– ИДЕМ ЖЕ, ДЕВОЧКА! НУ!
– ТОДД!
Но я не собирался бросать Ангаррад…
– Я ЕЕ НЕ БРОШУ! – крикнул ему я…
Потому что, черт меня возьми, не брошу, и все…
Я уже бросил Мэнчи…
Я оставил его, ушел…
И больше я этого не сделаю…
Я оглянулся…
Он скакал прочь, взяв курс на город…
С остальными своими людьми…
Нас с Ангаррад оставили одних в быстро пустеющем лагере…
[ВИОЛА]
– Мы не станем запускать ракету, – сказал Брэдли (Шум у него просто ревел). – Это решение мы уже приняли и менять не будем.
– Так у вас и ракеты есть? – изумился Ли. – Тогда какого черта вы ими не пользуетесь?
– Потому что мы хотим заключить мир с этим видом! – заорал, наконец, Брэдли. – Если мы откроем огонь, последствия будут катастрофические!
– Они уже катастрофические, прямо сейчас, – напомнила мистрис Койл.
– Катастрофические для армии, против которой вы просите нас выступить. Катастрофические для армии, которая сейчас атакует…
– Брэдли… – вмешалась Симона.
Он развернулся к ней (Шум был полон до ужаса грубых слов).
– На нашей ответственности почти пять тысяч человек. Ты правда хочешь, чтобы они проснулись и обнаружили себя посреди безнадежной войны, которую невозможно выиграть?
– Да вы же уже по уши в войне! – вставил Ли.
– Нет! – еще громче отрезал Брэдли. – И именно поэтому у нас еще есть шанс вытащить из нее остальных.
– Вам всего только и нужно, что наглядно показать: спаклам есть о чем беспокоиться почище пушек мэра, – почему-то мистрис Койл сказала это мне, а не Брэдли с Симоной. – В первый раз нам удалось заключить с ними мир, моя девочка, потому что мы были на позиции силы. Именно так работает война. Именно так устроено перемирие. Мы показываем им, что обладаем силой, превышающей всякое их воображение, и после этого они делаются куда более готовыми к переговорам.
– А потом возвращаются через пять лет, когда сами станут сильнее, и убивают всех людей на этой планете, – закончил за нее Брэдли.
– За пять лет вполне можно навести мосты между нашими племенами и сделать так, что в новой войне не будет никакой необходимости, – отбрила мистрис Койл.
– Что у вас изумительно получилось в прошлый раз, как я погляжу!
– Да чего вы ждете-то? – решил подать голос Айвен из толпы; несколько человек к нему тут же присоединилось. – Пальните в них ракетой, и дело с концом!
– Тодд, – прошептала я и снова уставилась на проекцию.
Огни уже летели обратно, к водопаду, их ловили и перезаряжали…
И тут я его увидела…
– Он один! – закричала я. – Они бросили его там одного!
Армия спешно отступала по дороге назад, к городу, – толкаясь и стремясь поскорее добраться до деревьев…
– Он пытается спасти свою конягу! – сказал Ли.
Я снова защелкала коммом.
– Черт, Тодд! Ответь мне немедленно!
– Моя девочка! – мистрис Койл даже пальцами прищелкнула, чтобы привлечь мое внимание. – Мы снова достигли того критического момента, когда у тебя и твоих друзей есть шанс – второй шанс сделать выбор.
Шум Брэдли издал яростный звук; он повернулся к Симоне за помощью, но ее глаза метались по толпе – по толпе, которая окружала нас со всех сторон, требуя открыть огонь.
– Не вижу для нас никакого выбора, – развела руками она. – Если мы ничего не сделаем, те люди погибнут.
– А если мы что-то сделаем, они все равно погибнут, – нетерпение Брэдли так и плескало во все стороны. – А с ними и мы, и все, кто сейчас летит сюда на кораблях. Это не наша война!
– Рано или поздно она все равно станет нашей, – покачала головой Симона. – Мы продемонстрируем силу. Это может заставить их пойти на переговоры с нами уже сейчас.
– Симона! – почти крикнул Брэдли, а его Шум добавил кое-что реально грубое. – Конвой хочет, чтобы мы преследовали мирные…
– Конвой не видит того, что сейчас видим мы, – решительно перебила она.
– Они снова стреляют! – сказала я.
Новая арка крутящегося огня сорвалась с полки под водопадом…
Чего бы хотел Тодд? – подумала я.
Он бы хотел, прежде всего, чтобы я была в безопасности…
Тодд хотел бы мир, который был бы для меня безопасен…
Я знаю, это я точно знаю…
Даже если бы его самого в этом мире больше не было…
Но он до сих пор там – посреди всего этого ужаса…
Он там, один, и огонь сейчас прольется на него с небес…
И еще один факт, который я никак не могу выкинуть из головы, мир там или не мир, и этот факт – непреложная истина…
Он истинный, но неправильный…
Истинный, но ох какой опасный…
Вот он: если они его убьют…
Если они хоть пальцем его тронут…
На этом корабле не хватит оружия для спаклов, которым придется за это заплатить.
Я перевела взгляд на Симону, которая без труда его прочла.
– Я заряжаю ракету, – кивнула она.
[ТОДД]
– Ну, девочка, ну давай, что же ты… – твердил я.
Кругом были тела, только тела, они горели кучами… а некоторые еще и кричали…
– Давай! – заорал я.
Но она все сопротивлялась, мотала головой во все стороны, пятилась от огня и дыма, от мертвецов, от немногочисленных все еще бегущих мимо солдат…
А потом взяла и упала…
Завалилась назад и на бок…
И меня за собой утащила…
Я шлепнулся радом с ее головой.
– Ангаррад! – позвал я прямо в ухо. – Ангаррад, пожалуйста, вставай!
Дернулась шея…
Потом дернулись уши…
Глаз посмотрел на меня…
В первый раз – реально посмотрел на меня…
И…
МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК?
Маленький такой, дрожащий голосок…
Совсем крошечный, напуганный просто до…
Но он здесь…
– Я прямо рядом с тобой, девочка!
МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК?
У меня сердце так и подпрыгнуло, обнявшись с надеждой…
– Давай, малышка! Вставай, вставай, вставай, вставай…
Я был уже на коленях и тянул ее за поводья, заставляя поднять голову…
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
И она действительно подняла голову…
Посмотрела на холм…
МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК! – завопила кобыла…
Новая арка крутящихся огней падала прямо на нас…
– Скорее!
Ангаррад перекатилась на ноги, закачалась нетвердо, шарахнулась от горящего тела…
МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК! – продолжала кричать она.
– Давай, девочка! – я попытался вскарабкаться на нее…
Влезть в седло…
Но тут нас накрыли огни…
Как пикирующие с неба огненные орлы…
Один прошел как раз у нее над ушами…
Ровно там, где была бы моя голова, сиди я сейчас верхом…
И тут она понесла…
Ринулась в ужасе вперед…
А я, вися на поводьях, поскакал за ней – пешком…
Спотыкаясь о каждую рытвину…
Полубегом, полуволоком…
А крутящиеся огни уже летели на нас, со всех сторон, со всех сторон…
И все небо уже было – огонь…
Поводья выкручивали мне руки…
Ангаррад орала МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК!..
Я падал…
Узда выскальзывала у меня из пальцев…
МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК!
Ангаррад!
ПОДЧИНИСЬ!
…другой лошадиный голос…
И уже падая и стукаясь об землю, я услышал новый комплект копыт, нового коня…
Мэр, верхом на Морпете…
Накидывающий какую-то тряпку на голову Ангаррад…
Закрывая ей глаза, пряча от нее валящийся с неба огненный дождь…
А потом он наклонился с седла и крепко схватил меня за руку…
Поднял в воздух…
Рывком отдергивая с пути крутящегося огня, который обжег землю на том самом месте, где я только что валялся…
– СКОРЕЕ! – кричал он…
А я уже карабкался на Ангаррад, хватал поводья…
А мэр описывал круг за кругом…
Уклоняясь от огней…
Присматривая за мной…
Присматривая, чтобы со мной ничего не случилось…
Он сам вернулся, чтобы спасти меня…
Он меня приехал спасти…
