Мы жаждали появления «юнкерсов», чтобы на них проверить новые тактические приемы и мощное вооружение самолетов. Около часа «прочесывали» передний край обороны, патрулируя маятниковым методом. Бомбардировщики и истребители в воздухе не появлялись. Видимо, наш внезапный удар по группе «очистки» спутал карты фашистов. Они отказались от нанесения бомбового удара. Горючее подходило к концу и мы взяли курс на Краснодар.
При возвращении, не отвлекаясь от наблюдения за воздушным пространством, еще раз мысленно проиграл динамику нашего боевого вылета, продумал, соответствовала ли она нашим разработкам. Сейчас на практике, в боевых условиях проверялось все, над чем мы думали и работали во время нашего переучивания на новую материальную часть. Родились эти формы не случайно. Мы понимали, что воевать так, как сражались в небе в прошлом, нельзя. Анализируя свой боевой опыт и опыт других летчиков за два годы войны, пришел к выводам, что мы зачастую действовали тактически неграмотно. А это приводило к неоправданным потерям. Подвиг требовал сочетания отваги и мысли, мастерства и поиска.
Раздумья, советы летчиков, имеющих большой боевой опыт, глубокое изучение боевых возможностей самолетов позволили разработать эти новые тактические приемы ведения боевых действий, отбросить в тактике все то, что мешало уверенно побеждать врага.
Альбом со схемами и расчетами, модели самолетов стали учебными пособиями по тактической подготовке летчиков сначала эскадрильи, а потом и полка. В работе по совершенствованию тактики истребителей и ее внедрению в обучение очень большой вклад внес Вадим Фадеев. Этот безгранично храбрый человек, большого роста и атлетического сложения, с характером волжского бунтаря, с восторгом воспринимал все новое в тактических приемах, активно внедрял их в обучение.
Сегодня наши поиски выдержали первый экзамен. Верно, в этом боевом вылете не все удалось проверить практически, что было задумано, начерчено в схемах альбома. Некоторые разработанные положения скоростного патрулирования, построения «этажерки» и поиска противника еще не в полной мере удовлетворяли меня. Необходимо было доработать приемы патрулирования и поиска противника при разных положениях солнца относительно линии фронта, на вероятных маршрутах подлета авиации противника. Понимал, что все это еще придется обдумать, отработать на земле.
Группа подошла к аэродрому. Как было установлено, верхняя пара прикрывала посадку моего звена от возможных атак вражеских истребителей. Приземлились благополучно. Сразу же направился на командный пункт для доклада о выполнении боевой задачи. Вдруг слышу за спиной голос Фадеева:
– Саша! Ты что же, отличился и перестал замечать своих друзей? Поздравляю тебя с первой победой на Кубани. Борман с КП передал о бое и подтвердил, что сбито два «мессера».
– Вадим! Ты за кого меня принимаешь? Зазнайство не в моем характере. Я рад, что у вас все обошлось благополучно. Вчера все переволновались. Особенно я за тебя.
– Я знаю, что ты рад. А вот Крюкову и мне досталось от командира.
Мы с Вадимом разговорились. Я и не заметил, как подошли летчики с «лаггов», которые мы встретили над Крымской.
– Спасибо вам, капитан, за помощь. Если бы не ваша группа, то посбивали бы нас гады.
– Могли бы. Вы патрулируете по старинке. Крутитесь на малой скорости, подставляете себя под трассы «мессеров». Если и дальше будете так летать, то посбивают вас, как куропаток. Надо патрулировать на скорости и не болтаться в одном районе. Вадим, расскажи им о нашем маятниковом методе и «этажерке». Я пойду доложу о вылете.
Я хотел было идти, да тут к нашей группе присоединился Крюков. Он тепло пожал мне руку.
– Комдив передал, что доволен вашей работой. Хорошо начали. Ну а мы дали маху, – с сожалением отметил он.
Через час подвели итоги вылета в группе. Все были довольны результатами боя. Правда, летчики средней пары немного замешкались еще до бегства «мессершмиттов» с поля боя. Можно было бы сбить больше. Но, как говорят в народе, – «первый блин». Ничего, в первом бою бывают ошибки и хуже. В остальном все действовали правильно.
После доклада, собрав летчиков полка, кроме второй эскадрильи, которая готовилась к облету линии фронта, я сделал обстоятельный разбор боевого вылета нашей шестерки, поделился своими мыслями о патрулировании и построении боевого порядка. Рекомендовал летному составу менять курсы маятникового патрулирования от параллельного линии фронта до перпендикулярного, в зависимости от положения солнца. Солнце должно быть всегда сбоку группы. Боевой порядок «этажерки» посоветовал строить уступом от ведущей пары в противоположную от солнца сторону, чтобы оно не мешало нижним парам вести наблюдение. Угол визирования между парами должен быть от тридцати до сорока пяти градусов. Летчикам так удобнее наблюдать друг за другом, не надо «перекручивать» шею. Все сводилось к тому, чтобы летчики излишне не утомлялись во время поиска противника, были, как говорят спортсмены, всегда в форме. При таком построении боевого порядка интервалы между парами должны быть больше превышения. Сегодня в бою средняя пара нашей группы при поиске противника держала большой угол визирования. Это ошибка. Она привела к тому, что летчики перенапрягались еще до боя, в последующем нерасторопно действовали при атаке «мессершмиттов».
После разбора летчики подразделения готовились к следующему боевому вылету. Вторая эскадрилья уходила на облет линии фронта. С трудом построились в плотный боевой порядок в составе четырнадцати самолетов. Фадеев стоял рядом со мной, наблюдая сбор в группу. Он не удержался от возгласа:
– Саша, ты посмотри, что они делают! Сколько самолетов в одну группу собрали! Они же столкнутся между собой в таком плотном строю!
– Это еще не так страшно, Вадим! Вот если встретятся с «мессерами», то кого-то мы сегодня недосчитаемся. Я был против этих облетов, но командира не смог убедить.
Эскадрилья вернулась без одного самолета. Над линией фронта строй атаковала всего одна пара Ме-109Г. Выскочив из облаков, «мессеры» дали очередь и сбили один самолет. Сделав свое дело, они нырнули в облака и скрылись. К счастью, летчик сумел опуститься на парашюте. Но полк потерял боевую машину. Летчики эскадрильи были обескуражены этим случаем. Их можно было понять: четырнадцать против двух – и потерять самолет!
После этой неудачи Заев отменил облет линии фронта эскадрильей Фадеева. Сказался, по-видимому, разговор Вадима с ним. Этим решением были довольны летчики.
Вылетали шестерками и четверками на прикрытие наших войск, готовящихся к наступлению. Авиация противника не проявляла активности. В воздухе встречались лишь пары и четверки истребителей-охотников. Они высматривали с большой высоты одиночек. Наши группы пытались атаковать их, но противник избегал открытого боя. Особенно после того, как из одной пары «мессершмиттов», решивших атаковать нашу четверку, летчиком Сутыриным был сбит Ме-109Г.
На другой день пребывания на Кубани первой начала боевую работу наша эскадрилья. Рано утром мы шестеркой вылетели в район патрулирования. Боевой порядок состоял из звена во главе с заместителем командира эскадрильи Паскеевым. В этом вылете он был назначен Заевым командиром всей группы. Моя пара обеспечивала действия звена Паскеева в бою с бомбардировщиками.
При подходе к Абинской Паскеев установил связь с «Тигром». Нам сообщили, что в воздухе противника нет. Группа начала патрулирование, применяя маятниковой прочесывание линии фронта от Новороссийска до станицы Киевской и обратно. Видимость отличная. Далеко на западе минут через тридцать показалась группа вражеских истребителей. Было ясно, что она шла, чтобы очистить поле боя или сковать нас и обеспечить свободу действий бомбардировщикам для нанесения удара. Значит, скоро должны появиться «юнкерсы». Решил предупредить «Тигра» и Паскеева об этом.
– С запада подходит группа истребителей. Скоро будут бомберы. Паскеев, я атакую истребителей.
С ведомым Сашей Голубевым пошли навстречу шестерке «мессершмиттов». Через несколько секунд завяжется бой. Но, не приняв нашей лобовой атаки, Ме-109 отвернули в сторону и, вытягиваясь в колонну пар, стали обходить нас. Мы левым разворотом со снижением устремились на последнюю пару. Да, видно, противник был опытен – резко вниз «мессеры» вышли из-под нашего удара. Превышение над ними было небольшое, и бой получился на косых переворотах и боевых разворотах. В один из моментов этой воздушной карусели я дал очередь из пулеметов по Ме-109. Он как раз с боевого разворота пытался зайти в хвост самолету Голубева. Трасса светящихся пуль ударила по спине вражеского истребителя. Он перевернулся и круто пошел к земле. Остальные «мессершмитты» сразу ушли в сторону. Через мгновение осознал, что стрелял с большой перегрузкой и не успел нажать кнопку пушки. Жаль. Снаряды разнесли бы вражеский самолет на куски. Осматриваюсь в воздухе. Вижу под нами две девятки Ю-88. Успели подойти, пока мы дрались с истребителями.
