Лицо Нади скрыто за широкими очками. На голове — белый шлем. Полет ее направлен.

Вокруг нее разбросаны в небе такие же фигурки па­рашютисток, летящих к земле.

Плавные, еле заметные движения рук — и Надя уже скользит вправо, приближаясь к одной из парашюти­сток, тоже в белом шлеме, в ярко-синем комбинезоне, в тяжелых ботинках, так свободно и странно провисших в пустоте.

Маневр Нади понят и принят — и вот уже они летят рядом, вытянув руки, пальцами касаясь друг друга, сбли­жаются шлемами, расходятся, продолжая полет, и соеди­няются снова, как бы приглашая всех остальных, летя­щих вблизи и в отдалении, собраться вместе.

...Но если вдруг,

Когда-нибудь,

Мне уберечься не удастся,

Какое б новое сраженье

Ни покачнуло шар земной,

Я все равно паду на той,

На той далекой, на гражданской,

И комиссары в пыльных шлемах

Склонятся молча надо мной.

Это Надя договорила, приближаясь к земле.

Вскоре, образуя вытянутыми руками круг из белых, синих, оранжевых комбинезонов, они цветком зависают над землей, неясно проступающей сквозь редкие облака, еще далекой.