Дотащившись до стоянки машин, я прислонился левым боком к темно-синим «жигулям». Вытащив большую связку ключей, в свое время хорошо послуживших известному в городе угонщику автомобилей по кличке «Камикадзе», я лихорадочно принялся колдовать над замком.

После нескольких неудачных попыток мне повезло, я все-таки открыл дверцу. Опустившись на сидение, я вставил ключ в гнездо зажигания и не спеша повернул. Машина сразу же завелась. Что ни говори, а инструменты у этого специалиста по угону были отменные.

Выехав на шоссе, я поехал в сторону города, избегая центральных улиц. Доехав до городского парка, я остановил машину в тихом переулке и задумался. Домой возвращаться, очевидно, было небезопасно, но и оставаться на улице как-то не хотелось. Нога все еще болела, да и себя надо было привести в соответствующий вид. Вся эта беготня по крышам далеко не лучшим образом отразились на мне. Необходимо было найти хоть какое-нибудь пристанище на эту ночь.

После долгих раздумий я решил позвонить одной девушке с романтическим именем Лала. Я познакомился с ней где-то полгода назад чисто случайно, на одной вечеринке. Тогда она не обратила на меня никакого внимания, но несколько позже я здорово помог ей в одном малоприятном деле, в котором отчасти был замешан ее младший брат. В то время она вполне искренне сказала мне, что в случае необходимости я всегда могу рассчитывать на ее помощь.

Хотя и после этого наши отношения не сделались более теплыми, она была человеком благодарным, и мне казалось, что ей можно довериться. Кроме того, была еще одна немаловажная причина. В данной ситуации мне просто не к кому было обратиться, кроме нес.

Я вылез из машины и, подойдя к телефону-автомату, набрал номер. На счастье, она оказалась дома. Вначале она долго не могла меня вспомнить, считая, что я ее разыгрываю. Потом, наконец вспомнив, поинтересовалась, что конкретно мне от нее нужно. Я не стал темнить, а просто попросил ее спуститься в подъезд дома. После недолгого раздумья она согласилась.

Минут через пять я был возле ее дома. Вскоре появилась и она. Сев в машину, она строго спросила, что случилось и многозначительно посмотрела на свои изящные часики, которые показывали двенадцатый час. Я кратко обрисовал ей ситуацию, в которой оказался, и попросил, если, конечно, возможно, помочь мне.

Моя просьба настолько ее удивила, что она, повернувшись ко мне, с минуту молчала, внимательно глядя мне прямо в глаза. Тогда я объяснил ей все более подробно, рассказав все по порядку, не упустив ни одной детали.

Она слушала внимательно, не перебивая. Когда я закончил, она предложила мне поехать в мастерскую ее отца, которая в данный момент, в связи с его отъездом, пустовала. Я согласился. Тогда она попросила немного подождать в машине, пока она сходит за ключами.

Те несколько минут, что она отсутствовала, показались мне вечностью. Я все думал позвонит она в полицию или нет. И лишь когда она появилась в дверях подъезда, у меня отлегло от сердца. Она никуда не звонила, в противном случае ей не следовало возвращаться.

Мастерская ее отца находилась неподалеку, и буквально через пять минут мы были уже там. Увидев, что мне трудно наступать на поврежденную ногу, она молча взяла меня под руку, и мы медленно доплелись до двери.

В мастерской было очень просторно. Все стены были увешаны картинами, эскизами и просто фрагментами каких-то работ. Заметив мое любопытство, она сказала, что ее отец — достаточно известный театральный художник. В данный момент он уехал в другой город готовить декорации, и его не будет около месяца. Так что я могу здесь какое-то время пожить.

Вскипятив чайник, она сварила крепкий кофе и влила в мою чашку добрую порцию коньяка, который извлекла откуда-то из-под вороха старых холстов. После чего предложила осмотреть мою ногу.

Завернув левую штанину, я осторожно положил распухшую ногу на низкий табурет. Девушка, отлучившись на минуту, вернулась с чистым широким бинтом и бутылкой какой-то бесцветной жидкости. Сделав мне тугую повязку, она ловко приладила сбоку деревянную планку, зафиксировав ногу в одном положении. Все это она проделала быстро, со знанием дела. Потом помогла мне добраться до глубокого кресла и, взяв шерстяное покрывало, накинула его на больную ногу.

— Как у вас все это ловко получается, — невольно вырвалось у меня, — вы как-то связаны с медициной?

— А вы что не знаете, что я — врач? — в свою очередь удивилась она.

— После таких передряг и собственное имя забудешь, не только все остальное, — закуривая сигарету, пробурчал я, поправляя сползающее покрывало.

— Ну хорошо, я поеду, мне уже пора, — невозмутимо продолжала Лала, — а завтра я привезу что-нибудь поесть. Сегодня же вам придется немного поголодать.

И улыбнувшись, она покинула мастерскую.

Утром я проснулся рано, еще не было шести. Проделав несколько незамысловатых физических упражнений, я с наслаждением принял горячий душ. Чашка горячего крепкого кофе завершила мою подготовку к новому дню.

Вчера поздно вечером, уже после ухода Лалы я еще раз тщательно все обдумал и пришел к весьма неутешительному выводу. Во-первых, меня очень профессионально подставили, связав с двумя убийствами. Тем самым исключив, по сути дела, из игры. Во-вторых, с гибелью подруги Алика оборвалась единственная ниточка, которая могла бы меня вывести на настоящих убийц. Так что в целом ситуация была сложной.

Но у меня появилась одна мысль, быть может, не самая перспективная, но тем не менее требующая проверки. Я подумал — почему бы не попытаться выйти на приятелей Алика. Может, они что-то знают. Кроме того, мне врезались в память его малопонятные намеки на то, что ему известна причина убийства Рустама, которая как-то связана с тем, что мне необходимо первым нанести удар. Правда, он не успел объяснить по кому именно. Да и сама его просьба могла иметь лишь одно объяснение. Даже находясь в колонии, Алик, очевидно, сохранил тесные связи с внешним миром. И настолько «тесные», что его в конце концов убрали.

Единственной возможностью связаться с его приятелями был «Клуб». Но явиться туда я, понятное дело, не мог. Необходимо было что-то придумать.

В девять утра пришла Лала. Она принесла кое-какую еду и томик зарубежного детектива. В мастерской была небольшая кухонька, где она и принялась готовить завтрак.

После сытного завтрака мы разговорились и я поделился с ней своими соображениями о необходимости посещения «Клуба». Она слегка задумалась, а потом предложила свою помощь. Я долго отнекивался, приводя, на мой взгляд, веские доводы, но переубедить ее так и не смог. В этом чертенке сидел несгибаемый дух сопротивления и упрямства.

В конце концов, после долгих споров мы приступили к разработке нашего плана. Во-первых, мы решили поехать в «Клуб» на машине ее отца, которая в настоящее время стояла в гараже. Во-вторых, я был вынужден согласиться с предложением Лалы, что в «Клуб» она зайдет одна, загримировавшись под «искательницу» острых ощущений и тугого кошелька. Я же буду ее подстраховывать, также несколько изменив свой внешний облик.

Когда она с жаром объясняла мне все преимущества такого маскарада, у меня невольно возникло подозрение, что во всем этом ее, в первую очередь, привлекает возможность сыграть неожиданную для нее роль. И, честно говоря, эта мысль отнюдь не успокоила меня, хотя бы потому, что «Клуб» в каком-то смысле тоже был театром. Но здесь признавались только виртуозы, а посредственная игра могла плохо закончиться для не в меру самонадеянного актера.

Но как бы там ни было, мы пришли к определенному соглашению. Хотя, справедливости ради следует заметить, это было очень нелегко.

Ровно в шесть вечера мы вышли из мастерской. Гараж был недалеко. Отец полностью доверял ей и, уезжая, сам отдавал ключи и от гаража и от машины. Оказавшись в салоне автомобиля, мы с минуту посидели молча, вспоминая, что должен делать каждый из нас, а потом не спеша тронулись.