7. Совершенный человек магически защищен только лишь своим душевным совершенством. Христианство утверждает, что все люди находятся под оком господним. Якобы за каждым человеком неустанно изо дня в день следят приставленные ангелы. Они записывают в нетленные рукописи малейшие духовные побуждения грешника.

Все это действительно имеет место с христианами. Боясь, что их пересчитает черт, они согласны, чтобы их держали под непрерывным контролем. Этим христианин платит своему богу за душевный покой и сбережение.

С язычниками ничего подобного не происходит. Никакие ангелы их досье не ведут. Хотя мысли людей и создают отпечатки в пространстве третьей реальности, и собирают духов, боги не организуют тотальной слежки за людьми. Эта языческая свобода пугает некоторых людей тем, что человек в ней оказывается как бы предоставленным самому себе, без какой-то видимой охраны богов. В результате, люди начинают бояться колдунов, а колдуны начинают усматривать в людях свою поживу. Все это имеет место сегодня, в двадцать первом веке. Это явление начинает набирать обороты. Поэтому не удивительно, что вновь начинают всплывать выдумки про то, как люди защитилась от колдунов только обращением к попам, церковному «богу» и церковным атрибутам. В действительности же масса людей понимает, что никакая церковь, никакие молитвы или попы с кадилами от злых колдунов их не защитят. Потому они прямо из церкви идут за помощью к другим колдунам и магам.

Совершенный человек не боится колдунов и магов потому, что имеет свое место в этом мире. Это место безусловно в какой-то момент дается ему богами. И если он честен, и делает то, что необходимо его земле и народу, то духи и вся Природа будут охранять его жизнь и здоровье. Все потуги магов против такого человека будут бессильны. Совершенный человек почти материально ощущает привязанность к своему Месту в Мире. И радуется этому.

П.К. Иванов учил в своей «Детке»: каждому человеку дается, предлагается свое место в мире, «оно никем не занято». Совершенство обретается человеком тогда, когда он нашел это место и занял его. Вместе с этим, человек обретает прочную связь с богами и предками. Заключает с ними бессловесный договор, и начинает жить продуктивно и счастливо.

Зачем язычникам нужны языческие общины и вообще объединения? Есть мнение, что язычество в нашем обществе успешно развивается среди одиноких индивидуумов, и число язычников в общинах оказывается все меньше и меньше относительно общей массы языческого народа. Если это так, то являются ли общины генераторами движения?

В общине все на виду. Поэтому в общинах возможен отбор лучших, а не худших, как это утвердилось в государстве. Община — это форма структурирования общества. Общинники — одиночки никак не структурируются социально. Их становится больше, потому, что это удобно: не напрягаться и ни за что не отвечать, но при этом наслаждаться сказкой языческой жизни.

Такая ситуация гибельна для язычества. Представляется, что без общин — становление язычества как веры невозможно. Но мы видим нечто удручающее. В то время как общины других религий казалось бы растут, обретают материальную собственность и социальное значение, языческие общины, строящиеся на нашем традиционном язычестве, так и остаются клубами по интересам без собственности, социального веса и четкой внутренней структуры.

Это с одной стороны свидетельствует, что мы прикасаемся к религиозной традиции, лежащей в основе русской культуры. Нам, русским язычникам, нечем обособиться от собственного народа. Поэтому у нас и не образуется четко организованных и больших общин, как в религиях чуждых России направлений с какими-то особыми правилами, отгораживающими сектантов от всего остального мира. Однако, языческие общины нам все же необходимы для взаимопомощи, общения, проведения богослужений, развития традиции и взаимной поддержки.

Какие у нас есть исторические примеры общин? В отличие от городской артели, деревенская община предполагает человеческое равенство, включая всех в единообразный цикл от рождения и до смерти. В артели человек имеет большую свободу в работе и в личной жизни. Артель вместе пела во время работы песни, честно делила заработок, ела из одного котла, имела общность судьбы, почитала единых богов (святых). Некоторые члены артели были связанны родственными отношениями. Эту народную артель в значительной степени повторила советская шабашка, а сельская община оказалась единственной животворящей основой колхозов. Сердцевиной общины было коллективное владение землей, которая выдавалась общинникам по своему качеству и числу едоков. Решали этот вопрос старейшины общины.

Почитание старших, уважение мастерства, мудрости и знания, признание человеческой индивидуальности было наложено на эти принципы сверху. В правах на пропитание и условия быта члены сельской общины были равны.

Насколько артель и деревенская община, просуществовавшие у нас тысячелетия в неизменном виде, могут быть использованы как база для сегодняшней языческой общины? Насколько они для этого требуют своего изменения и обновления — вопрос не только экономический, но и политический, нравственный, духовный. Самое удивительное, что потребность в общине продолжает жить в народном сознании.

1. Все мы, язычники, с одной стороны ориентированы на будущее, новое и необычное бытие русского народа. С другой мы чувствуем, что будущее должно быть следствием языческого обновления — некоей революции. Поэтому возникает вопрос — как понимать языческую революцию в России?

То, что такая революция будет, (иначе смерть) — в этом мы не сомневаемся. Иное — как?

Мы хорошо знаем, что десять и двадцать лет назад многие язычники понимали эту революцию вполне по- коммунистически. Огромные массы возмущенного народа, ведомые харизматическими вождями, в одночасье свергнут кремлевскую власть. После этого установится некая национал-социалистическая диктатура. Так, что «Вонзив вампиру в сердце нож, мы снова скажем — Мир хорош!» (Доброслав).

Жизнь, однако, показала, что «бодатой корове бог рогу не дал». Наши языческие революционеры, вдосталь накричавшись, так и оставили нас в недоумении без ответа на вопрос: а где же сам поступательный процесс этой языческой революции? Может где-то в глубинах русской земли среди язычников тайно растет заговор? Мы знаем, что ничего такого нет. Ничего нет претендующего на революционность, кроме группок яростных антисемитов, которые чем далее, тем больше являют нам свое моральное банкротство. Ибо кричать о врагах России и возбуждать чувство ярости у массы — это одно, а трезво разобраться в исторических процессах, понять как жить на своей земле правильно, и потом в самом деле так и начать жить — это другое.

Итак, мы оставим тех революционеров — подлинных деструктивных сектантов, для которых важен сам процесс нагнетания истерии в настоящий момент времени, а будущая новая жизнь и позитивный результат деятельности на самом деле не существенны.

Какова же наша реальная перспектива? Еще рез обратимся к той же книге А. Зиновьева, что цитировалась нами в начале: «Русская трагедия (гибель утопии)». Зиновьев провел десять лет в эмиграции. Почивший Зиновьев был профессором, автором ряда толковых книг, и патриотом, хотя и выраженным пессимистом. Заподозрить его в непонимании исторического процесса — трудно. На обложке его книги читаем: «Успешно осуществляется второй этап антирусского проекта. Впереди предстоит третий этап, пожалуй, самый страшный: он касается присутствия русских в истории человечества. Сущность этой части проекта, — постепенно искажая и занижая вклад русских в историю человечества, в конце концов, исключить из памяти человечества все следы пребывания их в истории вообще, сделать так, как будто никакого такого великого народа на Земле не было… Такая фальсификация истории не раз делалась в прошлом. А современными средствами это — заурядная проблема.»

Отчасти, это действительно очень похоже на то, что пишет наша истеричная патриотическая пресса. Но, повторю, никаких серьезных разъяснений — что конструктивное в нашей ситуации можно сделать — она принципиально не дает. Ответ на этот вопрос революционеры дают только один: «Бороться надо!»