– Да, материалы вы получите после окончания нашей беседы. – Рыбас вновь принялся вертеть малахитовую пирамидку. – Но это еще не все. У меня к вам есть еще два поручения.

– Таких же глобальных? – пытаясь улыбнуться, спросил Виталий. Он вовсю пытался демонстрировать уверенность в собственных силах, хотя на душе у него кошки скреблись. Благодаря Братству он в рекордные сроки стал майором и надеялся на столь же успешное продолжение карьеры. Этот чертов Рыбас своими заданиями грозил поставить жирный крест на надеждах майора Голикова.

Прищурившись, Рыбас пристально глядел прямо в глаза Виталию, как будто стараясь через них заглянуть в самую его душу.

– Мне понятны ваши сомнения, майор, – наконец произнес он. – У вас действительно маловато возможностей и полномочий. Но я кое-что предпринял в этом направлении. Ознакомьтесь… – Он достал ксерокопию какого-то документа и протянул ее Виталию.

Это был приказ о назначении майора Голикова Виталия Ивановича начальником восемьдесят первого отдела Федеральной службы безопасности. Что такой отдел существует, знали даже не все сотрудники этого уважаемого ведомства. А уж о том, где он располагается и тем более чем занимается, знали, наверное, вообще единицы. Виталий только слышал краем уха, что есть такой отдел, чертовски засекреченный. Чем он занимается, Виталий не знал, да и не стремился знать, исходя из житейской мудрости сотрудников спецслужб: меньше знаешь, крепче спишь. Он только предполагал, что отдел этот создан для проведения особо деликатных операций как внутри страны, так и за рубежом. И вот – на тебе! Рыбас объявляет о его назначении начальником того самого 81-го отдела.

– Но ведь это же полковничья должность! – в смущении воскликнул майор Голиков.

– Генеральская, – поправил его Рыбас. – Формально начальник 81-го отдела подчиняется только директору Службы, но на самом деле – только мне. Отдел небольшой. В нем всего лишь шесть кадровых сотрудников, включая начальника отдела. Но это действительно доверенные люди. В случае необходимости для выполнения отдельных разовых поручений вы можете привлекать любое количество сотрудников как центрального аппарата, так и территориальных управлений. Надеюсь, теперь-то вы не будете сетовать на отсутствие сил и полномочий?

Виталий не произносил этого вслух, он лишь подумал об этом, а у Рыбаса, оказывается, и ответ заранее заготовлен на все его сомнения. У молодого перспективного майора аж дух захватило от открывающихся перед ним перспектив.

– Я… Ведь… – Виталий от волнения совсем смешался и не нашел ничего лучшего, как выпалить: – Служу Отечеству!

– Вот и замечательно, – рассмеялся Рыбас. – Он повернул стоящий на столе лэптоп так, чтобы Виталию был виден его экран. – Вам хорошо видно?

Виталий утвердительно кивнул. На экране был рисованный портрет молодого мужчины. От обычных словесных портретов, рассылаемых в оперативных ориентировках на разыскиваемых и подозреваемых, этот отличался особой тщательностью в прорисовке деталей. Он был скорее похож на рисунок, выполненный уличным художником с натуры, чем на словесный портрет, сделанный полицейским рисовальщиком. У этого в целом отличного портрета был один недостаток. Он зафиксировал лицо человека в данный конкретный момент. А оно у этого парня было… мультинациональным, что ли. Узкий овал, мелкие правильные черты, темные волосы. Такие лица встречаются и у славян, и у кавказцев, и у семитов, и у татар, и даже у таджиков. Этот момент чрезвычайно затруднит поиски, потому что национальные особенности все-таки существуют. Иной ракурс, иной поворот головы, иное освещение – и перед вами уже человек, совершенно непохожий на изображение.

– Мне нужен этот человек, – сказал Рыбас и вновь внимательно поглядел на Виталия. – Живьем…

– Координаты, контакты, связи, особые приметы? – осторожно поинтересовался Голиков. – Портрет очень подробен, но все же…

– Да, портрет хорош, – подтвердил Рыбас. – Лучшие полицейские рисовальщики делали его с моих слов. И я свидетельствую, что этот молодой человек получился у них один к одному с оригиналом. Что касается ваших уточняющих вопросов… Никаких данных, кроме портрета, у меня нет. Разве что… Сухощав, подтянут, возраст – двадцать семь – двадцать девять, рост… Рост от ста семидесяти до ста восьмидесяти пяти. Точнее не скажу.

– Придется задействовать полицию, – неохотно признался майор Голиков. – Прочесывать широким бреднем – это не совсем наш профиль.

– Да, я понимаю, – согласился Рыбас. – Попробуйте повзаимодействовать с ними на низшем и среднем уровнях.

– Может быть, – Виталий кивнул на входную дверь, – привлечь кого-то из наших? У нас тут до черта ментовских генералов ошива… обретается.

– Нет-нет-нет, только не их. Слишком продажны и жадны, чтобы им можно было доверить серьезное дело. Сегодня ты его купишь за миллион, а завтра он тебя продаст за тысячу. Это патология, понимаете? Они продаются даже себе во вред, потому что не могут не продаваться. А я не могу, да и не хочу покупать их ежедневно. Правильнее всего было бы их… утилизировать. Но тогда мы останемся вовсе без полиции. – Рыбас рассмеялся. – А она пока нам нужна. Так что… давайте обойдемся без полицейских генералов.

– Понятно, Юрий Анатольевич. Будет сделано.

Рыбас пощелкал по клавиатуре, и на экране портрет молодого человека сменился картой Москвы. Картой не совсем обычной, вернее, совсем необычной. Вся площадь города и примыкающая к нему территория была, как лоскутное одеяло, окрашена в различные цвета.

– Это карта распределения электромагнитного излучения по территории города, – пояснил Рыбас. – Различные уровни излучения указаны различными цветами. Там не одна карта. Потом посмотрите. Интенсивность изменяется в зависимости от времени суток, времени года и так далее. Нас интересует не вся территория, а только районы, обозначенные темно-зеленым цветом. А кроме разноцветных участков на карте имеются точки, рядом с которыми указаны джи-пи-эс-координаты. Видите?

Виталий привстал со стула, склонившись поближе к экрану.

– Вижу. – Облепленная этими точками карта походила на бабушкино зеркало, засиженное мухами.

– В этих точках происходили скачки интенсивности электромагнитного поля интересующей нас величины. Но опять же… Посмотрите потом сами… Нас интересуют точки, где скачки происходили до 23.00, и в первую очередь – расположенные на темно-зеленом фоне. Однако… С меньшей вероятностью, но… это могут быть также точки, расположенные на светло-зеленом и желтом фоне. Совсем уж почти невероятно, но… в исключительном случае это могут быть и точки, расположенные на розовом фоне. Понимаете?

– Да. Разрешите уточнить… – поинтересовался Виталий. – Что мы ищем?

– Это… Некое учреждение, похожее… на научную лабораторию. И в то же время – на небольшое медицинское учреждение. Медицинский пункт, вот. Эдакая научно-медицинская лаборатория. Вот такое определение, пожалуй, будет наиболее правильным. Скорее всего, это будет какой-то офис в каком-нибудь офисном центре, но вполне вероятно, что это окажется и квартира.

– Мы ищем там каких-то конкретных людей?

– О! Я бы очень желал познакомиться с этими людьми. Скорее всего, там окажется молодой человек, которого вы видели на словесном портрете. Прошу вас, доставьте этих людей ко мне.

– Простите… А эта лаборатория, которую мы ищем, она что-нибудь производит? Наркотики, например, лекарства?..

– Нет, ничего.

– Может быть, они ведут прием населения?

– Нет. Исключительно наука и научные эксперименты.

– А она… точно находится в Москве? По определению?

– В принципе, – Рыбас скривил губы в недовольной гримасе, – она может находиться где угодно. Но надо же с чего-то начать. Давайте начнем с Москвы и ближайших окрестностей.

– Понятно. Приступаю к исполнению. – Виталий бодро улыбнулся, хотя на самом деле ему хотелось реветь благим матом от того объема работы, который на него повесили.

– Минуточку. – Рыбас вытащил из компьютера флэшку и отдал ее Голикову. – Здесь все необходимые вам материалы. Кстати, месторасположение вашего нового отдела найдете там же. – Виталий уже поднялся, собравшись уходить, но Рыбас остановил его. – И последнее, майор. – Он поднял вверх указательный палец. – По очередности, но не по значению. КГБ СССР активно работал в области паранормальных явлений и эзотерики. Разузнайте, где эти люди и чем они сейчас заняты. Что из этого общего наследства досталось конторам – наследницам КГБ? Кому именно? Ведутся ли сейчас эти работы? Что за люди их ведут? Чего достигли? На каком уровне находятся? Понятно?