«Предполагается, что убийца мог дрессировать одного или более волков, для дальней- шего использования в своих ужасных преступлениях. Скончавшийся Френсис Пульман, заявлял, что был свидетелем первого убийства – Брук Блюбелл, атакованную огром- ным, черным демоническим псом, пока прошлой ночью не поступили множественные донесения жителей о большом белом волке…»

Роман выключил радио. Могло ли все это время их быть больше одного? Один черный, один белый…

И затем он свернул на одну из дорожек и сбил почтовый ящик, сломав боковое, пассажирское зеркало, которое повисло на проводах, как не до конца отрезанная часть тела. Он сдал назад и, сделав поворот на 180, вдавил педаль в пол. Коричнево-желтые листья трепыхались вслед уносящимся колесам его машины.

***

15:43

Это забавно! – сказала Лета. – Можешь представить: у меня никогда до этого не было чайной вечеринки? Разве это не заставляет хотеть обращаться к себе по-королевски на

«мы»? Так, подай нам свою чашку и мы ее снова наполним.

Снаружи раздался шум приближающейся машины, на крайне агрессивной ско- рости. Скрипнули шины и остановились у ее дома. Лета осторожно взяла чашку из трепещущих рук гостя и, подойдя к окну, раздвинула шторы.

О, все в порядке, – сообщила она. Она смотрела на бледную и сгорбленную фигуру у себя на кровати. – Не бойся. Все в порядке.

Снизу раздался звук открывшейся двери и шагов, переступающих по две ступе- ни за раз.

Хорошо, – сказала Лета. – Хорошо, если хочешь, можешь просто подождать тут, лад- но?

Роман позвал ее по имени в то же время, что и шаги остановились у ее двери.

Минутку, – произнесла Лета. – Просто подожди тут. – Прошептала она.

Она подошла и приоткрыла дверь на четверть.

Ты в порядке? – спросил Роман.

Я, да, – ответила она. – Я только хотела ускользнуть и встретиться с вами обоими, как вы ребята и сказали. А что?

Ты в порядке? Все хорошо?

Я нормально. Не переживай, я хорошо.

Они оба подозрительно посмотрели друг на друга. Тут он заметил, глянув через ее плечо, на комоде чайник. Две чашки.

Кто с тобой?

Ладно, только не выходи из себя.

Кто там?

Хорошо, я хочу, чтобы ты держал себя в руках. Ты должен подождать тут, ладно?

Она попыталась закрыть дверь, он уперся в нее рукой и мягко, но настойчиво остановил ее, просунув в щель пальцы, которые она побоялась прищемить. Она ото- шла к шкафу.

Эй, – сказала она. – Эй, это просто мой брат, и он увезет нас туда, где мы будем в безопасности, хорошо? Никто тебя не обидит. Мы никому не позволим обидеть тебя, ладно? А теперь я открою дверь.

Лета открыла дверь, и Роман застыл на месте, когда перед ним появилась Кри- стина Венделл. Она смотрела на него, а он смотрел на нее.

Мы все смотрели друг на друга.

Черное бегство

Реми вытянула шею Лебедем из камышей… Юный тополя побег – Рост его сдержать сумей!

Корабля со стапелей

Не удержишь вольный бег!

Пока ей не исполнилось одиннадцать, завод никогда не приходил к ней во сне. Хоть он и пугал ее в то время, и каждый раз после, когда она его видела, но уже вос- принимала его как эхо, отголоски меньшего шума, становящимся огромным отскаки- вая от стен, или как чувство тьмы одновременно снаружи и внутри под твоей кожей; она больше не боялась его, как не боялась чердака у бабушки с дедушкой или пещер, которые посещала, будучи в летнем лагере, или любого другого места, требующего не так много воображения, чтобы представить, что может случиться в таком месте с ма- ленькой девочкой. Она больше не думала о заводе, кроме странных дней, когда ее тело пробивала дрожь.

Пока не начались сновидения, а они не начались до поэмы. Она наткнулась на стихотворение благодаря Дебби, ее няни. Близняшки смеялись, что у нее до сих пор есть няня, но она не возражала, правда – она читала триллеры своей бабушки, она знала, какого рода вещи происходят с маленькими девочками. Дебби читала стихотво- рение для урока по Английскому. Она закончила его, подняла свои брови и сказала:

- Ну, мальчишкам оно точно понравится.

Естественно, Кристина захотелось прочесть его.

Она даже не смогла прочитать его с первого раза. В первый раз ее сердце колоти- лось, руки дрожали, а процесс дыхания походил на глотание камней. Дебби спросила, все ли с ней хорошо, и она ответила, что просто закружилась голова. Она отдала книгу Дебби и сказала, что пойдет спать. В своей комнате она нашла копию в Интернете и теперь читала ее снова и снова и снова. Слова – источники энергии. Эта энергия вошла в ее систему и стала кинетической в ней, в ее пальцах и по ту сторону век. Состояние вещества изменилось. Ее сердце стало жидким и растеклось под ногами, а она превра- тилась в водяного жука, мчащегося верхом на молекулах.

Дай нам локон золотой».

Прощай, дружочек завиток!

Как летний дождик, слез поток… Припав к плодам, глотает сок. Он слаще меда скальных пчел, Он крепче вин из дальних сел,

Свежей струи ключа лесного, – И Лора припадает снова.

Она не имела представления, что оно захочет от нее, если они встретятся. Она парализована. Она не знала, повернуться ли ей и встретиться с этим лицом или поглуб- же залезть в черное отверстие котла.

Высасывая сердцевину, Опустошила бы корзину, Но уж она устала.

Что ж, кожуру пустую прочь, Лишь косточку в кулак зажала И с натружёнными губами,

Не ведая, то день иль ночь, – Домой неверными шагами.

Были вещи, которые никто о ней не знал. Вы бы не узнали, что у нее был первый поцелуй, а он у нее был, тайно. Это случилось прошлым летом, одним днем, в сумер- ках, она подошла к домику Питера и обнаружила его спящим в гамаке. Ей нравился Питер – больше, чем другие парни – потому что с ним было легко просто находить-

ся рядом, не надо было переживать, что он сочтет твой приход или тебя странным, поскольку он сам был самой странной персоной, которую вы когда-либо встречали. Например, однажды он ткнул пальцем ей в живот и сказал, что там, как она уже зна- ла, живут неписаные истории экстатического ужаса вселенной, идиот, а потом взял и перевернул ее так, что голова и пятки поменялись местами. Она произнесла его имя, но он не проснулся, потому она подошла ближе и принюхалась, от него пахло пивом. Затем он всхрапнул, наполовину, как это делают поросята; и вот он перед ней, забав- ный спящий здоровяк, ей открывший мир безграничных возможностей, и что еще ей оставалось делать?

Близняшки же были менее целомудренны. Тем летом они обе дошли до конца, Алиса с Беном Новаком, а Алекса с Марком Смутом. Это было для нее невероятно. Ей было достаточно и прикосновения своих губ к мальчишеским, потому что это было прекрасным ощущением момента, но думать о нем всем, сверху на ней, и его часть, финальная загадка природы, что находится между его ног, и войдет между ее…

Две головки золотые, Две голубки молодые

В свое гнездышко легли, Свои крылышки сплели. Два цветка на стебельке, Две снежинки на листке, Две точеных трости

Из слоновой кости.

Это было просто невероятно, что Алиса потеряла свою девственность, и Алекса вслед за ней, чтобы не отставать. Вопрос даже не в том, как протекает сам акт, а в том, что ты раздвигаешь ноги и позволяешь этому проникнуть в тебя, желаешь это полно- стью в себе. Но ее скептицизм не отличался от того, если бы они подсунули ей яд в

напитке, он был как тысяча игл, вонзившихся в сердце, и они доставили информацию ей с застенчивым ликованием, что она должна тоже принять в этом участие.