– Я за то, чтобы с ними пробиваться… – мрачно посмотрел на него Медведь.

– Разумнее будет сначала осмотреться, – с сомнением произнес Мудрый.

– А сколько от города до этих перевалов? И куда идти надо? – неожиданно спросил Фарш. Он выдержал недовольный взгляд великана. Резкий, грубый и хлесткий воин охотно принимал любые вызовы и ни капли не опасался Медведя.

Воины замолчали, переглянулись. Родинка фыркнул от смеха.

– Это становится хорошей традицией, – весело заметил он. – Задавать вопросы тогда, когда все уже ушли.

До города они добрались только на следующий день – сказывалась рана Рыбака – и, поднявшись по заросшей дороге на пологий холм, остановились наверху, чтобы рассмотреть раскинувшийся внизу город. Границы Ан-Да-Геда обозначала полуразрушенная стена. Либо время не пощадило ее, либо какой-нибудь древний штурм. Сейчас останки твердыни скорее были элементом пейзажа, чем оборонительным сооружением. Посреди города возвышалась угрюмая серая крепость. Последнее укрепление.

– Тут вообще живые есть? – с сомнением произнес Медведь. Лесоруб пожал плечами, вглядываясь в мертвые дома и захламленные улицы.

– Кто строит города в низинах? Они как на ладони! На этот холм пару катапульт – и конец крепости! – возмутился Фарш. Он нервно топтался на месте, горя желанием идти вперед.

– Думаю, сейчас им уже не до катапульт, – хмыкнул Медведь.

– Вижу… Мы идем?

– Ага, – кивнул изучающий город алебардист.

Дорога вывела их к останкам ворот. Воины молча прошли мимо обвалившихся и поросших лишайником сторожевых башен. Наверное, когда-то давно на них реяли стяги местных лордов. Когда-то невыносимо давно. Медленно вышагивая по пустынным улицам Ан-Да-Геда солдаты постоянно оглядывались по сторонам. По краям мощенной мостовой, в которой местами не хватало булыжников, громоздились груды разнообразного хлама. Мертвый город совсем не пугал. Он был мертв настолько, что в нем погибли даже страхи.

– Да… – тихо промолвил Мудрый, поражаясь царящему вокруг хаосу. Выбитые глаза заброшенных домов зловеще провожали бредущих по городу солдат. Пару раз из куч мусора выскакивали тощие псы и, испуганно поджав хвосты, бросались наутек.

Вдалеке одиноко стонал колокол.

– Нехорошее место, – поморщился Медведь, настороженно посматривая по сторонам. Прошелестел оголяемый меч.

Ответвляющиеся от широкой улицы переулки также были завалены хламом и целыми кусками кладки. Пару раз Лесоруб видел, как среди развалин мелькают тени.

Дорога повернула и вывела бойцов к крепости, прямо к распахнутым воротам. Здесь мостовая смотрелась гораздо лучше. Искатели, сами того не замечая, прибавили ходу.

На входе в замок замерла стража.

Трое воинов жалкого вида, в тусклых кольчугах, равнодушно уставились на остановившегося перед вратами Лесоруба. Никто не промолвил ни слова.

– Простите, – алебардист неуверенно почесал нос и откашлялся, глядя на стражников. Один из часовых, с рассеченным носом, вопросительно повел бровями.

– Где мы можем найти Старый Город?

– Неместные, – кивнул страж и, потеряв интерес к путникам, махнул рукой за спину. – Вот он – Старый Город.

Лесоруб заглянул в проем ворот. Улица. Пустая.

– Нам бы лекаря… Раненый у нас.

– На перекрестке – налево. Рыжая башня. Там лекарь. Вроде, – охранник с сомнением обернулся, глухо хмыкнул и оперся на копье. Его приятели равнодушно обозревали руины.

– Благодарю…

Стражники моментально забыли про Искателей. Три усталых взгляда отстранено уткнулись в развалины. Удивленные таким приемом бойцы вошли в крепость. Здесь разруха почти не затронула грубые дома, но ощущение мертвечины путников не покинуло. Над городом нависала черная башня, в бойницах которой блуждали алые всполохи.

Когда солдаты подошли к первому перекрестку, на нем появилась тележка, которую тянули две изможденные женщины. В повозке, раскинув руки, лежал смертельно бледный парень. Болен?

– Простите, где здесь можно остановиться? – спросил их Лесоруб.

– Где хотите. В любом пустующем доме, – тяжело произнесла одна из горожанок и, не дожидаясь ответа, сделала еще один шаг.

– Давайте помогу, – Родинка закинул щит за спину и направился к ан-да-гедкам. Мудрый последовал его примеру. Женщины с отсутствующим видом отошли в сторону, так и не подняв на Искателей глаз.

– Встретимся на этом перекрестке, – Родинка впрягся в тележку и фыркнул.

Лесоруб кивнул, еще раз поглядев на мужчину в повозке. Неожиданно он понял, что бедолага не болен. Он – мертв.

В крепости вновь загудел колокол.

Рыжую башню они нашли быстро. На крыльце древнего строения сидел грязный молодой парень. Увидев солдат, он поднялся и зло прищурился.

– Лекарь здесь? – спросил у него Лесоруб. Изможденное лицо юноши скривилось.

– Я лекарь!

– У нас…

– Вижу, что у вас! – раздраженно заметил парень. – Еда есть? Или что-нибудь ценное?

Лесоруб медленно развел руками и покачал головой.

– Нет…

– И на хрена вы мне сдались?

– Эвар сказал…

– Эвар? – усмехнулся лекарь. – У Эвара всегда есть пища. У Эвара есть сила. Есть власть. А у вас что есть?

– Жить хочешь? – заметил Фарш и потянул меч из ножен.

– Нет, – равнодушно ответил парень и посмотрел в глаза воину. – Идите к церковникам. Их караван у башни стоит. Может они и помогут, а у меня сил нет…

– Что здесь происходит? – Лесоруб полез в мешок, в поисках хоть чего-нибудь более-менее ценного. Медведь последовал его примеру.

– Ничего… – пожал плечами парень. В его глазах заблестел интерес.

– Мы только что с Колонны…

– Вижу, – лекарь вновь сел на крыльцо.

– Нам на север надо…

Его лицо перекосилось.

– Всем куда-то надо! – рявкнул юноша. – И мне надо! Но вы можете уйти, а я нет!

Алебардист промолчал, копаясь в мешке. Котелок, точило, кожаный ремень, плащ, пара заклепок. Ничего, что могло пойти на плату.

– Почему не можешь? – поднял голову Медведь. У него тоже не нашлось никаких ценностей. Он и так это знал, конечно, но вдруг упустил чего?

– Думаешь, если бы мог – не ушел бы с этого кладбища? – насмешливо склонил голову лекарь. – Великий Ан-Да-Гед мертв. Болота рядом! Но убьют нас не они. У вас вообще еды нет?

– У Мудрого коренья какие-то были, – вспомнил Фарш. Он удивленно наблюдал за юношей.

– Нужна еда… У меня нет сил, – парень упер локти в колени и опустил голову на руки.

– Где ее можно достать?

– В лесу… Только в лесу. Весь город голодает. Запасы есть только у дружины, рыбаков и церковников. Достаньте еды – и я вылечу вашего бойца.

– Где можно найти Кутхха? – спросил лекаря Лесоруб.

– Иди к пристани… – махнул рукой парень. Алебардист проследил направление и кивнул.

– Фарш, Медведь, останьтесь с Рыбаком. Я скоро буду.

Фарш коротко хмыкнул, все еще не сводя изумленных глаз с лекаря, а командир зашагал к пристаням.

Улицы Ан-Да-Геда пустовали. Пару раз Лесоруб замечал, как из окон за ним наблюдают измученные жители. Тоскливые взоры. Потухшие глаза. Что здесь происходит?

Вскоре Лесоруб оказался у храма, с колокольни которого и срывался унылый звон. Двери святилища были распахнуты, и алебардист на миг остановился, чтобы заглянуть внутрь. Такое чувство, что здесь на последнюю молитву собрались все жители города. Коленопреклоненные, с опущенными головами. У алтаря стоял низкорослый, лысый жрец и, воздев руки к потолку, что-то говорил. Лесорубу не хотелось знать – что именно…

Через полчаса алебардист уперся в еще одни ворота. На сей раз – запертые. По стене над ними лениво прохаживались двое воинов. Не чета полумертвым стражникам на воротах в Ан-Да-Гед. Настоящие, опытные, готовые к драке бойцы.

– Че надо? Кто такой? – рявкнул один из них. Облокотившись на зубец, он смачно сплюнул вниз.

– Мне нужен Кутхх. Я от Эвара.

– А… Щаз… – воин придирчиво оглядел ближайшие улицы и махнул рукой.