— Тебе не стоило возвращаться, Гарри.

— Но ведь это ты пригласила меня. Возможно, до того, как ты открыла свое стойло для Майкла О’Берри? — Он глухо рассмеялся. — Смотри на жизнь трезво, Кэрри. Что ты способна дать такому человеку, как он? Майкл имеет дело с самыми великолепными женщинами…

Кэрри пропустила мимо ушей оскорбление.

Не вынимая руку из кармана, она продела палец в обручальное кольцо — последний довод, прибегать к которому ей от всей души не хотелось…

— Тем лестнее, что он выбрал меня.

— Выбрал тебя? — Гарри издал издевательский смешок.

— Вчера Майкл предложил мне выйти за него замуж.

Изумленный, Гарри уставился на Кэрри. Когда она протянула вперед левую руку, улыбка сползла с его лица. Он невольно привстал и, схватив ее за пальцы, долго рассматривал кольцо. Наконец он поднял голову.

— Почему?

— Разумеется, потому, что я очень домовита. И не приспособлена ни для чего другого…

Гарри отбросил ее руку и сел.

— Значит, вот оно как. Мужчине нужна девственница для продолжения рода. — Кэрри уже начинало мутить. — Он не станет хранить тебе верность, ты ведь знаешь об этом?

— А ты бы хранил?! — воскликнула она. — Твои добродетели не бесспорны. Ты ведь, кажется, женился два месяца назад? — У Гарри хватило такта изобразить замешательство, но пора было приступать к тому, ради чего она пришла, даже если ей, стиснув зубы, придется лгать. Кэрри слегка приподняла плечи. — Возможно, из Майкла не получится идеального мужа, но где я найду лучше? Кроме того, он может дать мне все, что я пожелаю.

— Ты выходишь за него, потому что он богат? — Краска отлила от лица Гарри, и оно стало почти серым.

Она наконец смогла ошеломить его и заставила слушать. Пора! Кэрри на мгновение воскресила в памяти поцелуй Майкла в театре — его ласковые губы, его аромат. И еще их борьбу в саду — вкус его кожи, тесно прижавшиеся бедра. Она слегка задрожала и голосом, исходившим, казалось, из глубин ее естества, произнесла:

— Не только потому, что он богат, Гарри.

Гарри вскочил.

— Господи! Да ты трепещешь при одном лишь воспоминании о нем!

Кэрри не ответила, но с ужасом обнаружила, что он не так уж далек от истины.

— Но ведь ты говорила, что любишь меня.

Капризный голос Гарри вернул ее обратно.

— Люблю? — Казалось, какое-то мгновение она обдумывала смысл этого понятия, затем пожала плечами. — Любовь преходяща, а брак — навсегда.

— Кэрри?.. — Гарри был в полной растерянности.

Она встала, захватив сумку. Ноги слегка дрожали.

— Нет! — в отчаянии воскликнул он. — Я не верю тебе! В том, что ты сказала, нет ни слова правды. Ты просто хочешь обидеть меня.

— С какой стати мне обижать тебя? Это всегда было твоей привилегией. Возвращайся к жене и вспомни, почему женился на ней. — На пороге Кэрри вновь обернулась. — Да, кстати, свадьба назначена на четверг. Майкл полагает, что вы с Лесли, возможно, согласитесь стать нашими свидетелями. — И, не дожидаясь ответа, добавила: — До свидания. Передай привет Лесли.

Оставив его стоять над двумя чашками остывшего кофе, Кэрри поспешила к выходу, чтобы он не заметил блеснувшие в ее глазах слезы.

Майкл, элегантно одетый в темно-серый деловой костюм и полосатую рубашку, встал, когда Кэрри вошла в столовую двадцать минут спустя. Если он увидит, как она побледнела… Хотя в подобных обстоятельствах в этом нет ничего удивительного. Но Майкл не отреагировал на ее бледность. Он вообще ничего не сказал.

— Доброе утро, Майкл. — Ее голос прозвучал довольно спокойно.

Он, казалось, пришел в себя и выдвинул для нее стул.

— Кэролайн. Вы хорошо спали?

— Неплохо.

Ее рука лишь чуть дрогнула, когда она наливала себе кофе. Довольно странно, подумала Кэрри, учитывая, что внутри у нее все трясется.

— Скажите лучше, что мы будем делать сегодня, — сохраняя все признаки невозмутимости, спросила Кэрри. — Когда пойдем договариваться о предстоящем бракосочетании?

— Следовательно, ваши планы не изменились?

Его тон свидетельствовал о том, что за вопросом кроется нечто большее, чем простое любопытство. Кэрри подняла глаза и встретилась с изучающим взглядом Майкла.

— Мне казалось, иного выбора нет.

— Верно. Но я недавно заглянул в вашу комнату — чемоданы упакованы, а вы… исчезли.

Какая непредусмотрительность!

— Я вовсе не пыталась снова бежать, Майкл. Просто вышла подышать свежим воздухом.

— В саду, видимо, слишком душно? — спросил он с учтивостью человека, которого легко убедить, что именно в этом все дело. Но Кэрри ни на секунду не обмануло мнимое простодушие хозяина дома.

— Мне просто захотелось погулять, Майкл, — почти с отчаянием проговорила она. — Я всегда гуляю по утрам.

По лесу, к озеру: кормить уток — это стало привычкой, когда Кэрри снова и снова пыталась вытащить отца из постели, из кресла, из дома. Она сочиняла невероятные истории о нападении лисы, о вторжении каких-то странных водорослей, о появлении в окрестностях редких невиданных птиц — все, что угодно, лишь бы пробудить его к жизни. И только совсем недавно «терапия» превратилась в обычную шутку, в игру, когда отец требовал от нее все более фантастических выдумок.

Кэрри тяжело вздохнула. Так много времени и усилий — и все насмарку из-за жестокой эгоистичной женщины. Возможно, ей следует принести небольшую жертву Паркам, чтобы умилостивить их. Взяв себя в руки, она взглянула на Майкла.

— Что понадобилось от меня утром? Или вы просто проверяли меня?

Майкл сверкнул глазами.

— Я… — Его подбородок напрягся. Казалось, он пытается подавить в себе злость. — Да, проверял. И, как выяснилось, не напрасно. — Он достал из кармана конверт. — Не правда ли, это почерк Гарри Клейтона? — спросил он, протягивая конверт.

Кэрри уставилась на письмо. Как можно быть столь беспечной?! Но разве она не спрятала его в чемодане?

— Да. Он хотел встретиться со мной.

— Почему? Чем вы ему пригрозили?

Она нахмурила брови.

— Пригрозила? Что вы имеете в виду?

— Думаю, ему непросто было оставить Лесли и вернуться в Дублин. Вряд ли он пошел бы на такой риск по собственной воле.

Кэрри лихорадочно соображала. Если Майкл выяснит, что именно Гарри преследовал ее, а она ни в чем не виновата, он может решить, что жениться на ней теперь ни к чему. Кэрри не готова была рисковать ради Лесли и ее ребенка. Она скрестила за спиной пальцы. Идея бракосочетания принадлежала Майклу, хотя Кэрри до сих пор не понимала его мотивов. Да это уже и не имело значения. Какими бы они ни были, она не чувствовала за собой ни малейшей вины, обманом добиваясь претворения этой идеи в жизнь в своих собственных целях.

— Он все еще любит меня, — сказала она, изображая неповиновение и с вызовом глядя ему в глаза. — Я знаю это.

Майкл вскочил со стула и, больно вцепившись ей в руку, рывком поставил Кэрри на ноги.

— Как может за столь славным личиком скрываться такой чудовищный эгоизм? — Кэрри встретила его свирепый блуждающий взгляд и от ужаса вздрогнула. — Когда я впервые встретил вас, то подумал…

Он остановился, видимо, собираясь с духом, чтобы сказать что-то, о чем они оба могли потом пожалеть. Но Кэрри не позволила ему сорваться с крючка.

— Так что вы подумали, Майкл? Почему бы вам не признаться и не покончить с этим недоразумением, в котором мы оба теперь замешаны?

Майкл глубоко вздохнул.

— То, что я думал, не имеет ни малейшего значения. А отвечая на ваш первый вопрос, сообщаю, что мы встретимся у регистратора чуть позже. Я позвоню, чтобы уточнить время, поэтому если вас вновь одолеет желание подышать свежим воздухом, воспротивьтесь ему. Никаких прогулочек, Кэролайн!

— У меня и миссис Вэллз будет по горло забот в связи с обедом для гостей, приглашенных в четверг. — С неприязнью глядя на Майкла, Кэрри безуспешно пыталась высвободить свою руку. — Не заказать ли нам по этому случаю трехъярусный свадебный торт?