Эта ситуация понималась людьми во все времена, и в разные времена предлагались из нее различные выходы. Среди них есть радикальные, такие как уход от мира в монахи, в разбойники или в «Робинзоны». Большая же часть человечества ограничивается разумными полумерами — поддерживает свой тонус через спорт, творчество, или рабочие нагрузки, в результате экономической конкуренции или борьбы за кусок хлеба.

Столь важные, хотя часто уродливые и неприятные, конкуренция или борьба за биологическое выживание — бесплатное приложение к современной цивилизации. Они возникают сами собой, и в условиях проповедей о всеобщем благоденствии ведут к неврозам. Поэтому наша цивилизация — это цивилизация неврастеников. И дальше будет хуже, люди будут продолжать терять глубину и устойчивость чувств, способность к волевому напряжению.

Так, в 1999 году, офицеров немецкой армии, перед отправкой в Косово психологи были вынужденны примирять с мыслью, что есть риск, что их, или их друзей, могут убить и это надо принимать как естественное явление. Настолько военный человек ослаблен цивилизацией.

Перед смертью цивилизация начинает особенно внимательно опекать свои «коренные» народы. Но именно это ускоряет их гибель. На тему вырождения опекаемых народов есть исследование И.Р. Шафаревича: «Социализм как явление мировой истории», где в понятие социализма объединяет исторические случаи регламентации властью жизни населения. Блага цивилизации есть по сути элемент регламентации жизни. Нам говорят и предлагают — как надо жить, а мы лишь исполняем. Идеология глобализма оказывается идеологией цивилизации времени ее заката. Ибо она стремится регламентировать жизнь уже не отдельного человека, но целых народов, определяя им историческую роль либо «золотого миллиарда», либо его слуг, либо изгоев.

7. Разрушительная способность технической цивилизации, связана со становлением технической среды обитания людей, которая порабощает человека. Она возникает как суммарный эффект действия всех достижений цивилизации. Всякое произведение техники, сделанное для облегчения жизни и взятое само по себе, биологической опасности для людей не представляет. Опасность представляет отношение человека к этому достижению, которое ему навязывается через идеологию цивилизации, через рекламу.

Новое качество технической среды максимально проявляется тогда, когда она нарушает контакт человека с естественной средой, с Природой.

Человек потому и человек, что всегда создавал жилище и предметный мир, который можно было бы называть технической средой. Но, выходя за дверь дома, человек попадал в Природу — шел по земле, дышал естественными запахами, видел поля, лес, горы, озера, мог всего этого коснуться. Его орудия были большей частью приспособлены для работы в естественной среде.

Человек в природной среде, без дома и орудий — не человек. Но остается ли он человеком без Природы, только в технической среде обитания? Мы находим, что при этом он медленно изменяется. Происходит с ним следующее:

1. Утрачивается смысл понятий родная земля, нация, народ, традиция, культура.

2. Появляется абстрактно-безразличное отношение к Природе. Выходя «на природу», такой человек калечит ее и засоряет.

3. Ценностным ориентиром становятся деньги и потребление.

4. Мотивы поведения упрощаются, человек становится легко предсказуем.

5. Не создаются семьи, не рождаются дети.

6. В сознании закрепляется установка «после меня хоть потоп», «на наш век хватит».

Для того чтобы быть подверженным этим изменениям сознания, достаточно даже не жить в технической среде, а стремиться к ней, видеть в ней высшую ценность. Иначе говоря, быть подверженным идеологии технической цивилизации. Результатом этого оказывается вымирание, которое сейчас наблюдается у всей белой расы.

Первое из перечисленных изменений нуждается в толковании. Фактически оно говорит, что в технической среде обитания утрачивается понятие патриотизма. Действительно, одна и та же техническая среда при желании может быть создана в любом месте, в любой стране. Язык обслуживания и эксплуатации этой среды является международным и состоит из отдельных команд, не имеющих в себе чувственного начала ни одной нации. Вместо патриотов родной земли мы обнаруживаем патриотов компьютерной техники, общающихся на языке команд и ответов.

Естественная же среда своей земли, как правило, уникальна, и если человек к ней привязан, то он неизбежно становится ее патриотом. И язык его общения становится неизмеримо сложнее машинного алгоритма.

Следующим качественно новым шагом в отчуждении человека от естественной среды становится виртуальная реальность. Здесь человек уже полностью отделен от естественной Среды. У него развивается безответственность к объектам манипуляции. При этом юношеское сознание может быть сформировано виртуальной реальностью в любых извращенных формах.

Развитие этого направления электроники, будет столь же ощутимо по последствиям, как и свободная продажа наркотиков. Вымирание общества, погрузившегося в виртуальную реальность, будет идти ускоренными темпами.

8. Периодически возникающее желание людей выходить из технической среды и стремиться к пребыванию в естественной среде, «на природе» — не просто желание сменить обстановку. Это — биологическая потребность.

Человек имеет потребности, удовлетворение которых ему жизненно необходимо. К числу таких потребностей относится потребность в еде, сне, жилище, продлении рода. К ним относится и потребность пребывания в контакте со своей естественной средой обитания. До сих пор почему-то считается, что это важно только для животных.

К биологически важным условиям обитания человека мы относим и визуальную плотность населения — то, как часто люди вынуждены видеть друг друга. Техническая среда способствует большой плотности населения. Отсутствие легко достижимых мест, где визуальная плотность населения низка (например, леса), способствует прекращению рождаемости. Такой механизм регулировки численности отмечен у животных, он работает на уровне инстинкта, и он должен быть присущ и человеку.

Качественное отличие пребывания человека в природной среде от пребывания в среде технической, состоит в том, что в природной среде человек оказывается участником биоценоза. Он ведет диалог, беседует с Природой, а не посылает команды. У Природы есть своя жизнь и свой характер. У техники этого не должно быть по самому замыслу. Все технические ответы человеку предсказуемы. Техника не имеет права на индивидуальность. Беседа с Природой происходит на чувственном бессознательном уровне. Она может продолжаться бесконечно и после этого остается чувство радости, появляются новые силы.

Беседа с Природой всегда имеет характер духовного общения. Общение на уровне команд и ответов здесь почти исключено. Духовная связь может быть только с духовным. В языческом понимании, это беседа с духами и предками своей земли. Эта беседа удается только в том случае, когда человек (пусть бессознательно) проявляет к ним уважение, возводит связь с Природой в разряд высших ценностей, поскольку признает себя с нею в родстве.

Так, что основная заповедь язычества — не отделяться от своей Природы. При ее соблюдении, будет неизбежно происходить восстановление первозданного мирового порядка и первозданной гармонии. Если мы уходим в Природу — буквально уходим странствовать, то всякий раз Природа стремится вывести нас к началу творения, которое может быть осознанно только как религиозное. В любом случае, странствующим человеком явно ощущается чувство внутреннего обновления и восторга, если он родственен, если его внутренние ритмы совместимы с той частью нашего природного ландшафта, которому он себя доверил.

Исполнение этой простой заповеди: не отделяться от своей Природы — спасает человека от порабощения цивилизацией, а Природу от гибели. Этому надо следовать всегда, независимо от уровня технического прогресса.

Связь человека со своей естественной средой обитания должна входить в число высших ценностей. При этом человек более, чем теперь должен стать созерцателем, должен научиться работать в Природе душой и радоваться этому. Он должен ставить себя в равные отношения с Природой. Быть поэтом и снова научиться слагать простые песни о том, что видят его глаза.