– Значит, это ваше призвание.

– Полагаю, да.

– Тогда надо следовать его зову. Ведь человек всегда должен подчиняться своим страстям, верно? – Рука Ильи скользнула по ее колену, и по телу разлилось сладкое тепло.

– Никогда себе этого раньше не позволяла. – Интересно, это томное обволакивающее тепло тоже можно назвать страстью? – Но теперь хочу попробовать.

– Вы должны уважать мать, но и ей, в свою очередь, следует относиться уважительно к вашему мнению. Ведь вы уже взрослая. Но каждая мать желает счастья своему дитя.

– Она не хочет, чтобы я понапрасну растрачивала свои незаурядные умственные способности.

– Но ведь эти способности принадлежат вам.

– Я и сама начинаю так думать. А вы тоже учитесь в колледже?

– Нет, с учебой покончено. В данный момент я занят в семейном бизнесе, и это приносит мне истинную радость. – Элизабет не успела сообразить, что стоящий перед ней бокал почти пуст. Илья уже подал знак официантке, и та поспешила принести очередную порцию коктейля.

– Потому что это ваше призвание.

– Именно так. Я всегда следую зову страстей, вот как сейчас.

Элизабет поняла, что сейчас Илья ее поцелует. Прежде ей целоваться не приходилось, но она часто воображала себе это событие, и теперь вдруг поняла, что богатая фантазия не является ее сильной стороной.

Элизабет знала, что поцелуй посредством феромонов сообщает биологическую информацию, и этот акт стимулирует все нервные окончания, расположенные на губах и языке, давая толчок для начала химической реакции в мозге, вызывающей у человека приятные ощущения. Вот почему поцелуй, за незначительным исключением, стал частью человеческой культуры.

Однако оказалось, что настоящий поцелуй не имеет ничего общего с теоретическими измышлениями по его поводу.

Элизабет ощутила на губах мягкое нежное прикосновение, которое постепенно становилось все более настойчивым, и когда рука Ильи пробежала от бедра к груди, сердце Элизабет затрепетало под его пальцами. Вот его язык проскользнул между губами и стал лениво поглаживать язык Элизабет.

У девушки перехватило дыхание, и при следующем выдохе из груди непроизвольно вырвался стон, похожий на подавленный крик боли. Мир вокруг завертелся с бешеной скоростью.

– Прелесть, – шепнул Илья, и от его теплого дыхания по спине пробежали мурашки. – Просто прелесть. – Он ласково куснул Элизабет за нижнюю губу и тут же отпустил, а потом принялся рассматривать девушку, словно увидел в первый раз. – Ты мне нравишься.

– Ты мне тоже. С тобой приятно целоваться.

– Тогда нужно повторить во время танца. – Илья поднял ее с места и снова нежно поцеловал. – Ты, как бы это точнее выразиться… выглядишь неискушенной… Да, вот самое подходящее слово. Отличаешься от остальных женщин, которые приходят сюда потанцевать, выпить и пофлиртовать с мужчинами.

– У меня не слишком богатый опыт во всем, что ты перечислил.

Черные глаза Ильи сияли в мерцающем свете.

– Тогда другим мужчинам повезло гораздо меньше, чем мне.

Илья увлек ее за собой в сторону танцпола. По пути Элизабет успела оглянуться и увидела Джули. Ее тоже целовал партнер, но не томно и нежно, как Илья. Хотя подруге, кажется, это нравилось, и она охотно отвечала на его ласки…

А Илья уже вел ее в медленном танце, бережно покачивая из стороны в сторону, совсем не так, как другие танцующие, которые бестолково метались, тряслись и вертелись вокруг. Их губы снова соприкоснулись.

Элизабет уже не думала о химических реакциях и нервных окончаниях, отвечая на поцелуи. Инстинктивно она обняла Илью за шею и вдруг почувствовала в нем перемену. Она знала, что это всего лишь естественная непроизвольная физическая реакция.

Однако какое удивительное ощущение она вызывала! Ведь причиной этой реакции является она, Элизабет. Илья ее хочет, а до сих пор такого никогда не случалось.

– Что ты со мной делаешь, – шепнул на ухо Илья. – Вкус твоего тела, запах…

– Это феромоны.

Илья, удивленно наморщив лоб, глянул на девушку.

– Что-что?

– Да так, ерунда. – Элизабет прижалась лицом к его плечу.

Она понимала, что действие алкоголя мешает трезво оценить происходящее, но тут же выбросила эту мысль из головы и, подняв голову, сама поцеловала Илью.

– Давай присядем, – предложил через некоторое время Илья. – У меня по твоей милости колени дрожат.

Он подвел Элизабет за руку к столику. Джули вскочила на ноги, ее лицо раскраснелось, глаза сияли. После секундного колебания она рассмеялась и, схватив сумочку, обратилась к молодым людям:

– Мы сейчас вернемся. Ну, Лиз, идем!

– Куда?

– Как куда? В женский туалет.

– Ох, прости, я не сообразила.

Джули схватила подругу под руку, стремясь удержать равновесие.

– Нет, ты только представь, мы отхватили самых крутых парней в клубе! Господи, какие они сексуальные! А твой к тому ж говорит с таким приятным акцентом. Вот бы и мой так… А целуется он в сто раз лучше Даррелла. Он фактически является владельцем клуба, а еще имеет дом у озера. После вечеринки мы все туда отправимся.

– К нему домой? Думаешь, это прилично?

– Еще как прилично! – Джули толчком открыла дверь в туалетную комнату и с раздражением посмотрела на выстроившуюся в кабинки очередь. – Ну, как всегда! А мне до смерти хочется писать. Ну прямо невтерпеж! А что твой парень? Хорошо целуется? Как его звать?

– Илья. И целуется он отлично. Мне он очень нравится, вот только не знаю, стоит ли ехать к Алексу домой.

– Ох, Лиз, прекрати! Неужели ты меня подставишь? Я решила переспать с Алексом, но не могу в первый же раз ехать к нему одна. А тебе с Ильей спать необязательно, раз ты вся такая из себя невинная.

– Секс является естественным и необходимым актом, цель которого не только воспроизведение потомства, но и получение удовольствия, а также снятие напряжения. Разумеется, если речь идет о взаимоотношениях между людьми.

– Опять энциклопедию включила? – Джули игриво подтолкнула ее локтем. – Значит, ты не станешь считать меня потаскушкой, если я пересплю с Алексом?

– Откуда такие предрассудки? Глупый пережиток патриархального общества, где за желание получить удовольствие от секса женщину считали дешевой шлюхой, в то время как у мужчин оно расценивалось как жизненная необходимость. Девственность не приз, который достается победителю, и хранить ее нет смысла. Девственная плева не является наградой и не обладает какой-то особой силой. Женщины, точно так же, как мужчины, должны получать сексуальное удовлетворение, независимо от того, является ли их целью воспроизведение потомства, а их союз с моногамным. Им необходимо предоставить такую же свободу, что и мужчинам.

Тощая рыжая девица взбила пышную шевелюру и, проходя мимо Элизабет, одарила ее ослепительной улыбкой:

– Пой, птичка, пой!

Девица вышла из туалетной комнаты, а Элизабет, наклонившись к подруге, прошептала:

– С какой стати мне петь?

– Ну, просто так говорят. Знаешь, Лиз, я ведь думала, ты недотрога и не позволишь прикоснуться к себе ниже пояса, да и то исключительно в одежде.

– Отсутствие опыта не делает меня образцом добродетели.

– Да ладно, забудь. Я поначалу хотела тебя бросить, как только мы зайдем в клуб и я кого-нибудь подцеплю. Но ты прикольная, даже когда читаешь нотации, как учительница. Так что прости за дурные мысли.

– Не извиняйся. Я знаю, что сильно отличаюсь от твоих подруг.

– Эй… – Джули крепко обняла Элизабет за плечи. – С сегодняшнего дня ты тоже моя подруга, ладно?

– Надеюсь. У меня никогда…

– Ну, слава богу! – Джули с радостным воплем бросилась в освободившуюся кабинку. – Значит, едем к Алексу, решено?

Элизабет окинула взглядом туалетную комнату. Собравшиеся здесь женщины поправляли прически, подкрашивали лица, дожидались своей очереди в кабинку. Все весело смеялись и болтали без умолку. Элизабет вдруг пришло в голову, что она единственная девственница в этой компании.

«Девственность – это не награда», – напомнила себе Элизабет в очередной раз. Однако и бременем ее не назовешь, так что только она сама может решить, как поступить: расстаться с невинностью или хранить дальше. Это ее жизнь, и, следовательно, выбор только за ней.