— Значит, ты считаешь, что Фрэнк тоже здесь?

— Теперь-то я уверен на все сто. — Я подошел к надгробию с надписью «Алиса Монс, 12 июля 1890 года — 16 мая 1961 года» и взглянул на Сэмсона.

— Пари, что Фрэнк лежит здесь? Алиса Монс умерла шестнадцатого, а похоронена восемнадцатого. Насколько мне известно, после пятнадцатого парня никто больше не видел, а первые похороны на кладбище братьев Рэнд после его исчезновения пришлись на восемнадцатое мая. Трупенни сам сказал мне, что у них бывает не больше одного-двух захоронений в неделю. Не знаю, когда точно убили Фрэнка, но, по моим прикидкам, это произошло до восемнадцатого. В таком случае, именно здесь мы его и найдем.

Сэмсон продолжал задумчиво хмуриться, перемалывая, видимо, в своем мозгу какие-то сомнения.

— Ты должен был знать что-то еще, чтобы додуматься до подобной чертовщины. Одних догадок маловато.

— Было еще кое-что. Например, я какое-то время находился в полной уверенности, что меня прикончат и похоронят на кладбище братьев Рэнд. Где-нибудь здесь, хотя вряд ли установят пусть самое скромное надгробие, но с моим собственным именем. Возможно, это и зародило первые смутные подозрения. Но до вчерашнего вечера меня слишком уж крутило и вертело, догадка затаилась в подсознании, а озарение пришло лишь сегодня утром. Видишь ли, я лично убедился, что Джо Черри — можешь поверить мне на слово — очень трудно вывести из себя. Этот парень умеет владеть собой; такой, если кольнуть его исподтишка, не подпрыгнет от неожиданности.

— Ну и что?

— А то, что стоило мне лишь слегка, ненароком уколоть его, как он взвился едва ли не до потолка. Об этом я и вспомнил — поздно, лишь сегодня утром, — сидя в твоей роскошной камере. Меня очень заинтриговало, чем же я мог так напугать его. Ну да, разговор был острый, я ему угрожал, но чем больше я размышлял, тем меньше мне верилось, что мои пустячные угрозы могли вывести из себя такого человека. И вдруг он разбушевался; не помню, когда еще видел, чтобы до такой степени теряли самообладание. Фил, он сорвался — вроде бы на пустом месте. Поверь, я думал, он убьет меня — только тогда я не знал, что убийство не входило в его планы. Еще бы, ведь он подготовил для меня такой хитроумный сюрприз!

— Ближе к делу, а, Шелл?

— Короче, если Черри испугали не мои угрозы, то, значит, я сгоряча ляпнул что-то значимое. Прохлаждаясь в уюте за решеткой, я много раз перебирал в памяти каждый шаг, каждое свое слово. И наконец до меня дошло. Я сказал Черри, что, будь у меня возможность, я бы прикончил его. Он даже бровью не повел. Потом добавил — поверь, без единой задней мысли, — что убил бы и Джейка с Потом и закопал бы в одной могиле с Черри. Вот тут-то он и затрещал, словно шутиха.

— Значит, нервишки не выдержали, да? — поддакнул Фил.

— Ну да. Взорвался, как ядерный заряд, достигший критической массы. Еще бы — он только что упрятал своих мертвецов в могилы с другими трупами, а я — пусть и случайно — наступаю на больную мозоль.

С минуту Сэмсон переваривал информацию, потом устало кивнул.

— Теперь мне ясно, что, в конечном итоге, привело тебя сюда. Я имею в виду — именно тебя.

— Было еще кое-что, Фил. Заведение братьев Рэнд погрязло в темных делишках, как спагетти в соусе. Когда я впервые наведался сюда, Трупенни узнал меня, хотя виду не подал. К тому же здесь находилась та самая, — я невольно потупился, — Джун Кори. Добавь и то, что оба, Дэнни и Фрэнк, оказались наркоманами, ширявшимися героином.

— Героином? А какое отношение имеет наркотик к могилам?

— Самое непосредственное. Из-за него они и оказались на кладбище.

— Шелл...

— Ведь вам с Фини не терпится упрятать Черри за решетку, не так ли?

— Лет на семь.

— Ну вот, теперь он ваш.

— Не понимаю. Возможно, мы и осведомлены о его деятельности, но у нас нет ни фактов, ни доказательств.

— Они будут, как только мы осмотрим еще одну могилу.

— Еще одну?! — Фил резко вскинул брови, и мне показалось — да нет, только показалось, — что он испуган.

— Да, могилу мистера Грэйвса.

Приведенный под конвоем мистер Трупенни, который теперь больше чем когда-либо походил на своих клиентов-покойников, неподвижно стоял у семейного склепа Грэйвса. Перепуганный насмерть, он с готовностью спешил выложить нам все. Тело Дэнни, между прочим, сначала забальзамировали, и мы были уверены, что занимался этим не кто иной, как Трупенни.

Склеп обычно представляет собой сооружение, внешне похожее на домик, внутри которого можно разместить каменные гробницы с останками одного или нескольких человек — или же вмуровать в стенные ниши пепел в урнах. Этот склеп, примерно в семь футов высотой и восемь — в длину и ширину, был аккуратно зацементирован. Нижняя его часть облицована темной изразцовой плиткой.

Трупенни дотронулся до одной из плиток, та повернулась внутрь, открыв нашему взору небольшой выключатель.

— Внутри склепа находится устройство, испускающее инфракрасные лучи, невидимые, понятно, глазу. Но если кто-то пересечет их, они приводят в действие фотореле. А этот тумблер их отключает, — объяснил он тоном экскурсовода.

— И что? — спросил Сэмсон с таким суровым видом, который способен был бросить в дрожь куда менее робкого человека, нежели Трупенни. — Что произойдет, если их не отключить?

— Дверь автоматически закроется за тем, кто проник в склеп, а изнутри открыть ее невозможно. Сигнал тревоги моментально срабатывает в... ну, где-то в другом месте. Я... и сам не знаю где.

Он отлично знал, но мы не стали пока на него давить. Сэмсон вопросительно глянул на меня.

— Склеп, который не откроешь изнутри. Здорово придумано, а?

— Ага. Вот вам и объяснение, почему Спринг попался, а Фрэнку удалось сбежать. — Я посмотрел на гробовщика. — Верно, Трупенни?

Он сделал вид, что не понял, о чем я говорю. Сэмсон уже и не пытался скрыть удивления.

— Ты о чем?

— Представь себе, как бедняжки Фрэнк Эйверсон и Дэнни Спринг в самый глухой час ночи боязливо крадутся через кладбище к склепу. Один из них проник в этот зловещий...

— Можно без лирики? — буркнул Сэмсон.

— Один стоял на стреме, а другой полез в склеп. Вторжение со взломом. Так тебя устраивает? Дэнни Спринг — это был именно он, поскольку погиб первым, — вошел внутрь, пересек инфракрасные лучи защиты, о которых не имел понятия. Фотореле сработало. Дверь захлопнулась, и Дэнни оказался в ловушке. Учитывая обстоятельства, вполне можно понять Фрэнка, который поспешил упорхнуть, как птичка при виде силка. Может быть, он даже хотел позвать кого-то на помощь, но — вряд ли.

Лицо Сэмсона все еще не утратило профессиональной бесстрастности.

— Вторжение со взломом? Сюда? За каким дьяволом?

— Вот и давай посмотрим. — Я повернулся к гробовщику: — Ведите нас, мистер Трупенни, открывайте закрома.

Трупенни выглядел плоховато — краше в гроб кладут, — однако послушно повел нас внутрь склепа. Его стены были облицованы мрамором, а в той, что находилась напротив входа, имелось три ниши, каждая из которых была закрыта мраморной плитой на болтах. Та, что интересовала нас, располагалась в самом низу. За несколько минут мы отодвинули тяжелую мраморную доску и вдвоем — Сэмсон с одной стороны, я с другой — осторожно положили на пол. Потом вытащили из ниши гроб.

Взявшись с Сэмсоном за крышку с обоих концов, мы потянули ее вверх; раздался слабый треск, и гроб открылся.

Внутри находилось то, что лишь в чьем-то извращенном воображении — или на бандитском жаргоне — могло считаться останками мистера Грэйвса; мне еще подумалось, что имя выбрано весьма подходящее. Гроб был доверху заполнен прозрачными пластиковыми пакетами, горловины которых завернуты несколько раз и надежно прошиты. Каждая упаковка содержала несколько унций белого порошка.

— Господи помилуй! — пересчитывая пакетики, воскликнул Сэмсон. — Обалдеть можно. Тридцать шесть штук. Примерно шесть килограммов. — Он пощупал порошок, понюхал; на его скулах вздулись желваки. — Похоже на героин. Целых шесть кило, подумать только!