— Гнев это. В округе только он появляется. Прибился к Ковылю, — поморщился дружинник.

— А что такого?

— Да одно название, а не отряд, — повел плечами часовой. — Ребята вроде неплохие, но какие-то... не боевые, что ли...

— Говорят, что в дружину хотят, — послышалось сверху.

Воин хмыкнул и ударил по стенке сторожки:

— Открывай!

Заскрипела цепь, и в вечернем сумраке Лесоруб увидел пламя Горящего.

Едва демон и восемь незнакомых воинов прошли внутрь, как ворота закрылись.

— А где Крулин, Гнев? — крикнул дружинник.

— В лесу, нам все равно с церковниками ничего не светило, — громко сообщил Гнев. Он огляделся и зашагал к часовому.

— А что церковники хотели?

— Обещали вывести отряд из Ан-Да-Геда, если мы последних охотников отловим.

— Клура, что ли?

— Его, родимого

— Клур? — не понял Лесоруб.

Охотник городской. Единственный, кто еще хоть как-то там перебивается. Но его уже с неделю в городе не видать. Может, и отловили?

— О! Приветствую, — громыхнул подошедший Гнев, который узнал командира Искателей.

— Привет...

— Бойцы в отряд твой нужны? — хохотнул демон, и пламя внутри его шлема сменило цвет на зеленый. — Восемь отменных рубак, а?

— Я подумаю, — напрягся Лесоруб.

— Подумай, подумай. — Гнев отвернулся. Алебардист внимательно наблюдал за ним. По поведению — совершенно обычный человек, но горит...

— Тебе не больно? — вырвалось у Лесоруба. Гнев резко развернулся, пламя вырвалось из смотровой щели и лизнуло налобную пластину.

— Ты даже не знаешь, что такое боль, — неожиданно мрачно сообщил Горящий.

— Позови Кутхха, — повернулся он к дружиннику.

— Да он сам подойдет, небось слышал, что ворота открывали, — не пошевелился тот. — Ого, мадрал с вами, да?

Гнев кивнул.

— М-да...

— Нормальный мужик, — рыкнул Горящий.

— Это ты не мне объясняй, — хмыкнул дружинник.

— Никому ничего объяснять не собираюсь!

— Ого! Ковыль прибыл? — У ворот появился Кутхх.

— Уже не Ковыль, — произнес кто-то из воинов.

— А что так?

Меняем работу, — весело сообщил еще один боец.

— И правильно, нечего там ловить. К Гадам че не прибились?

— Зачем? Они — Гады, — хохотнул тот же голос.

— Джаззи, ты, что ли? — ухмыльнулся Кутхх.

— Я-я...

— Рад. Здорово, Гнев.

— Привет, — кивнул Горящий, — Принимай пополнение. Мы пока птицы вольные.

— А что так? Вон, Гады тут бродят, Искатели у нас сидят.

— Что за Искатели?

— Мы это, — подал голос Лесоруб.

— Тогда понятно... — Гнев шагнул к Кутхху, забыв про алебардиста.

— Или ты хочешь к Синему Легиону прибиться? — весело осклабился десятник.

— Единственное, что я хочу, — вывести ребят из этих проклятых мест.

— Оно понятно, — посерьезнел толстяк.

— Ладно, я пошел спать. — Лесоруб кивнул дружиннику и Кутхху, а затем зашагал к хижине.

— Стой-стой-стой! — быстро окликнул его десятник. Догнав воина, он почесал подбородок. — Вам бы завтра уже выдвинуться. Припасы дадим. Мы послезавтра пойдем.

— Понял, провожатого дадите? Мы же мест не знаем. — Лесоруб внимательно посмотрел на собеседника.

— Знаешь, — понизил голос Кутхх, — Гнев очень удачно зашел... Он местность знает. Может, вы вместе пойдете?

— Ты ему доверяешь? — нахмурился Лесоруб.

— Ну да, в общем-то. Он-то для церковников враг номер один, так что сдавать нас не станет. Нет смысла. Да и о ребятах печется. Ему-то на все плевать. Он сквозь Урочище пройдет и не почешется. Ему и Ахханские Топи не страшны, и Ветер. Он — Горящий.

— Я не против.

— Погоди, — засуетился Кутхх. — Гнев! Подь сюды! — окликнул он Горящего. Тот лениво сдвинулся с места.

— Ну? — грохотнул демон.

— Дело такое. Мы будем пробиваться через перевалы. Дружина, Веселые Гады и Искатели, — затараторил десятник.

— Та-а-к... — протянул Горящий.

— Иного выбора нет — ты знаешь. Так мы набираем под сотню бойцов. Есть шансы проскочить. Там атаки не ждут. После нападения на караван они нас вообще за бойцов не держат.

— Ну?

— Почти все наши уже либо на пути туда, либо на месте. Мы у Старой Дороги встречаемся. Ты с нами?

— Выбора особо нет, хоть и неприятно будет, — поморщился Горящий. — Церковники мне могут пару сюрпризов устроить...

— Так вот: Лесоруб со своими завтра выходит, но он дороги не знает. Пойдешь с ними, покажешь?

Горящий повернул голову к алебардисту, помолчал и промолвил:

— Хорошо.

— Вот, тогда завтра покидайте город, я припасов дам. Осторожнее — народ совсем озверел.

— Видел уже...

— По рукам?

Гнев слегка кивнул.

— Вот и ладно, все, пошли покажу, где вам спать.

— До завтра, Искатель, — хмыкнул Горящий.

— Удачи, — кивнул ему Лесоруб и зашагал в сторону хижины.

Завтрашний день обещал быть интересным.

Лица... Одно за другим... Улыбки, гримасы ярости. Высокий латник с окровавленными руками, тела мертвецов, устлавшие поле. Воронье, торжественно провожающее усталых бойцов. Шаг... Шаг... Шаг... Впереди стена. Как хочется остановиться, замереть, развернуться и идти прочь. Нет, только вперед. На стены. Стрела сбивает с ног соседа, яростный вой из первых рядов. Штурм. Шипение смолы... Боль, ненависть, обида... Мир не должен существовать. Он недостоин. Он должен исчезнуть. Под руками твердая перекладина лестницы. Удар... Крик... Полет...

— Гезеш!!! — Перед глазами знакомое лицо, испуганное, тревожное... — Очнись, Гезеш! Борись!

На устах сама по себе появляется холодная улыбка. Сталь вонзается в грудь склонившегося человека.

— Зло... — вырывается из легких.

Лесоруб резко сел, вырываясь из объятий сна. Гезеш? Алебардист мотнул головой. Чье это имя? Неужели его? И кто был тот человек?!

— Проснулся? — среагировал на его пробуждение Мудрый. Воин сидел у окна, наблюдая за просыпающимся Портом.

— Как видишь.

— Хорошо, — кивнул мужчина.

— Я вспомнил свое имя вроде...

— Да?

— Да, наверное...

— И?

— Меня зовут... Гезеш, — неуверенно проговорил Лесоруб.

Мудрый нахмурился.

— Знакомо... Гезеш... Гезеш... И впрямь — я слышал что-то о нем. Но что?

— Не важно. — Лесоруб поднялся на ноги и посмотрел на товарищей. Фарш лежал возле стены, внимательно глядя на командира. Остальные — спали. — Сегодня выходим на перевалы, — сообщил Лесоруб.

— Отлично, — равнодушно отметил Фарш. — Мне здесь не нравится.

— Пойдем вместе с Горящим...

— С кем? — оживился Фарш.

— С тем самым, кто нам тогда на реке помог.

— Хорошая компания, — заметил Мудрый и покачался на табурете. — Мне нравится.

— Рад.

Дверь распахнулась, и на пороге появился крепкий бритоголовый боец в пластинчатом доспехе.

— Искатели?

— Ну? — Лесоруб повернулся к вошедшему.

— Мы едем или как? Гнев говорит — лучше в течение часа с места сняться.

— Ты кто?

— Я — Друз, — многозначительно ответил воин. — Просыпайтесь, завтракайте и поехали.

— Хорошо, сейчас, — Лесоруб пнул ногой спящего Медведя.

Тот недовольно заворчал, но глаза открыл.

— Подъем, — бросил ему алебардист и шагнул к Рыбаку.

Друз усмехнулся и исчез за дверью.

— Че такое? — мрачно пробурчал Медведь.

— Через час выходим из города, — сообщил ему Мудрый.

— На хрена?

— Надо, — коротко бросил Лесоруб.

Разбуженные им Родинка и Рыбак заспанно оглядывались. На лице последнего играла умиротворенная улыбка.

— Такой сон снился — чудо! — поделился он с приятелями.

— Мне тоже, — мрачно заметил Лесоруб.

— Эх... Досмотреть бы.

— Подъем, — грубо оборвал его алебардист и вышел из хижины.

— Чего это с ним? — непонимающе спросил Рыбак.

— Он вспоминает, — задумчиво сообщил Мудрый. — И это явно не Счастливые Земли.