— Я не хочу думать, что я живу, как все. Как только ты начинаешь об этом думать, привыкаешь к этой мысли, перестаёшь стараться что-то изменить.

— Ты работаешь?

— Да. У нас с подругой книжный магазин. Небольшой, но он наш.

— Поздравляю. Значит, ты бизнес-вумен.

— Вряд ли. Это любимое дело, а не средство заработать деньги.

— Маркелов обеспечивает?

— Более чем.

— Молодец какой.

— Саш, давай без иронии.

— Давай. А моя дома сидит, сына воспитывает. И этим довольна.

— Каждому своё.

— Да, у неё в одном месте не зудело: хочу в институт, хочу в институт.

— А я закончила институт.

— Правда? Стала-таки журналистом?

— Нет, стала переводчиком.

— Надо же. Поздравляю.

Настя рассмеялась.

— Да, весьма своевременно.

— Серёга, наверное, гордится женой.

Глаза отвела.

— Да, наверное. — Встрепенулась. — Ещё чаю?

Тему всё же удалось сменить. Заговорили об общих знакомых, о том, что изменилось в городе за десять лет, о бизнесе Аверина, которым, судя по его реакции на Настины вопросы, он не слишком-то гордился. Довольно долго проговорили, надо сказать. Настя в какой-то момент спохватилась, на часы посмотрела, потом за окно, и крикнула Вике, чтобы шла домой. На улице уже темнело.

— Вот и лето кончается, — сказала она, словно только поняла, что август подходит к концу. — Темнеет рано.

— Да, совсем недавно в одиннадцать светло было, а сейчас девять — и темно.

Оба неловко замолчали. Стояли у окна, Настя смотрела в сгущающиеся сумерки, а Саша у неё за спиной. Ничего не говорил, руки в карманы джинсов сунул и молчал. Настя чувствовала его близкое присутствие, тепло, исходящее от его тела, запах незнакомого одеколона, и ей никак не удавалось вдохнуть полной грудью от волнения. Очень хотелось избавиться от тягостного ощущения. В прихожей хлопнула дверь, и они оба словно очнулись. Настя поторопилась от Аверина отойти, а тот засобирался домой.

— Алла, наверное, ждёт. — На Вику посмотрел, которая проскользнула мимо него на кухню. Опомнился, на Настю глаза поднял. — Я тебе сообщу. Свяжусь с твоим агентом по недвижимости, спрошу, нужна ли ему помощь… И тебе сообщу.

— Хорошо, спасибо.

— Не за что. — Остановился у двери, ещё одним долгим взглядом обвёл прихожую. И вдруг спросил: — Не жалко продавать?

— Это не моя квартира, родители сами решают.

— Да, конечно. Но ведь потом некуда будет возвращаться.

— Саш, я всё равно сюда не вернусь.

Он хмыкнул.

— Стала стопроцентной москвичкой?

— Может быть. Но вернуться сюда… насовсем, значит, что всё было зря. Не вернусь.

Кивнул, натянуто улыбнулся.

— До встречи, Насть.

— Пока.

Он с неохотой переступил порог, обернулся ещё, а Настя с облегчением закрыла за ним дверь. И только тогда поняла, насколько она напряжена. Как же она общалась с ним два часа?

На следующий день, встретившись во дворе с Людмилой Геннадьевной, удостоилась её гневного взгляда. Она столь выразительно взглянула на неё, что Настя не удержалась и обернулась женщине вслед, не понимая, чем заслужила подобное отношение.

— Сашкина машина под твоими окнами весь вечер стояла, — объяснили ей.

Настя резко повернулась и посмотрела на Ольгу. Осторожно кивнула.

— Привет.

— Привет, — отозвалась та с усмешкой. Ольга не выглядела агрессивно настроенной, но к Насте приглядывалась с недоверием. Окинула её быстрым взглядом, и Насте показалось, что сдержала рвущийся наружу раздражённый вздох.

Рядом с Ольгой стоял мальчик лет пяти, опирался на руль самоката и тоже Настю разглядывал, закинув голову и широко распахнув карие глаза. Ребёнку Настя улыбнулась, решив игнорировать взгляды, которые на неё кидала его мать. И вообще, она поклялась держаться с бывшей подругой дружелюбно. Сейчас-то им что делить?

— Привет, тебя как зовут? — обратилась она к мальчику, а тот моргнул, словно не ожидал, что Настя может с ним заговорить, подумал и сообщил:

— Алтём.

— Артём, значит. Очень приятно.

Ольга тоже на сына посмотрела.

— Это младший? — спросила у неё Настя.

— Да. Старшему семь.

— Здорово.

Ольга вдруг фыркнула.

— Чем это?

— Тем, что у тебя двое детей. — Настя побарабанила пальцами по крыше своего «жука», рядом с которым стояла.

Ольга не ответила, следила взглядом за сыном, который принялся кататься по дороге на маленьком самокате. Потом спросила:

— Зачем Сашка приезжал?

— Поговорить. Давно не виделись.

— О чём ему с тобой говорить?

— А почему ты мне этот вопрос задаёшь? Спроси у него. Посидели, чаю попили, поболтали. Он мне про свою жизнь рассказал, я ему про свою.

— Здорово, — кивнула Ольга. — Ему, наверное, до жути интересно было.

Настя нахмурилась.

— Наверное. Раз пришёл. Я не понимаю, почему тебя это беспокоит.

— Не меня, а его мать. У него семья…

— У меня тоже семья. — Настя начала злиться, понимая, к чему Ольга ведёт. — Это тут при чём?

— А ты сама не понимаешь? Ты вернулась, и он у тебя вечера проводит.

— Хватит придумывать! Опять начинается. — Она всерьёз нахмурилась. — Заняться больше нечем, только сплетни распускать? А если бы его машина не стояла у меня под окнами, сказали бы, что он ко мне в окно влез? Что за идиотизм?

— Но ты же одна приехала, без мужа.

Настя натянуто улыбнулась.

— У моего мужа есть имя, которое ты прекрасно знаешь. Это во-первых. А во-вторых, Серёжа работает, а я приехала по делу. При чём здесь Аверин? Столько лет прошло, а все ещё сплетничают о нас?

Ольга плечами пожала. Смотрела в сторону, но усмехалась.

— О тебе тоже? — поинтересовалась Настя. Ольга кинула на неё непонимающий взгляд.

— Обо мне?

— А что? Ты не последнюю роль в той истории сыграла. Почему бы и о тебе не посплетничать?

— Но ведь я оказалась права, Насть. Всё вышло так, как я и говорила.

— Тебе очень хочется так думать, Оля. Ты даже не представляешь, о чём ты говоришь.

— Но результат на лицо.

Настя посмотрела на свою машину.

— Результат моих трудов, а не твоих выдумок.

Ольга упрямо вздёрнула подбородок.

— Не крути Сашке мозги. Ты уедешь, а он останется. Он в прошлый раз едва оправился, когда ты уехала.

Стало неприятно, Настя недовольно поджала губы.

— Ты приложила руку к тому, чтобы я уехала.

— Тебе хочется так думать?

— Я знаю.

Дурацкий разговор вышел, Настя даже не думала, что очередная встреча с подругой может поднять столь невероятные темы. Что они так легко вернутся к прошлому и постараются обвинить друг друга в прошлых грехах. И чтобы прекратить это, Настя села в машину и уехала, не сказав Ольге больше ни слова. А позже возмущалась в разговоре с Лером.

— Это надо? Все уже видели его машину под моим окном! И чёрт знает что подумали!

Фёдор ухмылялся, развалившись на диване.

— А ты как хотела? Здесь только вздохнёшь, а все уже знают, о чём ты подумал. Причём лучше тебя самого знают!

Настя только руками развела. И понизив голос, продолжила:

— Людмила Геннадьевна так на меня посмотрела… На меня даже Хшоян так никогда не смотрел!

— Кто?

— Хшоян. Автор криминальных романов Аркадий Хшоян. Не читал?

— Мне криминала и в жизни хватает.

Настя согласно кивнула.

— И не читай. Хоть и неплохо пишет, но из вредности не читай. Злобный, противный карлик.

Фёдор рассмеялся.

— Вот видишь, как тебе повезло? А то бы злобная карлица твоей свекровью была.

Настя ему пальцем погрозила.

— Федя!

— Что?

— И Ольга туда же, — продолжила она возмущаться. — Я уверена, что она меня с Людмилой Геннадьевной обсуждала, а как меня увидели, так и бросились в рассыпную. Она ещё потом ко мне подошла, мораль прочитала, представляешь? Чтобы я Сашке мозги не крутила!

— Ольга?

— Ну да!

Лер красноречиво хмыкнул.

— А ты чего хотела, Насть? Что ты приедешь через десять лет, и вы снова станете лучшими подружками?