– Привет, Вера. Я буду через десять минут. Что там у тебя приключилось?
– Через десять минут? А… Десять минут я потерплю.
И отбой. В последовавшие за этим звонком минуты Роману Михайловичу Лобову, 45 лет от роду, владельцу и директору небольшой консалтинговой фирмы, стало казаться, что сидит он не в удобном кресле своего автомобиля, а на раскаленной сковородке.
– Что у вас приключилось, Вера? – выпалил Лобов, влетая в свой офис.
– У меня? – Вера сделала круглые глаза. – У меня ничего не приключилось. А что вы знаете о… – Она перевернула листок на перекидном календаре и прочитала:…«South Caucasus Telecommunications»?
– Ничего не знаю. Да не томите Вера, говорите толком.
– А кто такой Шадикян Александр Мовсесович, тоже не знаете?
– Нет, не знаю. Вера!
– А что – Вера? Я вам все по порядку рассказываю. Этот самый Шадикян – генеральный директор вышеупомянутых «Коммьюникейшнс». Он прислал вам проект договора и билеты – в Тбилиси и обратно.
– Интересно… – Лобов был так удивлен, что даже не прошел в свой кабинет, а, бросив портфель на пол, взял стул и уселся рядом с Верой, за ее компьютер.
– Но самое интересное еще впереди, – интригующе улыбаясь, заявила Вера.
– То есть? – На сегодня, похоже, сюрпризы еще не закончились.
– Этот самый Шадикян в качестве аванса перечислил нам сто двадцать тысяч долларов. Я уже звонила в банк, деньги зачислены на наш счет.
Вот это сюрприз так сюрприз! В последнее время дела у лобовской фирмы шли ни шатко ни валко. Вообще-то услуги такого рода на российском рынке были весьма и весьма востребованы, ибо Роман Михайлович Лобов занимался тем, что избавлял своих клиентов от проблем, вызванных явлением, называемым на новорусском «наезд». Он никогда не рекламировал свою деятельность, и новые клиенты у него появлялись лишь по рекомендации тех людей, с которыми он уже когда-то имел дело. Роман Михайлович помогал отражать попытки рейдерских захватов, причем делал это весьма успешно. Обычно, когда клиент приходил к нему в офис со своей проблемой, Лобов внимательно выслушивал его, иногда просил принести какие-нибудь документы и приглашал зайти дней через десять. Как правило, этого времени хватало на то, чтобы хищные рейдеры отказались от любых попыток захвата чужого имущества. Через десять дней счастливый клиент расплачивался с Лобовым. Результат был стопроцентным. Как он этого достигал, никто не знал, хотя некоторые клиенты, проявляя неуместную настойчивость, иногда пробовали заводить разговор на эту тему, но Лобов жестко пресекал подобного рода попытки. Конечно, пожелай того Роман Михайлович, он был бы весьма состоятельным человеком, миллионером как минимум. Но принципиальная позиция его состояла в том, что работал он исключительно с людьми маленькими – с лавочниками, владельцами небольших оптовых фирм, хозяевами заводиков, мастерских и фабричек. Он прекрасно понимал, что выход на более высокий уровень клиентуры неизбежно повлечет за собой широкую огласку. И тогда ему не только не сохранить в тайне своего метода и технологий, но и самому не обойтись без покровителей, без того, что ныне именуется кратким, но емким словом «крыша». А вот этого-то Роман Михайлович как раз и не желал, ибо превыше всего в жизни ценил свободу и независимость.
Поэтому получение столь крупной суммы, как сегодня утром, явилось для него обстоятельством не только необычным, но и тревожным.
– Какое-нибудь сопроводительное письмо он хотя бы прислал, этот Шадикян? – поинтересовался Лобов у своей помощницы. Вера пощелкала «мышью», и на экране появился короткий текст, всего несколько строк. – Рекомендация-то хоть у него есть?
– Да, его рекомендует Акопов, – утвердительно кивнула Вера. – Помните такого?
– Кажется, дрожжевой завод в Тверской области. Правильно? – Вера вновь кивнула, подтверждая сказанное. – Ну, это уже кое-что. Хотя… Такая сумма… Акопов не мог ему не сказать, сколько стоят наши услуги.
– Ну и что сумма, Роман Михайлович? Да у них там, на Кавказе, свои мерки, свои масштабы. К тому же он просит, чтобы вы к нему вылетели, а не он к нам. Вот за это и платит. Да и, в конце концов, все это происходит в Грузии. У нас с ней и дипломатических отношений-то нет. Даже будь он там местный олигарх, все равно сюда никакая информация не дойдет. И… Ну что мы теряем, Роман Михайлович? Слетаете в Тбилиси, не понравится вам что-то, вернем ему деньги. А? – Верочке очень не хотелось отказываться от столь соблазнительной суммы, могущей обеспечить фирме много месяцев спокойного, безмятежного существования. – К тому же, Роман Михайлович, вы ведь давно собирались генераторы поменять, я уж не говорю о медоборудовании, которого явно недостаточно. А тут можно будет сразу, одним махом…
– Ладно. Уговорила. Когда лететь? Да… И как там с визой?
– Завтра. Утром туда, вечером обратно. – Верочка просто-таки светилась от удовлетворения, став от этого еще краше. – Насчет визы я уже все узнала. Получите по прилете, в аэропорту.
В Тбилиси Лобова встречал человек, державший над головой табличку с надписью: Лобов Р. М.
– Вы Шадикян? – на всякий случай поинтересовался Роман Михайлович, подходя к нему.
– Нет, господин Шадикян ждет вас в отеле, я только должен довезти вас туда, – ответил встречающий.
В гостинице Лобов даже не стал заходить в забронированный номер, а поднялся сразу на второй этаж, в ресторан, где, как ему сказали, его ждет Шадикян. Роман Михайлович окинул взглядом небольшой зал. Все столики были свободны, кроме двух. В дальнем углу, экспрессивно жестикулируя и дымя массивными сигарами, что-то шумно обсуждали два грузина, а за третьим столиком от входа сидел одинокий мужчина и не торопясь поглощал яичницу с беконом, запивая ее соком. Он был примерно одних с Лобовым лет, может, чуть старше. Сухопарый, подтянутый, с европейским типом лица. Увидев в дверях Лобова, мужчина сделал приветственный жест рукой. «Значит, это и есть Шадикян, – понял Роман Михайлович. – Хотя, судя по облику, на Шадикяна-то он меньше всего и похож».
– Здравствуйте. Я – Лобов, – представился Роман Михайлович и сел за стол, следуя приглашающему жесту.
– Александр, – Шадикян протянул руку для рукопожатия. – Завтракать будете? – По-русски он говорил безукоризненно, без малейшего акцента.
– Нет, спасибо. Стакан сока.
– Может быть, кофе?
– Не хочу. Давайте ближе к делу.
– Замечательно. Тогда допиваем сок, а потом совершим небольшую загородную прогулку; там и поговорим.
Лобов кивнул, соглашаясь с тем, что серьезный разговор лучше вести если уж и не в проверенном помещении, то тогда на природе.
– Это дачное местечко называется Коджори, – сказал Шадикян, паркуя машину на обочине. – Удобно, всего полчаса от центра, и мы уже здесь. Люблю это место, здесь воздух хороший. Давайте пройдемся.
Они вышли из машины и мимо дачных заборов двинулись в глубь леса. Осмотревшись, Лобов не мог не признать, что место для разговора выбрано очень удачно. Старый сосновый бор, чистый, без подлеска, он просматривался далеко, на много десятков метров вокруг; не говоря уже о том, что здешний горный воздух, напоенный ароматом разогретой хвои, был действительно замечателен.
– Для начала хотел бы извиниться перед вами, господин Лобов, – начал Шадикян, когда они отошли уже достаточно далеко, так что их не было видно ни с дач, ни с дороги, – за ту маленькую мистификацию, к которой мне пришлось прибегнуть для того, чтобы организовать встречу с вами.
– Зовите меня просто Роман, – предложил Лобов. – Александр – это ваше настоящее имя?
– Да. – Шадикян кивнул, и они вновь обменялись рукопожатием, как бы знакомясь вновь. – Дело в том, что я четыре года проработал в посольстве США в Москве, и там меня, как говорится, каждая собака знает. Поэтому я был вынужден для нашей встречи вытащить вас сюда.
– Нечто подобное я и предполагал, – пробурчал себе под нос Лобов. – Ну правильно… А в Тбилиси… Одним американским шпионом меньше, одним больше… Кто ж их здесь считал? Логично, – заключил он.
