Передо мной на полу, широко раскинув руки, лежал мой бывший шеф. Из раны в затылке, медленно пульсируя, текла темная кровь. Позади него, держа обеими руками пистолет, стояла Лала.

Она было бледна как полотно. И когда я, переступив через труп, подошел к ней, она была уже не в силах держаться на ногах. Усадив ее в кресло, я с трудом вынул из ее крепко сжатых рук пистолет и положил к себе в карман. После чего, вызвав по телефону полицию, занялся раной Адалята. На его счастье, рана оказалась не смертельной, но крови он потерял много.

Мои наниматели сдержали свое слово. Нанятые ими адвокаты полностью оправдали меня, проявив при этом чудеса изворотливости. С молчаливого согласия всех заинтересованных лиц, я взял на себя всю ответственность за убийство, которое было квалифицировано как вынужденная самозащита.

Адалят поправился и получил повышение. Теперь он шеф службы безопасности какой-то ассоциации. Очень уважаемый человек. Сам я тоже при деле. С помощью моих уважаемых спонсоров я открыл частное бюро, пока первое в нашем городе, специализирующееся на преступлениях в сфере бизнеса.

Так что, если что — милости просим. К слову сказать, Лала теперь работает у меня. Она все-таки решилась и сменила спокойную работу в поликлинике на суматошную жизнь моего ассистента. Я не оговорился, именно ассистента, и ничего более. Во всяком случае, пока.

Единственное, что меня все еще беспокоит, это та самая фотография, которая стала причиной всех этих коллизий. Фотография, где были запечатлены Алик и мой бывший шеф на фоне какого-то памятника.

И внимательно всматриваясь в лицо шефа, всегда уверенного и бескомпромиссного, я невольно задумываюсь — а не захочет ли кто другой еще раз попробовать всех нас уравнять, не брезгуя ничем во имя этой светлой идеи.

И, честно говоря, точного ответа на этот вопрос я не знаю. А вы?..