Гу-гур-гага, вместо того чтобы преследовать Ваямбу, пожирал своего врага и снова клялся, что, пока живет его род, он будет вести войну против рода Ую-бу-луи, убивая и уничтожая его.

Пока продолжался пир, Ваямба далеко ушла от старого стойбища. Наконец она слишком утомилась, остановилась на прекрасном песчаном берегу и решила устроить здесь стойбище. Она выкопала ямку, положила в нее яйца и заботливо их прикрыла. Вдруг она услышала какой‑то звук. Взглянув вверх, она увидела птицу с темным оперением, красной головой и шеей. Птица смотрела на нее и, заметив, что Ваямба подняла голову, спросила:

— Зачем ты прикрываешь яйца?

— Чтобы песок и солнце вывели детенышей.

— А ты сама не будешь сидеть на них?

— Конечно нет! Зачем мне это делать? Яйца будут согреваться, и детеныши вылупятся вовремя, как и я. Если я сяду на них, я могу их раздавить. А кто будет приносить мне пищу? Я умру, и они тоже.

Красноголовая птица, оказавшаяся кустарниковой индейкой Воггун, вернулась к своему мужу и рассказала о том, что видела. Ей хотелось бы испробовать этот способ — ведь это легче, чем сидеть на яйцах неделю за неделей.

Ее муж сказал, что не следует спешить менять обычаи, ведь каждое племя поступает по-своему. Быть может, Ваямба только смеется над ней. Они должны подождать и посмотреть, вылупятся ли детеныши. Но и в этом случае он не разрешит жене устроить гнездо около реки, где внезапный разлив может его унести. Они должны держаться кустарника.

В конце концов они увидели, что все сказанное Ваямбой — правда: вылупились маленькие, сильные и здоровые Ваямбы.

Тогда Воггуны решили попытаться вывести цыплят, не садясь на яйца. Они не сумели вырыть для них ямку и поэтому наскребли кучу мусора из земли, песка, листьев и сучков. Затем Воггун через день стала класть по яйцу, пока в кучке не оказалось пятнадцать яиц, лежавших рядом, острыми концами вниз. Поверх яиц они положили гниющие листья и мусор и покрыли все это листьями и прутьями. После этого родители с беспокойством стали ждать результатов.

Время шло, и беспокойство матери возрастало. Не погубила ли она всех своих детей только для того, чтобы освободить себя? Она суетилась вокруг большой кучи, просовывала голову внутрь, чтобы почувствовать, тепло ли там, и быстро вытаскивала голову, радуясь, что гнездо теплое. Потом она начала бояться, что в гнезде слишком жарко. В беспокойстве она соскребла землю и листья, думая, что их слишком много. Внезапно она остановилась и прислушалась. Не голос ли это цыпленка? Она снова прислушалась. Да, так и есть. Она позвала мужа. Он подошел и, когда она рассказала ему, что слышала, разгреб кучу. К их радости, наружу выскочили прекрасные птенцы, самостоятельные и крепкие, с более развитыми ногами и крыльями, чем у их прежних цыплят.

Гордясь успехом своего замысла и желая поскорее сообщить всем хорошие новости, мать Воггун побежала рассказать об этом своему роду.

На следующий год почти все матери Воггуны положили свои яйца в одно гнездо — большую кучу. В конце концов весь род стал поступать так и поэтому получил имя Строители Холмов.

Гвеи-ни-бу и Гумеи — водяная крыса собирали мидии на реке, как вдруг, к их удивлению, рядом с ними в воду прыгнул кенгуру. Они поняли, что кенгуру спасался от преследовавших его охотников. Гвеи-ни-бу схватила палку и ударила кенгуру по голове. Кенгуру запутался в речных водорослях, и Гвеи-ни-бу убила его. Затем обе старые женщины спрятали кенгуру в реке под водорослями, чтобы охотники не потребовали его. Маленький сын Гвеи-ни-бу наблюдал за ними с берега.

Теперь вы должны понять такой рисунок. Наверху изображен не примите его за что‑нибудь другое

Спрятав кенгуру, женщины взяли мидии и пошли к стойбищу. В это время подошли охотники Уя и Гиджеригар, проследившие кенгуру до самой реки. Заметив женщин, они спросили:

— Не видели ли вы кенгуру?

— Нет, — ответили женщины, — не видели.

— Странно, мы проследили его до этого места.

— Мы не видели кенгуру. Посмотрите, мы собирали мидии. Пойдемте в наше стойбище, и мы угостим вас ими, когда сварим.

Удивленные молодые люди отправились с женщинами в их стойбище, и, когда мидии были приготовлены, все пообедали. Маленький мальчик не хотел есть мидии и все повторял:

— Гвеи-ни-бу, Гвеи-ни-бу. Я хочу кенгуру. Я хочу кенгуру. Гвеи-ни-бу, Гвеи-ни-бу.

Уя сказал:

— Твой мальчик видел кенгуру и хочет кусок от него. Он должен быть где‑то здесь.

— О нет, он просит все, о чем подумает, иногда и кенгуру. Он еще мал и не знает, чего хочет, — ответила старая Гвеи-ни-бу.

Но ребенок продолжал твердить:

— Гвеи-ни-бу, Гвеи-ни-бу. Я хочу кенгуру. Я хочу кенгуру.

Гумеи так рассердилась на маленького Гвеи-ни-бу за то, что он просил кенгуру, вызывая подозрение охотников, что сильно ударила его по губам, чтобы он замолчал. У него потекла кровь и закапала на грудь, окрасив ее в красный цвет. Увидев это, старая Гвеи-ни-бу рассердилась и ударила Гумеи, которая ответила ей ударами. Поднялся шум, женщины дрались, маленький Гвеини-бу плакал потому ли, что его ударила Гумеи, или потому, что дралась его мать, или потому, что все еще хотел кенгуру.

Уя сказал Гиджеригару:

— Они где‑то спрятали кенгуру. Давай уйдем и спрячемся, а потом вернемся и неожиданно нагрянем на них.

Они тихонько пошли, а женщины, заметив это, прекратили драку. Они наблюдали за мужчинами, пока те не скрылись из виду, и для верности подождали еще некоторое время. Затем они поспешно спустились за кенгуру, вытащили его и стали разводить большой костер, чтобы изжарить мясо. В это время подошли Уя и Гиджеригар.

— Мы так и думали, — сказали они. — У вас все время был кенгуру, маленький Гвеи-ни-бу был прав.

— Но его убили мы! — воскликнули женщины.

— Зато мы пригнали его сюда! — ответили мужчины, схватили кенгуру, оттащили его на некоторое расстояние, развели огонь и изжарили.

Гумеи, Гвеи-ни-бу и ее мальчик подошли к охотникам и попросили мяса, но молодые люди ничего им не дали, хотя маленький Гвеи-ни-бу жалобно просил кусочек. Они сказали, что скорее выбросят остатки ястребам, чем дадут женщинам и ребенку.

Видя, что нет надежды получить что‑нибудь, женщины ушли. Они построили большую дардур из коры и закрылись в ней. Затем женщины завели песню, вызывающую бурю, чтобы уничтожить своих врагов, которыми они теперь считали Ую и Гиджеригара. Они пели:

Они начали петь медленно и тихо, затем громче и быстрее и, наконец, начали громко кричать. Пока они пели, маленький Гвеи-ни-бу плакал и не мог успокоиться.

Скоро упало несколько крупных капель дождя, поднялся сильный ветер, а затем полил дождь. Загремел гром, засверкала молния, воздух стал очень холодным, и налетел ужасный ураган. Градины больше утиного яйца сбивали листья с деревьев и разрезали кору. Уя и Гиджеригар побежали к хижине и стали просить впустить их.

— Нет! — закричала Гвеи-ни-бу сквозь ураган. — Для нас не нашлось мяса кенгуру, а для вас нет места в хижине. Просите убежища у ястребов, которых вы кормили.

Мужчины продолжали просить женщин впустить их, обещая убить для них не одного, а нескольких кенгуру.

— Нет! — снова закричали женщины. — Вы не прислушались к плачу маленького ребенка. Такие, как вы, пусть лучше умрут.

Дождь лил все сильнее, и все громче пели женщины: