— Ты слышал, что случилось с миссис Тахион?

— Вроде бы, — осторожно ответил Джонни.

— Похоже, вчера ночью ее избила банда каких-то малолетних подонков. На бедной старой женщине живого места нет, как будто она на мину напоролась. Алло? Алло?

— Я слушаю, — сказал Джонни.

Кто-то взял и набил ему живот льдинками.

— Тебе не кажется, что это отвратительно?

— Э… кажется.

— Один из них был черный.

Джонни с тоской посмотрел на телефон и кивнул. Ноу Йоу как-то объяснял, как это происходит. Он говорил, что, если бы среди миллионной орды варваров, которая под предводительством Аттилы разнесла по кирпичику Рим, был его, Ноу Йоу, далекий предок, люди обязательно бы запомнили, что один из них был черный. А ведь Ноу Йоу собирал записи духовых оркестров и спичечные коробки и вообще был редкостным паинькой.

— Э… — протянул Джонни. — Это были мы. Нет, не мы ее избили, а мы ее нашли. Я вызвал «скорую», а Ноу Йоу пытался… ну, скажем так, всерьез обдумывал, как оказать миссис Тахион первую помощь.

— Вы не сообщили в полицию?

— Нет…

— Слушай, я прямо не знаю, что бы ты без меня делал! Нужно немедленно сообщить! Встречаемся у полицейского участка через полчаса. Знаешь, как определять время по часам? Большая стрелка показывает…

— Я знаю, — с тоской перебил Джонни.

— Это две остановки на автобусе от тебя. Автобусом пользоваться умеешь?

— Да-да, конечно, я…

— Понадобятся деньги. Это такие кругленькие штучки, что лежат в карманах. Чао.

К тому времени, когда Джонни вернулся из туалета, он решил, что все не так уж плохо. Даже к лучшему. Керс… Кассандра взяла дела в свои руки. У нее получится, она очень организованная. Самая организованная из всех, кого знал Джонни. Такая организованная, что организованность в ней не помещается, прет через край и тугой струей бьет во всех окружающих.

Джонни с ней дружил. Более или менее. На самом деле у него практически не было выбора, кроме как стать ее другом. У Керс… то есть у Кассандры не очень-то хорошо получалось дружить. Она ему сама об этом сказала. Она говорит, это все из-за неуживчивости. Из-за неуживчивости окружающих, разумеется, — Керс-Кассандра оставалась и тут верна себе.

Чем больше Кассандра пыталась помочь людям, объясняя им, какие они тупицы, тем больше они ее чурались. Без всякой видимой причины. Джонни не чурался Кассандры только потому, что отлично знал, какой он тупица.

Но иногда, очень редко, при правильном освещении и если Керс-Кассандра не пыталась ничего организовывать, Джонни смотрел на нее и думал: возможно, существуют две разновидности тупизма. Один, широко распространенный, — это тот, которым страдает он, Джонни. А другой, очень редкий и узкоспециализированный вид тупизма возникает, когда у человека так много мозгов, что они из ушей лезут.

Надо бы сказать дедушке, что ухожу, подумал Джонни. На случай, если в доме отключится электричество, телевизор вырубится и дедушка заинтересуется, где носит внука.

— Дед, я пошел… — начал он, но решил не вдаваться в подробности: — В общем, я пошел.

— Ладно, — отозвался дедушка, не отрываясь от телевизора. — Ха-ха-ха! Глянь, как он угодил! Прямо в чан с грязью!

В гараже ничего особенного не происходило. Позор немного выждал, потом выбрался из своего логова среди черных полиэтиленовых мешков и устроился на переднем крае тележки. Обычно он сидел именно там, потому что так у него было больше шансов кого-нибудь цапнуть.

Одно время в оконное стекло билась муха, потом заснула.

А мешки двигались.

Очень-очень медленно, словно лягушки в масле, они ворочались в тележке, издавая тонкий резиновый писк. Как будто какой-то затейник делает игрушечного зайчика или лошадку из воздушного шарика-сосиски.

Кроме того, из тележки доносились и другие звуки. Позор не обращал на них особенного внимания. Во-первых, потому, что звуки отказываются выходить на бой, а во-вторых, он к ним уже давно привык.

Они были тихие и неразборчивые, эти звуки. Может быть, это была музыка. Или голоса. Или радиоприемник, который слегка сбился с настройки и стоит где-то далеко, через две стены от гаража. Или отдаленный гул толпы.

Кассандра ждала Джонни у полицейского участка.

— Тебе повезло, что у меня есть немного свободного времени, — сказала она. — Идем.

Сержант Славни сидел за столом и что-то писал в конторской книге. Когда Джонни и

Кассандра вошли, он мельком посмотрел на посетителей и снова вернулся к писанине. И лишь когда они подошли к столу, сержант оторвался от своего занятия и поднял глаза на вошедших. Медленно.

— Ты?

— Э… здравствуйте, сержант Славни, — промямлил Джонни.

— Что на этот раз? Инопланетяне прилетели?

— Мы насчет миссис Тахион, сержант, — вмешалась Кассандра.

— И что?

Кассандра посмотрела на Джонни.

— Давай рассказывай.

— Э… — протянул Джонни. — Ну… мы с Холодцом, Бигмаком и Ноу Йоу…

— Холодец, Бигмак, Ноу Йоу и я, — сказала Кассандра.

Сержант Славни посмотрел на нее.

— Так вас было пятеро?

— У Джонни не очень хорошо получается строить фразы, — сказала Кассандра. — Вот я его и поправила.

— И часто ты это делаешь? — спросил сержант и повернулся к Джонни: — И часто она это делает?

— Постоянно, — ответил Джонни.

— He повезло тебе. Ладно, продолжай. Ты, а не она.

Когда сержант Славни был рядовым, он пришел в школу Джонни рассказывать, как прекрасна полиция, и случайно защелкнул на себе наручники. Кроме того, сержант Славни ходил в кружок народных танцев. Джонни как-то раз видел его в костюме с бубенчиками на коленях, размахивающего платочками. В обстоятельствах вроде тех, в которых пребывал Джонни в данную минуту, очень важно не забывать о таких вещах.

— Ну… мы шли мимо…— начал он.

— И никаких розыгрышей!

Минут двадцать спустя они с Кассандрой медленно спускались с крыльца полицейского участка.

— Все не так плохо, — сказала Кассандра. — Тебя же не арестовали. А ты правда забрал тележку?

— Да.

— Какое у сержанта было лицо, когда ты сказал, что прихватил вместе с ней Позора! Славни побледнел прямо как снег!

— А что такое прямые наследники? Он сказал, что у миссис Тахион нет прямых наследников.

— Родственники, — объяснила Кассандра. — Как правило, это означает родственников.

— И что, у нее ни одного родича?

— Ничего удивительного.

— Да, — сказал Джонни, — но обычно все-таки обнаруживается сколько-то-юродная сестра из Австралии, о которой ты и не подозреваешь.

— Правда?

— Ну, у меня, например, есть австралийская кузина, о существовании которой я узнал только месяц назад, так что в этом тоже нет ничего удивительного.

— То, что случилось с миссис Тахион, — Свидетельство Ущербности Нашего Общества.

— А что это значит?

— Значит, это плохо.

— Что у нее нет родственников? Ну, вряд ли правительство может их ей…

— Нет, что у нее нет дома и она бродяжничает и спит где придется. Что-то надо с этим делать!

— Ну, можно пойти и навестить ее, — сказал Джонни. — Она в больнице Святого Марка, это недалеко.

— А чем это поможет?

— Ну, возможно, немного поднимет ей настроение.

— Ты знаешь, что почти каждую фразу начинаешь с «ну»?

— Ну…

— Если мы отправимся навестить миссис Тахион, это ничем не поможет в Борьбе с Преступным Невниманием к проблемам бездомных и душевнобольных, так?

— Наверное. Просто, может, немножко приободрит ее.

Кассандра на некоторое время умолкла, потом призналась:

— Если тебе непременно надо знать… я не люблю больницы. Они битком набиты больными.

— Мы могли бы принести ей что-нибудь… что-нибудь такое, что она любит. И может, она обрадуется, когда узнает, что Позор жив и здоров.

— И там воняет, — гнула свое Кассандра, пропустив его слова мимо ушей. — Дезинфекцией. Гадость…