— Да, убит и похоронен в воскресенье ночью. Ну-ка, позволь мне домыслить остальное. Воскресенье… это одиннадцатое августа. Следовательно, труп жертвы преднамеренного убийства был обнаружен в понедельник, утром двенадцатого августа.

— Все верно. У тебя еще мозги не атрофировались. Только учти, этой жертвой оказалась женщина. Энн Эриксон, или миссис Куртис Эриксон, тридцати одного года, работала ассистенткой дантиста, убита четырьмя выстрелами по дороге на работу. Звонок дежурному поступил в семь ноль две утра в понедельник, двенадцатого августа. То есть в тот же день, когда позвонила миссис Дэвид насчет своего мужа.

Зазвонил телефон. Сэм схватил трубку, что-то чиркнул в блокноте и сказал:

— Хорошо, передай ему, что полицейское управление приносит свои извинения за причиненное беспокойство, и поблагодари, как только сможешь. — Он послушал еще и добавил: — Отличная работа, Джонни, между прочим. — После этих слов Сэм положил трубку.

Я поднял бровь:

— Вести о Скарлетт? То есть о мисс Уэбстер?

— Да. В четверг она, как обычно, выступила в «Дионисии» со своим номером, а на следующий день не появилась. То есть в пятницу, шестнадцатого августа.

— Неделю спустя. Чуть меньше, чем неделю. Да, вместо «Ж» вставь Огреста. Дня два Хенни потребовалось на размышления. Еще два, чтобы продать свою информацию мистеру «Д». Все сходится.

Сэм снова перекрутил пленку. Слушая, то Сэм, то я вместо букв подставляли имена. Теперь вся история выглядела намного осмысленнее. Когда запись кончилась, я сказал:

— Одним из тех бандитов должен быть Вик Пайн. Все семь лет, которые ты проверял, он служит у Лэша. Ладди провел с Эдди около трех лет, Рыкун — еще меньше. К тому же Вик повсюду сопровождает Лэша. Наверняка он участвовал и в той операции.

— Согласен, — сказал Сэм. Он пожевал сигару. — Может, стоит арестовать Маккиффера?

— И какое обвинение ты ему предъявишь?

— Да, верно. Улик маловато.

— Более того, если его схватит полиция, Маккиффер может полностью изменить свои намерения. А если он придет добровольно, то можно будет и смягчить ему наказание. Во всяком случае, не десять лет и не пожизненное заключение.

— До утра мне не удастся поговорить ни с прокурором, ни с начальником управления, — сказал Сэм. — Но утром я с ними обязательно встречусь.

— Ладно. Утро вечера мудренее. Прошлую ночь я почти не спал. — Я встал и так сильно потянулся, что в спине у меня что-то хрустнуло. — Что ж, дружище, — весело сказал я, — практически я раскрыл для тебя два убийства, разоблачил злодейские преступления и преступных злодеев, их совершивших, нашел тебе свидетеля, который выложит все, что знает, в интересах справедливости и собственного выживания, и даже доказал, что Каннибал сбежал со Скарлетт О'Хара. Не правда ли, звучит впечатляюще? Ну а теперь я отправляюсь домой и отключаюсь.

— Ну, если честно, ты, конечно, помог. Немного, — ухмыльнулся Сэм.

— Спасибо и на том, — воскликнул я.

Вышел, спустился на лифте вниз и забрался в свой «кадиллак».

Я устало повел своего железного коня в Голливуд, домой, в свой «Спартан-Апартмент-отель», в предвкушении крепкого, долгого, освежающего сна. Но моей мечте, разумеется, не суждено было сбыться.

Мне снилась соблазнительная индианка, которая исполняла танец со стриптизом. Исключительно для меня. Когда одежд на ней не осталось, она медленно приблизилась ко мне. Внешностью она напоминала одновременно Сильвию, Зину и индианку-нудистку, с которой я познакомился в «Солнечном лагере». Она остановилась почти рядом, глядя на меня с нескрываемым вожделением во взоре, и сказала: «Ты очень мужественный». — «А ты очень женственна», — ответил я. «Пойдем в вигвам», — сказала она. «С ума сошла», — ответил я. «Сейчас в танце я топну ногой, и зазвенят колокольчики», — сказала она и топнула ногой. И колокольчики зазвонили.

Но оказалось, что звонит телефон в гостиной.

Часы со светящимся циферблатом возле кровати показывали 22.50. Я проспал всего двадцать минут.

Я зажег свет, проковылял в гостиную и поднял трубку.

— Слушаю, — раздраженно, полусонным голосом, ответил я.

Голос в трубке был под стать моему:

— Скотт? Мне грозит опасность. Настоящая опасность. Я должен увидеться с тобой.

Мне показалось, что это Маккиффер, но я не был уверен. Голос дрожал, прерывался.

— Да, — ответил я. — Но я не знаю, с кем говорю.

— Это Мак. Маккиффер, черт возьми! Послушай. За мной увязались двое этих подонков. Вроде бы я отвязался от них, но не уверен. Звоню из автомата, дверь держу открытой, чтобы не зажегся свет…

— Не тараторь так. Что ты от меня хочешь?

— Приезжай сюда… ну, не прямо сюда, а куда-нибудь поблизости. Я… согласен немного уступить… в сделке, про которую мы говорили. Мне придется бросить свою тачку. Если они засекут меня в ней, мне крышка. Говорю тебе, эти гады собираются убить меня.

— Мак, успокойся. И не тараторь. Ты хочешь встретиться со мной? Так приезжай ко мне.

— Да ты не понял. Когда я подъезжал к дому, я заметил на другой стороне улицы машину с двумя парнями. Разобрать, кто они, я не мог, но был почти уверен, что это молодчики Эдди… Я развернулся, чтобы осветить их фарами. Так и оказалось. В машине сидели Ладди и Рыкун, чтоб им провалиться! Я рванул вперед, но заметил, что они повернули за мной. — Он перевел дух и продолжал: — Я уже думал, что оторвался от них, а они снова оказались сзади. Дважды я уходил от них, и дважды они меня настигали. Я вот думаю… может, они присобачили кое-что к моей машине.

— Да, понимаю, о чем ты думаешь.

— И вдруг эти гады на расстоянии запустят эту штуковину. А времени лезть под машину и осматривать ее у меня нет. Да и не знаю я, что надо искать. Я сейчас на Сайпресс-роуд. Остановился у бензозаправки. Она закрыта, но тут есть платный телефон. Оттуда и звоню.

Мне по-прежнему было не ясно, чего он от меня хочет, и я снова спросил его.

— Послушай, Скотт. Ради всего святого, приезжай и забери меня. Не сюда. Я пройду пешком с полмили дальше по дороге. Там и встретимся. Возле машины мне нельзя оставаться… — Он выругался. — Мне нужно сматываться отсюда!

— Ладно, приеду. А что потом? Будем в машине кататься? Или поедем в полицейский участок? Там в камере будешь в безопасности, поспишь.

— Может, и правда, лучше в участок. Я хочу только остаться в живых. Да и тебе, и полиции толку от меня будет мало, если меня убьют. Верно?

— Да, ты прав. Где мне тебя подобрать?

Тяжело дыша, он коротко описал, где будет меня ждать. Место было уединенное, ночью там совсем темно. Дорога с обеих сторон была обсажена деревьями. Ездили по ней мало, с тех пор как проложили скоростную магистраль.

— Мак, послушай, — сказал я, — чтобы не сомневаться, что это ты, скажи, о чем мы с тобой сегодня говорили. — Он упомянул пару незначительных фактов. — Чтобы окончательно убедиться, скажи мне вот что, Мак. Кто тот парень, кто продал информацию мистеру «Д», а потом сбежал с танцовщицей?

Наступило молчание.

— Мы с Сэмом уже знаем. Вычислить оказалось нетрудно. Но если ты назовешь его, я буду более уверен.

Маккиффер продолжал молчать.

— Это Каннибал, — выдавил он наконец из себя.

— И он сбежал со Скарлетт О'Хара?

— Да. — Маккиффер вдруг всполошился. — А ты меня не надуешь?

— Нет. Выясним еще только одно обстоятельство, и я выезжаю.

— Проклятье! Я и так достаточно…

— Сейчас не время торговаться. И капитана Сэмсона больше всего беспокоит эта проблема. Я говорю о доказательствах. Ты можешь подтвердить рассказанную тобой историю? Без этого все твои откровения — пустой звук. Так есть или нет доказательства?

— Этого я не могу выдать, Скотт.

— Поторопись. Как бы не было поздно.

Опять молчание. Потом непечатное ругательство. Дважды. И наконец торопливое признание:

— Каннибал все своей рукой написал. Имена тех, кто участвовал, свои действия — все. И про меня тоже. Так что в этой проклятой бумажке есть и мое имя. Поэтому мне и нужна эта сделка. Он там и Эдди назвал… всех. А сбежал еще и потому, что себя назвал. Понял?