– А ты уверен в своих вычислениях? – с надеждой спросил Лакки.

Техник пожал плечами, как бы говоря: «Я-то свое дело знаю». Вслух же он сухо произнес:

– Можете проверить с помощью телескопа. Тысячедюймовый занят, по он нам и не нужен. Для работы с близкими объектами можно использовать и поменьше. Не пройдете ли со мной?

В обсерватории было тихо, как в храме, телескопы всевозможных видов казались алтарями; в полутьме мерцали огоньки, люди склонившиеся над оптикой, не обратили на вошедших никакого внимания.

Техник провел советников в одно из крыльев помещения.

– Чарли, – обратился он к лысоватому человеку, – можешь поработать на «Берте»?

– Зачем? – Чарли оторвался от испещренных звездами фотоснимков.

– Хочу проверить эту точку. – Техник протянул компьютерную ленту.

Чарли взглянул на нее и раздраженно фыркнул.

– Тебе что – делать нечего?! Я и так знаю, что там пусто – зона.

– И тем не менее, Чарли, тебе придется проверить. Задание Совета.

– О-о! – Астроном сразу засуетился. – Сию минуту, господа.

Он врубил тумблер, послышалось негромкое жужжание моторов, далеко наверху отъехала защитная крышка и огромный стодвадцатидюймовый глаз «Берты» уставился в небеса.

– В основном, – пояснил Чарли, устраиваясь в подвесной люльке телескопа, – мы используем «Берту» для фотографирования. Церера вращается так быстро, что круглосуточные оптические наблюдения невозможны; хорошо, что ваша точка сейчас как раз над горизонтом.

Чарли прильнул к окуляру и начал поиск. Он передвигался за стволом телескопа, словно на хоботе гигантского железного мамонта. Все выше и выше. Наконец Чарли отыскал нужный сектор и навел фокус.

Помахав рукой со своего насеста, он быстро соскользнул вниз по настенной лестнице и нажатием кнопки обнажил скрытый в стене экран. Еще одно нажатие – экран на мгновение вспыхнул и залился бездонной чернотой. Пусто.

– Это и есть ваша точка, господа. – Чарли взял линейку и дал короткую справку. – Все звезды затемнены фазовой поляризацией. Видите искорку справа? Это Метис, довольно большой камень. Поперечник – двадцать пять миль, удаленность – два миллиона миль. Вот еще несколько искорок, но и они далеко – не менее миллиона миль от вашей точки, то есть вне зоны. Вот так.

– Благодарю вас, – сказал Лакки. Он был ошеломлен.

– К вашим услугам. Рад был помочь.

Назад возвращались в полном молчании. Уже в лифте Лакки сдержанно произнес: Нет, этого не может быть.

– Почему – нет? – усомнился доктор Генри – Просто твои цифры оказались неверны.

Старр отрицательно покачал головой.

– Нет. Ошибки быть не могло. По этим цифрам я долетел до Цереры.

– Ты делал коррекцию на глаз и, может, забыл вписать ее…

– Нет, я не мог этого сделать. Не мог… Постойте! – Лакки замер, глаза его остекленели. – О, дьявол!!!

– Что такое? – вздрогнул Генри.

– Все получается! Ах, черт, я все-таки ошибся! Это не начало игры, это ее конец. И может, быть слишком поздно!

Лифт мято затормозил, двери раскрылись. Лакки пулей вылетел вон.

Конвей еле догнал его и, развернув за локоть, зачастил.

– Что? Что? Что случилось?

– Я улетаю. Даже не думайте удержать меня. Если не вернусь – всеми силами, любыми доводами заставьте правительство начать подготовку к войне. И быстрее – не позже осени этого года Сириус нанесет первый удар.

– С чего ты это взял? Из-за того, что ты не смог найти камень?

– Да.

Бигмен, Генри и Конвей прибыли на Цереру на корабле Лакки – «Метеоре», чему тот был несказанно рад. Теперь он мог выйти в космос на своем корабле, почувствовать под ногами родную палубу сжать в руках привычные рычаги управления!

«Метеор» был построен специально для Лакки в прошлом году в награду за его подвиги на Марсе. Внешне грациозный и элегантный, напоминающий скорее прогулочную яхту, на самом деле он был хоть и небольшим, но мощным, суперсовременным космическим кораблем. Всего в два раза превышая шлюпку Хансена, он выглядел роскошной игрушкой какого-нибудь богача, возможно сверхскоростной, но тонкой и хрупкой – не привычной к сильным ударам. Определенно, он не тянул на судно на котором стоит близко подходить к астероидам.

Однако стоило заглянуть внутрь, и первое впечатление рассеивалось как дым. Сверкающие гиператомные двигатели не уступали по мощности двигателям тяжелых крейсеров. Энергетический запас неисчерпаем, а гистерезисная защита обеспечивает безопасность при любой атаке, разве что не может устоять против снарядов линкора. Словом, в своей весовой категории «Метеору» не было равных.

Неудивительно, что Бигмен прыгал от радости, выйдя из воздушного шлюза и скинув скафандр.

– Что б его, Лакки, – кричал он. – Как я рад выбраться из этой колымаги! Чего с ней делать-то будем?

– Скоро подойдет буксир и заберет ее.

Они находились на расстоянии ста тысяч миль от Цереры, отсюда она выглядела раза в два меньше Луны.

– А скажи мне, Лакки, такую вещь – почему ты решил идти на это дело вдвоем? Мы же договорились, что ты остаешься на базе. Что изменилось?

– Все изменилось. У нас нет координат. – И с мрачным видом Лакки поведал события последних часов.

Бигмен присвистнул.

– Хорошенькое дело! И куда же мы теперь?

– Сначала на то место, где должен был бы быть камень отшельника. – Взглянув на мигающие шкалы приборов, Старр добавил: – И побыстрее.

Насчет «побыстрее» Лакки не шутил. «Метеор» рванул с места в карьер. Ускорение вжало друзей в диамагнитные кресла, которые несколько сдерживали нарастающую с каждой секундой тяжесть. Чувствительные к перепадам давления аэродатчики насытили воздух кислородом, что предотвратило кислородное голодание, неизбежное при таких перегрузках. Кроме того, тела их облегали специальные g-скафандры – обычно эластичные и легкие, при сильном ускорении они затвердевали, надежно защищая грудную клетку и позвоночник. Особый нейлоновый кушак предохранял от нежелательных воздействий область живота.

Все эти приспособления, спроектированные учеными Совета, позволяли «Метеору» набирать скорость на 20-30% быстрее любых самых современных лайнеров. Сейчас хоть ускорение и было велико, но вес же еще в два раза ниже максимально возможного.

Когда скорость выровнялась, «Метеор» был в пяти миллионах миль от Цереры, которая уже затерялась среди ярких звезд.

– Чуть кишки не вылезли… Кстати, Лакки – а твой щит с тобой?

Лакки кивнул и Бигмен неожиданно возбудился.

– Ты меня извини, Лакки, но ты хоть и здоровый, но тупой как шпала! Какого черта ты не одел его, когда полез к пиратам?

– Он был все время при мне, – спокойно возразил Старр. – С того дня, как марсиане подарили его.

Во всей Галактике только они – Бигмен и Лакки – знали, что марсиане не были анекдотичными простофилями с ферм. Это была древняя раса, прямая наследница высших цивилизаций. В эпоху, когда Марс потерял кислород и воду, жители ушли в глубину планеты. Оставив свои материальные тела, они продолжали существовать там в виде астральной энергии и стали недоступны для человечества. Один Лакки Старр чудом проник в их твердыни и вынес оттуда сувенир – то, что именовалось «мерцающим щитом».

Бигмен продолжал бухтеть.

– Нет, ты какой-то ненормальный – у тебя такая вещь, а ты не носишь.

– Что ты знаешь о щите! Эта штука не всемогуща – не накормит, не напоит и пот не оботрет.

– Ну и что. Зато в драке выручит.

– И в перестрелке тоже. Но и тут есть предел – кузнечный молот раздавит и артиллерийский снаряд пробьет. А воздух вообще проходит насквозь. Так что, если бы Динго разбил тогда лицевое окошко, – меня бы с тобой сейчас не было.

– И все-таки если бы ты одел щит – все пошло бы иначе. Я-то помню, – Бигмен хихикнул, – какой ты вернулся тогда, на Марсе. Все сияло вокруг тебя, даже лица не было видно – один шар света.