Вы слишком нетерпеливы… Они должны взлететь на воздух. Товарищей будем душить голодом… Явки — издательство «Революционная мысль» или Воротынский переулок, дом пять, квартира двенадцать. Там нас будет ждать Ярцев — работник ВЧК. Он наш, ему очень доверяют. Все нити у него в руках.
Малинин. В ВЧК пробрался? Мило. Ярцев — это его настоящая фамилия?
Романовский. Я с ним не знаком…
Малинин. Я знал одного Ярцева, члена нашей партии. Мы проходили с ним по одному процессу, и оба получили по десять лет каторги… Не удивляйтесь. Я старый эсер-боевик… Кто-то идет…
Романовский. Понимаете, господин хороший, вторые сутки поезда жду. Не останавливаются, и все тут.
Малинин. Не волнуйтесь, товарищ… Думаю, что сегодня уедем.
Романовский и Малинин уходят. Появляются Савельев, Вася и Петя. У мальчиков за плечами мешочки, у Савельева в руках винтовка.
Савельев (напевая песенку). Вот и дошли. С песней оно сподручней. Устали?
Вася. Нет, я еще столько же пройду, а вот Петька уморился!
Петя (возмущенно). А ты знаешь, да? Я еще больше тебя нахожу!
Савельев. Будя, ребятки, будя… Вот здесь и расположимся… (Присаживается на скамейку, снимает с ребят мешочки.) Ну-ка, Петух, садись. (Усаживает Петю.) Вася, посмотри у него обувку. Обтрепалась, поди?
Вася (посмотрев). Ничего, еще потерпит.
Савельев. До Москвы, ребята, до Москвы. Там я вам знатные сапожки справлю.
Петя. Папа, давай я ружье подержу.
Вася. Не ружье, а винтовка-трехлинейка, образца тысяча восемьсот девяносто первого года.
Савельев. Верно, сынок. С ружьем на лисицу да на зайца ходить. А нам зверя покрупнее бить. Ружьем не обойдешься…
Петя. Ага… У дяди Васи, который из депо, тоже только ружье было. Может, поэтому его белые и поймали… Папа, а они его за что убили? За то, что он большевик, да? А ты ведь тоже большевик…
Савельев. Не бойся, Петушок! Пуля еще та не отлита, которая вашего батьку собьет. Верно, Вася? То-то… Вы посидите, а я про поезд справлюсь. (Уходит.)
Петя. Давай пошамаем?
Вася (участливо). Проголодался? Сейчас. (Развязывает мешок.)
Петя. Вась, Вась, мне вот этот кусочек, ладно?
Вася. Чего это?
Петя. Тебе жалко, да? Я маленький… (Начинает есть.) А мне ситного хочется, а тебе?
Васьк, ты не боишься? Я тоже не боюсь, только страшно как-то.
Вася. Не бойсь. Смотри, светло-то как. Читать можно. (Достает газету.)
Петя. Вась, Вась, ты яйца-то не ешь…
Вася. Чего?
Петя. Фельдшер отцу говорил, что ночью нельзя. Пузо вздуется и болеть будет.
Вася. Врешь…
Петя. Сам спроси… Его запивать надо…
Вася. Ладно. (Откладывает яйцо, собирается читать.)
Петя. А это газета прямо из Москвы?
Вася. Угу… давнишняя. За начало лета.
Петя. А интересно читать?
Вася. Хотел ведь отец и тебя научить…
Петя. Мне нельзя… Глаза беречь надо… Вот дедушка Пахом через это и ослеп… Я тоже как посмотрю, так сразу в глазах рябинки…
Вася. Ври больше…
Петя. А про что ты читать будешь?
Вася (читает медленно). «О голоде. Письмо к питерским рабочим». Написал Ленин.
Петя. Васьк, а ты знаешь, чего такое Ленин?
Вася. Знаю, не мешай…
Петя. Ничего ты не знаешь. Это вовсе и не человек, а просто название такое… Раз книжка — значит, Ленин.
Вася. Чего плетешь-то?
Петя. Точно. У отца полный мешок с книгами. И на всех печатка: Ленин.
Вася. Понимал бы ты… (Вдруг замолкает.) Петька, ты чего же яйцо-то жрешь?
Петя. А что ему, пропадать, что ли?
Вася. Ах, так! (Замахивается.)
Петя. Васьк, стреляют…
Вася. Где? (Прислушивается.) Ничего, далеко… Ну, теперь смотри у меня, ничего не получишь… Знаем мы этих маленьких…
Торговка (выглядывает из калитки). Эй, хлопцы… Старика тут бородатого не видели?
Вася. Нет.
Торговка. Чтоб он провалился, окаянный… До Москвы не доехали, а уже все жилочки трясутся… Господи…
Петя (увидев в руках у торговки хлеб). Ой, тетя, у вас ситный, да?
Торговка. Но, не подъезжай, много вас тут попрошаек ходит.
Вася. Какие мы вам попрошайки? Ослепли, что ли? Сроду ни у кого не просили и просить не будем!
Торговка. От сумы, хлопец, да от тюрьмы никогда не отрекайся…
Петя. Мы не просить у вас хотим, а обменяться… Вот нож, нравится?
Торговка молча рассматривает нож, сует Пете хлеб и уходит. Внезапно через забор легко и мягко, как кошка, прыгает Яшка-беспризорник. Он в живописных лохмотьях, в руках связка книг и деревянная ложка.
Яшка. Руки вверх, малявы! Первый выстрел, гоп-стоп, и ваша не пляшет…
Вася (загородив Петю и показав кулак). А это видишь?
Яшка. Вижу, но не различаю… Куда едете?
Вася. В Москву…
Яшка. Сами?
Петя. С отцом. И у него винтовка есть, понял?
Яшка. Ой, я уже умер от страха! А он красноармеец, да? А мамка где?
Вася. От тифа померла, к крестной едем… Ты чего это такой веселый?
Яшка. Как родился — развеселился, так и остался… А разве я веселый?
Петя. А то нет… Как тебя звать-то?
Яшка. Дома Яшкой звали, а здесь Огоньком. А вы, я смотрю, грамотные, газету читаете… А вот знаете, кто была первая дева?
Петя. Не знаем…
Яшка. И я не знаю. А вот мы сейчас у этого леса спросим, он нам ответит. (Громко кричит.) Кто была первая дева?
Слышали, Ева… (Кричит.) Хозяин дома?
Вот видите — дома, можно иттить бутенброты с чаем пить. Ну, ладно, шутки-шутки, а ни черта в желудке. Хлебушком поделитесь?
