Из книги Геннадий Шпаликов. Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники. Письма - У-Фактория
1998г.
«ДЕВОЧКА НАДЯ, ЧЕГО ТЕБЕ НАДО?»
Май уже в середине, а прохладно, особенно по вечерам. Белые в мае вечера, тревожные, и каждый похож па праздник или ожидание его.
Волга к вечеру желтая, темная, синяя. От близости ее, от преобладания надо всем, поскольку она здесь главная улица, воздух легкий, речной.
Отчаливает теплоход под марш "Прощание славянки", окошки на палубах желто светятся, с палуб машут руками неизвестно кому, платья в сумерках ярко белеют.
А музыка эта вечерняя, и оркестр из городского парка, и слова, возгласы — все отчетливо, отдельно слышно. Как позже — всплеск рыбы на темной тихой воде.
Надя Смолина пожалела, что вышла из дома без кофты, в платье с короткими рукавами. Но возвращаться, как известно, не к добру, и она медленно спускалась но своей зеленой и наклонной слегка улице к Волге, где около новой гостиницы ее должна была ожидать машина.
Вышла Надя задолго до назначенного времени. Как на свидание — на этой простой мысли она себя поймала, вышагивая в сторону заката. Сумочка в руке, замшевая, покачивается. Платье, только что отглаженное, теплое еще от утюга, воротник свежий, белый. Легкость во всем.
Снизу, от реки, приближалась к ней, занимая неширокий тротуар, очень знакомая компания: Слава Малышев, с ним Лиза и еще двое ребят. Тех она знала меньше. Но видела этой весной почти каждый вечер. Долговязые, длинноволосые, в узких расклешенных брюках с разрезами, в ярких прозрачных куртках. В общем, довольно приятные ребята, похожие на солистов какого-нибудь конкурса «Алло, мы ищем таланты». Но была у них особенность в одежде, уже цирковая, что ли, — лампочки в разрезах брюк светились. Разноцветные, мелкие и яркости небольшой. Ничего подобного Надя не видела. Она даже приостановилась.
Слава негромко играл на гитаре, перевешенной через плечо. Лиза, высокая, длинноногая, в такой же короткой оранжевой куртке, прижималась к нему очень независимо — тем более что Надю она уже успела увидеть.
У Нади был к Лизе свой, особый разговор, но она решила его отложить пока что. Уж очень независимый и оттого еще более беззащитный вид был у Лизы.
Славка! — весело спросила Надя. — Что это у вас за иллюминация на штанах?
Простейшее устройство, Надежда Тимофеевна! — охотно и так же весело отвечал Слава. — Но каков эффект?
Сам придумал? — Надя все глядела на эти мелкие разноцветные лампочки.
Патента, конечно, нет, — говорил Слава. — Мысль, как говорится, витала в воздухе. Вот, смотрите, — Он достал из кармана две плоские коробочки. — Работает от батареек!
Ловко, — сказала Надя.
А кто она такая? — кивнул на Надю один из ребят. — Чего-то я ее, Слава, не помню.
Ребята, пошли, — нервно сказала Лиза. — Пошли!
Надежда Тимофеевна, — Слава кивнул на ребят, — вы на них не обращайте решительно никакого внимания... Они ребята, — Слава ударил по струнам, — они ребята — семидесятой широты... Семидесятой широты...
Ребята, — предложила вдруг Надя, — проводите меня до набережной, если у вас, конечно, никаких спешных дел нет.
— Какие наши дела? Пожалуйста! — сразу же согласился Слава.
Лиза раздраженно взглянула на него, но тоже повернулась — пошли все вниз по улице.
А что это у вас, Надежда Тимофеевна, вид такой загадочный? — спрашивал Славка.
Да как тебе сказать... — Надя улыбнулась.
Свидание? — уверенно предположил Славка.
Слава, прекрати! — вмешалась Лиза.
А что тут такого? — удивился Слава. — Не понимаю. Ну, свидание. Надежда Тимофеевна, хотя и замужняя, но еще вполне молодая женщина. Правильно я говорю, ребята?
Ребята с готовностью еще раз оглядели Надю и никаких сомнений Славкиным словам не выразили.
Спасибо, Слава, — сказала Надя весело.
Пустяки. Вы лучше скажите, что вам сыграть для настроения?
Для настроения? — спросила Надя. — «Самара-городок» знаешь?
«Ах, Самара-городок, беспокойная я, беспокойная я, успокой ты меня...» — пропел Слава. — А дальше ?
Не помню, — сказала Надя и улыбнулась.
Это надо бы у Розы Баглановой спросить! — вздохнул Славка.
А кто такая Роза Багланова? — оживился один из ребят.
То же самое, что Ирина Бугримова, — сказал Слава, — только она пела... Темные вы, ребята, а мы с Надеждой Тимофеевной старые...
А говорят, Бугримову львы съели, — сказал один из ребят.
Нет, тигры, — поправил его второй. — Тигры!
Ну вот, — сказала Надя. — Верите всякой ерунде .Ничего они не съели, тигры.
Отсутствие информации порождает слухи, — сказал Слава, наигрывая на гитаре, — Это вам, Надежда Тимофеевна, как нашему депутату надо хорошо запомнить... Двумя ногами ходят слухи... У меня вообще к вам есть ряд вопросов...
Славка, брось! — одернула его Лиза.
Что значит — брось? — возмутился Слава. — Можно, Надежда Тимофеевна?
Валяй, — разрешила Надя. — Слушаю тебя.
На мою избирательную бюллетень вы можете безусловно рассчитывать, — сказал Слава. — Но есть ряд вопросов...
А почему ты, как мой избиратель, шляешься тут, а не спешишь сейчас на встречу со мной? — спросила Надя.
А мы разве с вами уже не встретились? — удивился Слава. — А Лизавета и эти супермены как несовершеннолетние права голоса не имеют, но пусть послушают...
—Это они — несовершеннолетние? — не поверила Надя. — Сколько же вам лет, ребята?
Мне шестнадцать, — сказал один, а второй независимо промолчал.
Акселерация, — объяснил Слава. — Дети научно-технической революции... Вы, ребята не обижайтесь.
Так о чем же ты хотел меня спросить? — повторила Надя.
Сразу не сообразишь... — усмехнулся Слава. — Надо еще свыкнуться: как же, член правительства на нашей улице живет! Хотя, безусловно, вас теперь из нашего захолустного района переселят...
Ты так считаешь? — спросила Надя.
А вы — нет?.. Вообще у вас теперь вся жизнь резко переменится... Может, вы сейчас в последний раз пешком идете... Я, между прочим, совершенно серьезно говорю... А вообще — смешно...
Что — смешно? — спросила Надя.
Да так... — улыбнулся Слава. — Первый раз точно знаю, за кого голосую...
Как так? — не поняла Надя.
А что тут удивительного? — сказал Славка. —Я в прошлый раз голосовал и даже понятия не имел, за кого... Так, посмотрел на фотокарточку — на заборе висела, — вроде парень ничего... Сорок пятого года рождения... А в общем, какая разница?
Ты считаешь — никакой? — спросила Надя.
А вы как считаете?
Я считаю, разница есть.
Ну и считайте, — спокойно согласился Славка, — считайте, что есть... А нам все равно ,а нам все равно!.. — ударил он по струнам. — Мы волшебную косим трын-траву...
Ты об этом хотел меня спросить? — остановила его Надя. — Об этом?
Лиза и ребята настороженно молчали.
Вы о чем? — Слава спокойно посмотрел на нее. — Пустяки все это, Надежда Тимофеевна. Суета сует. Я же вам сказал: на мою бюллетень вы можете абсолютно рассчитывать. А я — голос массы... народа, населения.
Не хочешь говорить... Ладно... — Надя провела ладонью но лицу. — Твое дело... Тогда у меня к тебе всего один вопрос.
Пожалуйста, — разрешил Слава. — Только без политики.
Без политики, — успокоила Надя. — Чего ты каждый вечер пьешь?
Как чего? — удивился Слава. — Портвейн розовый.
Это с Лизой? — спросила Надя.
Она тут ни при чем! — возразил Слава. — Лиза, а ну дыхни на Надежду Тимофеевну!
Отстань! — зло сказала Лиза.
Она же только березовый сок пьет, — пояснил Славка. — Любимый напиток Сергея Есенина. Этот сок у нас тут в трехлитровых банках продают... Вот, кстати, интересный вопрос: сколько же надо погубить берез на одну трехлитровую банку сока? Куда смотрит охрана внешней среды?
