— Не знаю. А ты?

— А ты?

Она взглянула на него через плечо.

— Ты доволен, да?

— Я хочу уехать, могу порадоваться. А ты хочешь остаться?

— Я этого не говорила.

— Тогда что?

— Я хочу домой, Серёж.

— Это хорошо, — осторожно заметил он.

Настя посмотрела ему вслед, когда он из кухни вышел. Секунду сомневалась, а потом направилась за ним в комнату.

— Ты думал, что я не поеду? Ты, правда, так думал?

— Я рассматривал такую возможность, — деликатно заметил он.

Настя же не на шутку удивилась.

— Как интересно. Я не рассматривала, а ты рассматривал.

Он плечами пожал.

— Серёжа, я хочу домой. И мой дом не здесь. А то, что ты мог такое подумать… Ты поэтому сам решил квартирой заняться?

— Иначе мы отсюда никогда не уедем.

Настя присела на самый краешек дивана.

— Мне кажется, нам ещё есть, что сказать друг другу. Ты ведь не поверил мне, когда я сказала, что я приехала не к нему.

— Да почему, Насть? Поверил. Ты приехала посмотреть, ждут ли тебя здесь.

— Возможно. Но это было чистое любопытство, без всяких надежд. То, что вчера Сашка сказал… для меня это было ещё большим шоком, чем для тебя, наверное. Я не думала, что у него появится мысль…

— Ладно. — Маркелов в досаде взмахнул рукой. — Я не хочу ещё раз это слышать.

— Ты злишься?

— Да не злюсь я, Насть! Но мне надоело думать об этом, вспоминать. Мы десять лет живём! Чего нам не хватает, вот скажи? Что мы делаем не так, что постоянно это вылезает?

Она на спинку дивана откинулась, и руки на груди сложила. Ей было, что ответить на его вопрос, но привычка замалчивать обиды давала о себе знать, снова стало страшно, снова показалось, что лучше промолчать, чтобы не вызвать ссору. И, видимо, Сергей догадался, о чём она думает, потому что с такой претензией на неё посмотрел, что поневоле не по себе стало.

— Скажи мне это.

Она уставилась в угол комнаты, до рези в глазах, до пелены, что принесли с собой слёзы.

— Ты не можешь простить мне те слова. Никак не можешь.

Он голову опустил, стал смотреть в пол.

— Я давно простил.

— Неправда. Ты никогда не говоришь, что любишь меня. Мне всегда приходится тебя заставлять. А это ненормально как-то. Ты мне не веришь?

— Верю.

Настя наблюдала за ним, затем головой покачала.

— Не веришь. Именно это мне не даёт спокойно жить, Серёжа. Я уже столько лет расплачиваюсь за те слова. Что я делала не так? Я тебя люблю, твои интересы всегда выше всего остального, я стараюсь, как могу. Дома всё для тебя… Ты думаешь, я это просто так делаю? Из любви к комфорту? Всё уже давно осталось в прошлом, у нас своя семья. Но ты помнишь все обиды! Я не могу с этим бороться, и не могу… не могу оправдывать тебя этим.

Он отвернулся к окну, руки в бока упёр.

— Я не хотел, чтобы ты меня оправдывала.

— Конечно! Тебе это не нужно было, ты хотел, чтобы мне было больно. В этом был смысл твоей жизни!

— Нет. Если честно, я каждый раз надеялся, что появится кто-то, и я перестану о тебе думать. Вот чего я тогда хотел. Чтобы мне стало всё равно, плевать на Аверина, не пытаться больше обратить на себя твоё внимание. Чтобы можно было развернуться и спокойно уйти. Чтобы мне стало всё равно! Потому что когда я хотел всё исправить, тебе было не до меня! Ты о нём думала!

— Да не о нём я думала! — Настя без сил навалилась на подлокотник. — Мне было страшно. И тяжело, я никак не могла привыкнуть. И ты мне совсем не помогал, ты только ревновал меня. Я не понимала, как мне найти точку опоры, что мне сделать, чтобы почувствовать себя уверенно. Я ведь не сильная, Серёж, и ты это знаешь. Мне нужна была твоя помощь.

— Но ты же мне не говорила об этом!

Настя облизала сухие губы.

— Да, не говорила. Мне казалось, что если я скажу, если кто-то узнает, даже ты, мне станет от этого ещё хуже. Я и без того чувствовала себя слабой и потерянной, не было ничего привычного вокруг… Серёжа, мне было девятнадцать, я была беременна от человека, которого почти не знала, но который решил в очередной раз проявить галантность и спасти меня от позора. Ты думаешь, я не была тебе за это благодарна? Была, но это не решало проблемы. Или ты думаешь, что я не понимаю, что ты тоже мечтал о другом? Не о том, чтобы жениться на мне из-за случайной беременности. Да ты даже мечтал не обо мне!

— Я мечтал о тебе. — Маркелов криво усмехнулся. — Я когда уехал, думал о тебе… часто. В основном, ночами.

Настя слабо улыбнулась, почувствовала, что напряжение понемногу спадать начинает.

— Очень мило.

— Да нет, правда.

— Замолчи уже.

Он хмыкнул.

— Но не о семейной жизни думал, ты права.

— Вот именно. Сколько шансов, что мы были бы вместе, если бы не Вика? Ни одного, наверное.

Сергей покачал головой.

— Это уже не важно.

Настя решила с ним согласиться.

— Может быть.

Маркелов прошёл к дивану и сел, но не рядом с Настей, а на расстоянии, навалился на другой подлокотник.

— Мы просто не совпадали по времени. Мне так кажется. Я тогда хотел, чтобы всё было… всерьёз. Я хотел, чтобы ты была счастливой невестой, чтобы ты улыбалась… Проявления хоть каких-нибудь чувств с твоей стороны хотелось!

— Мне тогда хотелось умереть, — тихо проговорила она.

Сергей посмотрел на неё.

— Сюда вернуться.

Настя удивилась той обиде, что прозвучала в его словах. Взглянула мужу в лицо.

— Да. Да! Здесь была моя жизнь, вся жизнь. У меня ничего не осталось! А ты был дома, там, где твои родители и друзья. Даже Даша никуда не делась. А я в Москве задыхалась, мне там тесно было. Я могла думать только том, что ты появился и перевернул мою жизнь с ног на голову. И сделал это так, походя, потому что я тебе не нужна была в Москве, и ребёнок тебе был не нужен.

Маркелов поморщился.

— Не люблю, когда ты это говоришь.

— Но тогда это и было правдой, и нашей жизнью. — Настя повернулась, поджала под себя ноги, в Серёжкин профиль вгляделась. — Но ведь потом всё изменилось. Почему ты этого не заметил?

— Я заметил.

— Тогда почему? — Это был очень важный вопрос, тот самый, ответ на который мог объяснить всё: все мучения, проблемы, страдания.

Он голову повернул, и они встретились глазами. Сергей в сердцах всплеснул руками.

— Потому что я тоже человек! Потому что мне казалось, что я лучше всех всё понимаю, и имею право на обиду!

Настя головой покачала.

— Это не то, что я хотела услышать.

— А что ты хотела? Чтобы я сказал, что устал ругаться, ждать, когда ты успокоишься, что хотелось схватить тебя и встряхнуть хорошенько, чтобы вытряхнуть все воспоминания и мысли о другом?

— Нельзя вытряхнуть воспоминания.

— А жить с этим можно?! Я с ума по тебе сходил, Насть. И каждый твой пустой взгляд, устремлённый в прошлое, меня до бешенства доводил! Я хотел, чтобы рядом со мной была моя жена, именно моя… Я просил тебя начать всё сначала, я хотел… А ты мне сказала: не люблю. — Он снова руками развёл, и повторил: — Не люблю!

Она рукой лицо прикрыла, закрываясь от его вспышки раздражения.

— А ты тогда любил?

Сергей упрямо вскинул подбородок.

— Да.

Настя не на шутку заинтересовалась этим заявлением, посмотрела ему в лицо.

— Любил? Или хотел, чтобы я тебя любила?

— А какая разница?

— Очень большая. Ты все эти годы хотел, чтобы я тебя любила. Ты ничего мне никогда не говорил, ты не отвечал на мои слова, но я всегда видела, как ты доволен, когда я признаюсь в этом. Это почти слабость, то, что я тебя люблю. А ты просто принимаешь это.

— Просто принимаю? — Маркелов раздражённо выдохнул и руку, что на подлокотнике лежала, в кулак сжал. — Разве я ничего не делаю? Я всё для вас с Викой делаю. Для тебя я делаю всё. Что бы ты ни попросила, что бы ни захотела. Лишь бы улыбалась, лишь бы дома был покой!..

— Да, — с готовностью кивнула Настя, — чтобы дома был покой! Чтобы ты пришёл, и тебе было спокойно! И чтобы я не спрашивала, откуда ты пришёл! Ведь если я улыбаюсь, то и спрашивать тебя побоюсь, чтобы всё, не дай бог, не испортить!