На деревьях позади него не было листьев. А стволы почему-то искрились.

Он медленно поднялся на ноги и посмотрел поближе.

Стекло. Стволы деревьев были густо утыканы осколками стекла. Листьев больше не было, только стекло.

За спиной Холодца Бигмак поднялся на ноги — неуверенно, как лунатик.

Летающая сковорода ударила в дверь часовни с такой силой, что сорвала ее с петель, словно гигантский тупой сюрикен, брошенный опытным бойцом. Каменное крыльцо было завалено осколками кирпичей.

И повсюду было битое стекло, оно хрустело под ногами и продолжало градом сыпаться с неба, оно блестело на стенах, отражая огни пожаров. Стекла было как-то уж слишком много. Похоже, тут было не только оконное…

И тогда прошел дождь.

Сначала с небес пролился уксус.

А потом посыпались маленькие помидорчики, огурчики и луковички.

Бигмак обнаружил, что стоит в красной луже. Он макнул туда палец и облизал.

— Кетчуп.

Холодцу на голову с неба упал корнишон.

И тогда Бигмак расхохотался. Люди смеются по самым разным причинам. Бывает и так, что они смеются просто потому, что вопреки всем шансам остаются в живых и обнаруживают, что у них до сих пор есть рот, чтобы хохотать.

— Кар… кар…— Бигмак пытался что-то сказать, но давился смехом, — картошки жареной не хочешь? К соусу…

Это была самая лучшая шутка, которую когда-либо слышал Холодец. Здесь и сейчас это была самая смешная острота в мире. И Холодец рассмеялся, он хохотал, пока из глаз у него не брызнули слезы и не потекли по лицу, размывая брызги горчичной пасты.

Откуда-то из-под стены часовни раздался тоненький голосок:

— Эй, кто-нить нашел шрапнель? Бигмак и так уже захлебывался смехом, а

тут ему стало еще смешней. В результате он разразился бульканьем, как паровой котел, который вот-вот взорвется.

— А что такое шрапнель? — выдавил он.

— Это… это… осколки бомбы!

— А жареной картошки не хочешь? — спросил Бигмак, чуть не падая со смеху.

Снова включилась сирена. Но на сей раз это были не завывания, а один сплошной гудок, который в конце концов затих.

— Бомбардировщики возвращаются! — выпалил Холодец, из которого единым духом вышибло весь смех.

— Не-а, это отбой! — сказал голосок. — Ты что, совсем ничего не знаешь?

Дедушка Холодца встал и посмотрел туда, где совсем недавно была Парадайз-стрит.

— Ух ты! — произнес он. Очевидно, зрелище произвело на него неизгладимое впечатление.

На улице не уцелело ни единого дома. Крыши сорвало, стекла выбило. От половины домов вообще остался только битый кирпич, в изобилии рассеянный вокруг.

Где-то в отдалении зазвонили колокола. У часовни резко затормозили две пожарные машины, вскоре к ним присоединился автомобиль «скорой помощи».

— Ты собираешься?.. — начал Бигмак.

— Заткнись, а?

Повсюду были пожары. Большие и маленькие пожары. Консервная фабрика полыхала вовсю, благоухая как самая большая в мире лавка, торгующая жареной рыбой с картошкой. Со всех сторон бежали люди. Некоторые уже рылись на развалинах. Поднялся крик.

— Наверное, все… успели в убежище, да? — неуверенно проговорил Холодец. — Они ведь должны были успеть, правда?

Вой сирены перешел в басовитое урчание, потом в тарахтение, потом смолк.

Джонни казалось, что земля вот-вот уплывет у него из-под ног. Если бы он был еще немного легче, его бы просто сдуло сквозняком.

— Люди должны были успеть в бомбоубежище, — сказал он. — У них была почти целая минута.

Сержант уже убыл на место бомбежки. Троица из будущего осталась с Томом и капитаном Харрисом. Капитан задумчиво разглядывал Джонни.

Что-то пробарабанило по крыше полицейского участка и упало на мостовую.

— Надо же, маринованные луковицы, — удивился Ноу Йоу, подобрав одну.

В отдалении над крышами рдело зарево пожаров.

— Итак… — начал капитан. — Вы были правы. Как в кино, да? И тут должна быть моя реплика: «Спасибо ребята, вы молодцы», верно?

Он подошел к двери участка и закрыл ее. Потом вернулся к стойке.

— Я не имею права вас отпустить, — сказал он. — Тот парнишка со странными машинками тоже один из ваших, да?

Отпираться было бессмысленно.

— Да, — сказал Джонни.

— Вы, наверное, много чего знаете. Много такого, что нам пригодится. И нам необходимо знать это. Может быть, вы и сами это понимаете… — Он вздохнул. — Мне жаль, что приходится делать это. Возможно, сегодня вы помогли спасти несколько жизней. Но вы можете спасти намного больше. Вы понимаете?

— Мы ничего вам говорить не станем, — заявила Керсти.

— Ну хотя бы имя, звание, номер? — усмехнулся капитан.

— Даже если мы… знаем что-то, — медленно проговорил Джонни, — вам все равно не будет от этого никакого прока. И никому это не поможет. Война от этого не пойдет легче. Она просто пойдет по-другому. Все будет иначе.

— Думаю, нас вполне устроит, если война пойдет иначе. У нас есть весьма сообразительные ребята, — сказал капитан.

— Капитан…—вмешался Том.

— Да?

— Они же не обязаны были это делать, сэр. Ну, то есть они ведь пришли и рассказали нам о бомбежке, правда? И… не знаю как, но они притащили меня сюда вовремя. Сажать их в кутузку — несправедливо!

— О нет, никто не станет сажать их в тюрьму, — заверил его капитан. — Прелестный загородный домик где-нибудь в глуши. Трехразовое питание. И множество людей, которые хотят с ними побеседовать.

Керсти вдруг расплакалась.

— Успокойся, малышка, никто не сделает тебе ничего плохого. — Капитан Харрис подошел и обнял ее за плечи.

Джонни и Ноу Йоу переглянулись и дружно попятились.

— Все будет хорошо, — говорил капитан. — Нам просто надо кое-что выяснить, вот и все. Нам надо знать, что может произойти.

— Только одно, — хныкала Керсти. — Единственное, что может… может произойти… это…

— Да? — жадно спросил капитан. Керсти взяла руку капитана, лежащую на ее плече, в свои. Потом, пригнувшись, резко повернулась вокруг своей оси. Военный перелетел через ее плечо и тяжело грянулся оземь. Когда он попытался подняться, носок девичьей ноги ударил его в грудь. Капитан затих.

Керсти поправила шляпку и обернулась к остальным.

— Шовинист. Честное слово, по мне, так уж лучше бы нас занесло к динозаврам. Ну что, мы идем или как?

Том испуганно попятился от нее.

— И где девочек учат такому?

— В школе, — ответил ему Джонни. — Там еще и не такому учат.

Керсти наклонилась и вытащила из кобуры капитана пистолет.

— О нет! — испугался Ноу Йоу. — Только не оружие! С ним можно таких бед натворить!

— Между прочим, я выиграла чемпионат графства по стрельбе среди юниоров,—заявила Керсти, разряжая пистолет. — Но я не собираюсь использовать эту пушку. Просто хотелось немного охладить капитанский пыл. — Она зашвырнула пистолет за стоящие рядком мусорные баки. — Ну так что, мы идем?

Джонни обернулся к Тому.

— Извините, что так вышло, — сказал он. — Вы не могли бы объяснить все капитану, когда он очнется?

— Я даже не знаю, с чего начать! Я не понимаю, что произошло со мной самим!

— Вот и хорошо, — отчеканила Керсти.

— То есть… я хочу сказать… Я вообще прибежал сюда или как? — не унимался Том. —

Мне казалось, что я вижу, как падают бомбы, но… Должно быть, мне это померещилось, потому что бомбежка началась, когда мы были уже здесь!

— Наверное, это от волнения, — сказал Ноу Йоу.

— Воображение часто шутит с нами злые шутки, — добавила Керсти.

И оба свирепо уставились на Джонни.

— Нечего на меня смотреть! — закричал он. — Я вообще ничего ни о чем не знаю!

Потом Бигмак утверждал, что вовсе не собирался никому помогать. Все было как в кино — пока он не увидел, как люди карабкаются по грудам битого кирпича. И тогда он шагнул сквозь экран.

Пожарные заливали пламя водой из шлангов. Люди растаскивали в стороны деревянные балки и доски или с опаской заглядывали в полуразрушенные дома, окликая по именам их обитателей — робко и несмело.