— Ва! ва! ва!

С тех пор это клич его рода.

Выбравшись из бревна, Ван вытащил копье из своей груди и, прежде чем Муллиан разгадал его намерения, проткнул его копьем, пригвоздив ко дну реки, и запел:

Оставив на месте Муллиана, Ван направился в его стойбище, где находились две жены Муллиана. Те спросили его:

— Где твой дядя, а наш муж?

— Он до сих пор в реке.

Они немного подождали, а затем спросили Вана:

— Что же его там держит?

— Я думаю, его динди.

Так оно и было, но женщины не подумали об этом. Наступила ночь, а Муллиан не возвращался. Женщины поняли, что Ван завладел стойбищем. Они начали подозревать, что Ван знает многое и что Муллиан не вернется.

Они спросили:

— Ты его убил?

В ответ Ван запел:

Некоторое время Ван оставался в стойбище Муллиана. Однажды подошел отряд воинов, решивших убить Вана за то, что он захватил стойбище Муллиана.

Ван встал для испытания, воины приготовились метать в него копья. Воины были защищены щитами борин, так как Ван взял оружие Муллиана и воины думали, что он применит его.

Г радом падало оружие вокруг Вана, но ни одно его не задело. Он был таким могущественным виринуном, что даже воины не могли причинить ему вреда. Поняв это, они разрешили Вану владеть стойбищем Муллиана, его имуществом и женами.

Когда все было решено, Ван сказал воинам:

— Я знаю хорошую песню и хочу, чтобы вы сплясали под нее. Я придумал небольшой танец и покажу его вам.

Все сели в круг, а Ван устроился в центре, около большого волшебного дерева Мингга, где обитал дух, невидимый для воинов. Только злой виринун Ван мог его видеть. Ван тихо запел:

Затем он протанцевал несколько па, потом остановился и сказал:

— Когда я крикну: «Думу! думу! думу!» — вы должны повторять за мной: «Думу! думу! думу!»

Всякий раз, как Ван говорил эти слова, корни дерева Мингга трещали, но воины не слышали этого и повторяли крик Вана, наблюдая за его танцем. Через каждые несколько минут Ван снова кричал: «Думу! думу! думу!» — и воины в ответ повторяли: «Думу! думу! думу!»

Корни дерева Мингга продолжали трещать. Услышав сильный треск после своего последнего крика, Ван прыгнул далеко в сторону, выскочив за крут воинов, и как раз вовремя. Огромное дерево Мингга упало, раскинув ветви и покрыв ими всех воинов и вдов Муллиана. Все были убиты, только Ван остался невредим.

Теперь там, где росло Мингга, род Вана собирает вместе всех птиц на корробори. При этом вороны сами танцуют последний танец Ква, а кошки Бакканди поют для них. Вороны пляшут так бешено, что пыль поднимается до неба, обращая раннее утро в густой туман, при виде которого даены говорят:

— Прошлой ночью вороны танцевали свой танец Ква, а Бакканди пели.

Ван оставил стойбище у дерева Мингга и странствовал, пока не пришел к новому стойбищу. Здесь он увидел маленького мальчика, евшего меи-ра, или дикую дыню. Чувствуя голод, Ван сказал:

— Дай мне кусочек.

Но мальчик ответил:

— Нет, я голоден. Сегодня утром мы не завтракали.

Тогда Ван тихо запел:

Напевая, он подходил к мальчику, прося у него дыню, но мальчика продолжал говорить «нет».

Ван попытался выхватить последний кусок у мальчика и в тот момент, когда мальчик клал его в рот, вложил в дыню магический камень, который ничего не подозревавший мальчик поспешно проглотил вместе с пищей. Вскоре мальчик почувствовал, что кусок застрял у него в горле. Он спустился к реке и выпил воды, но кусок крепко стоял в горле. Мальчик начал кашлять и задыхаться. Он вернулся в стойбище и от сильной боли стал кататься по земле. Он чувствовал, что кусок в горле как будто становится все больше и больше, не давая ему дышать. Наконец, с последним приступом удушья, он умер. Ван запел:

Он прикрыл мальчика ковром из шкур опоссума и пошел копать могилу. Приготовив ее, он вернулся за телом. Подходя к стойбищу, он увидел отца мальчика, сокола Муллиана, брата того Муллиана, которого он убил.

Когда отец мальчика подошел ближе, Ван начал плакать как бы в большом горе. Он сказал:

— Что заставило тебя бросить мальчика одного? Почему ты не взял его с собой? Он достаточно взрослый и мог ходить. Теперь он мертв. Кто‑то его укусил.

Увидев, что сын действительно мертв, отец начал плакать. Он бросил принесенную пищу, так как не смог сварить ее и есть. Он пошел с Ваном вырезать гроб из ствола дерева. Затем они принесли гроб в стойбище и положили в него тело ребенка, прикрыв его куском коры. Потом они обвязали гроб веревками из волокон коры.

Ночью они легли по обеим сторонам гроба и положили руки на гроб, чтобы духи не украли тело, а утром окрасили гроб в красный и белый цвета и отнесли его к могиле, где Муллиан сказал Вану:

— Яма мала, сделай ее побольше.

Ван выполнил его просьбу.

Тогда Муллиан предложил:

— Теперь ложись в нее и посмотри, достаточно ли она длинна.

Когда Ван лег в могилу, Муллиан положил на него гроб и начал быстро забрасывать его землей, и скоро Ван был засыпан вместе с гробом.

После этого Муллиан вернулся в стойбище. Он сидел, думал о своем мальчике и радовался тому, что отомстил за него, похоронив Вана, которого подозревал в убийстве сына. Вдруг он почувствовал, что кто‑то стоит около него, поднял голову и увидел перед собой Вана, которого только что засыпал землей.

Ван улыбнулся и запел:

После этого Ван удалился, ничего не говоря. Однако он продолжал незаметно наблюдать за Муллианом. Однажды, когда Муллиан отправился на охоту, Ван лег спать и послал своего духа сна Мулли-Мулли убить Муллиана. Мулли-Мулли увидел, как Муллиан полез на дерево за опоссумом, и сломал ветвь, на которой стоял Муллиан. Вместе с ветвью Муллиан упал на землю и разбился насмерть.

Когда Мулли-Мулли вернулся и Ван узнал о случившемся, он отправился дальше, распевая:

Бугу-ду-га-да была старой женщиной. Жила она уединенно вместе с собаками динго, которых было четыре сотни. Бугу-ду-га-да и собаки питались человеческим мясом, и она добывала эту пищу для всех хитростью.

Она уходила со своего стойбища с двумя небольшими собаками. Встретив группу даенов в двадцать или тридцать человек, идущих вниз по ручью, она говорила им:

— Я могу указать вам, где много дичи.

Когда же они спрашивали, где это, она отвечала:

— Вон там на верху горного хребта. Если вы пойдете туда и приготовите ваши дубинки нулла, я со своими собаками погоню дичь на вас.

Даены становились там, где она им показывала, а Бугу-ду-га-да с двумя собаками тем временем отправлялась к стойбищу. Она тихонько повторяла: «Бирри гу-гу». Услышав эти слова, все собаки выскакивали, внезапно окружали даенов и загрызали их до смерти. Затем они и Бугу-ду-га-да тащили тела в свое стойбище и варили. Этой пищи старухе и собакам хватало на некоторое время, а когда запасы пищи кончались, повторялась та же история.