Нет. Не невозможного. Просто мне нечего было терять.

Я думал, что был заинтересован Арианой раньше, теперь это было крохой в сравнение с тем, что я почувствовал, после Ярмарки Развлечений. Снаружи, на прохладном воздухе, Ариана светилась в резком белом свете парковочных огней. Не в буквальном смысле. Это было странно. Но это выглядело так, будто энергия пронизывала ее насквозь, создавая ареол, видимый в темноте. И ее рука сжимала мою, как будто она нуждалась в якоре, который удержит ее на земле.

— Это было удивительно. — Она не говорила громко и не кокетничала. Я пришел к выводу, что это не в ее стиле, но ее голос дрожал от… волнения, нервозности или смеси того и другого? Я не знал.

Я вытащил ключи от машины из кармана и повел её в сторону внедорожника. — Ты же знаешь, что это только усложнит нашу ситуацию, — сказал я, но не смог удержаться от улыбки, в ответ на ее эйфорию. Это была эмоция, которую я еще не видел у нее до этого.

— Сегодня? Мне все равно. — Ариана подняла лицо к небу и рассмеялась. Она, будто освободилась. Свет обесцветил все краски на ее лице, подчеркнув бледный цвет волос и необычные черты ее лица. Она была красива, но не в каком-то обычном смысле слова. Она выглядела… неземной. Как люди из Исландии или Эстонии, или откуда-то еще, выглядевшие иначе — с немного широкими скулами или заостренным подбородком. Достаточно чтобы вызвать понимание того, что они не из этих мест.

Я гадал, была ли ее мать родом не из США. В ее некрологе не упоминалось об этом.

Это было не тем, о чем можно спросить, не прозвучав при этом, как полнейший извращенец, и это не имело значения, кроме разве того, что это было еще одной частичкой Арианы, которую я не мог понять. Я начал гадать, может все, что связано с ней не имело значения, и это, само по себе, было схемой.

Я оттолкнул эту мысль прочь и сделал усилие, чтобы восстановить разговор. — Я не могу понять о чем, черт побери, думал Мэтти, — сказал я. — Он хорошо знает, что не стоит идти против Рейчел.

Ариана замедлилась, нахмурившись.

— Это вышло случайно. Он не целился в нее. Они дурачились вокруг палатки, и игра вышла из-под контроля, — решительно сказала она, почти как, если бы пыталась убедить в этом саму себя.

— Не знаю, — сказал я. — Всё выглядело по-другому. — Но опять же, я пропустит начало того, что произошло, отвлеченный ростом напряжения между Рейчел и Арианой. И освещение…

— Ты видела, что происходило с лампочками? Мигали, как сумасшедшие, прямо, как вчера в коридоре, до того, как они взорвались. — Это было странно. Я был уверен, что видел то же самое в кафетерии сегодня, когда Рейчел вымещала часть своей агрессии на Дженне. Было глупо, я всё думал о том, что сказал мой отец об исследование GTX и экспериментах над детьми. Правда, теперь, вся идея целиком казалось вымученным, эротическим сном теоретика-заговорщика. И все же, я не мог не заметить, что странные вещи с освещением казалось, происходили, когда Рейчел была рядом… и она была зла. Может быть, я пересмотрел слишком много "Невероятного Халка", но идея о научных экспериментах и "я тебе не понравлюсь в гневе" как-то сошлись вместе. И Рейчел определено была легкой мишенью, учитывая, кем она была. Но зачем лезть во все эти трудности, чтобы сделать так, чтобы это выглядело, как исследовательский проект, который украли?

Если конечно это не было тем, во что они хотели, чтобы люди верили

Какая разница. Я бы определенно не поднимал эту тему, сейчас или когда-либо еще. У моего отца была навязчивая идея во всем, что касалось GTX.

Я неожиданно понял, что Ариана притихла, и, посмотрев на нее, я заметил, что часть ее счастливого сияния казалось, исчезла. — Эй. — Я махнул рукой, чтобы привлечь ее внимание, когда мы добрались до машины. — Ты в порядке?

— Да. Я имею в виду, нет, — наконец сказала она. — Я не обратила внимания на освещение.

Я посмотрел на нее. — Как ты могла не заметить?

— Я была занята тем, что смотрела, как Рейчел оставляет царапины на твоей руке, — сказала она, ее губы сжались в линию.

От напоминания, я поморщился, посмотрев на руку. Я смог разобрать в тусклом свете не глубокие, темные отметены на коже, но за то, я отлично чувствовал их, маленькие «сувенирчики» в честь неодобрения, со стороны Рейчел. — Все в порядке. Пустяки….

Прежде чем я смог сказать что-то еще, Ариана отпустила мою руку и схватила мою другую руку, потянув ее, приблизила к себе, чтобы рассмотреть лучше в тусклом свете. Воздушный шарик, который я привязал к ее запястью, в начале вечера, мельтешил у меня перед лицом, пока я не оттолкнул его.

Она провела кончиками пальцев по царапинам, сочувственно вздохнула так тихо, что я даже не понял, услышал ли я это на самом деле.

Она спрятала мою руку между своими ладонями, и склонила голову, чтобы лучше рассмотреть, открывая бледное и уязвимое место сзади своей шее и проблеск края белой мистической повязки.

Но я понял, что, прямо сейчас, меня больше не волнует эта тайна. Я мог почувствовать тепло ее кожи через футболку и движение ее ребер, во время дыхания, и может быть, даже нижнюю часть ее груди у моего локтя. Это… было приятно. Быть так близко к кому-то, и чтобы при этом она тоже хотела быть так же близко ко мне, потому что я был собой, а не из-за Квинна или моего отца, или потому, что я был знаком с правильными людьми. Здесь мы были наедине; не нужно было не перед кем притворяться.

Я прочистил горло. — Ты вступилась за меня, — сказал я, не стараясь скрыть изумление в своем голосе, слова сорвались с языка, прежде чем я успел их остановить. — Выступила против Рейчел.

Ариана резко посмотрела на меня. — Я не хотела задеть твою гордость.

— Ты не задела. Это было… приятно. — На протяжении долгого времени никто так не вступался за меня.

Наши взгляды встретились, шум, и огни Ярмарки остались позади, я почувствовал, как связь начала дребезжать между нами. Она выпустила мою руку, и я потянулся, чтобы коснуться ее подбородка и повернуть ее лицо ко мне.

Она отошла, нырнув под моей рукой.

— Ты должен продезинфицировать эти царапины, когда вернешься домой, — сказала она, избегая зрительного контакта. — Под человеческими ногтями существует миллионы микробов.

Человеческими ногтями? Бывают другие вид ногтей? Я смотрел, как она подошла к пассажирской стороне внедорожника. Затем, я пожал плечами. На данный момент, думаю, не стоит удивляться чему-то со стороны Арианы.

Я отпер машину и открыл ее дверь, она даже не взглянула на руку, которую я предложил, чтобы помочь ей подняться. Но я не был тупым. Я знал, что чувствовал, и знал, что не один почувствовал это. Я закрыл ее дверь и обошел вокруг, чтобы сесть за руль. Но, может быть, она была права. Это уже было достаточно запутано, и кто знал, как много из этого было из-за вынужденных обстоятельств? Лучше оставить все на местах.

Я воткнул ключи в замок зажигания и завел машину. Ох, к черту.

— Кстати о доме, как насчет того, чтобы сначала перекусить? Весь город здесь. Мы могли бы взять острую сырную картошку фри в "Culver" и спокойно поесть. — Я был удивлен тем, как сильно хотел, чтобы она согласилась.

Ариана удивленно посмотрела на меня, и на секунду, я подумал, что увидел вспышку эмоций на ее лице: тоску или одиночество, или то, и другое.

— Не стоит, — она отвернулась, чтобы посмотреть в окно.

Я выехал с парковки и попытался проигнорировать наплыв разочарования.

— Кроме того, — сказала она, вытаскивая свой пластиковый пакет, чтобы показать "Щеночка Чу" и печенье " Французские Поцелуи". — Я думаю, Реджинальд и я, уже выбрали еду на вечер.

— Реджинальд? — спросил я, смущенно. Я вывел машину на дорогу и направил в сторону улиц.

Ариана кинула печенье и смесь из закусок в пакет и подняла плюшевую игрушку. — Да, Реджинальд. Собако-медведь. — Она нахмурилась. — Или Медведе-собака. Как тебе больше нравится.